Неандертальцы - Констэбл Джордж. Страница 28

Правда, не все специалисты считают, что между каннибализмом и расширением затылочного отверстия обязательно существует прямая связь. Некоторые племена и в новое время хранили черепа в качестве трофеев или как почитаемые реликвии, оставшиеся от умерших. При очистке черепа большое затылочное отверстие расширялось, чтобы легче было удалить мозг, который, однако, никто не ел. Впрочем, сомнительно, чтобы эти яванские черепа были свято хранимыми реликвиями, поскольку лицевые кости у них у всех отломаны и по меньшей мере один мужчина был убит ударом, проломившим затылочную кость.

Неандертальские черепа без каких-либо следов скелета археологи находили не только в Азии, но и в Европе, что породило гипотезу о всемирном неандертальском культе черепов. Один такой череп, принадлежавший пяти-шестилетнему ребенку, был найден в пещере на склоне Гибралтарской скалы. Отсутствие там других человеческих костей навело на мысль, что это мог быть трофей или реликвия. Сходные окаменелости были обнаружены во время раскопок возле немецкого города Эрингсдорфа - челюсть взрослого мужчины, останки десятилетнего ребенка и череп женщины. Женщине было нанесено несколько сильных ударов по лбу, ее голова была отделена от туловища и, как у солойских черепов, затылочное отверстие было расширено. Хотя некоторые специалисты полагают, что эти черепа могли приобрести свой необычный вид из-за естественных причин - в зубах гиены, под тяжестью породы и так далее, еще один череп из пещеры Монте-Чирчео в Италии как будто разрешает все сомнения.

Монте-Чирчео представляет собой известняковый холм на полуострове километрах в девяноста к югу от Рима. Согласно греческой легенде, именно там находилось жилище Цирцеи, прекрасной, но жестокой дочери Аполлона, которая превращала попавших к ней мореходов в животных - избежать этой судьбы удалось лишь Одиссею. В римские времена гора Монте-Чирчео стала модным морским курортом, и на ее склонах среди цветущих кустов еще видны развалины античных вилл. В XX веке развитие туризма привело к тому, что в недрах горы было обнаружено неандертальское святилище.

В 1939 году владелец одной приморской гостиницы затеял ее перестройку, чтобы справиться с наплывом туристов. Когда рабочие, расширявшие строительную площадку, срезали известняковый склон примерно в пяти метрах над уровнем моря, они обнаружили вход в грот. По-видимому, оползень закрыл его еще в глубокой древности, и грот сохранился в той первозданной неприкосновенности, о какой мечтает всякий археолог. Хозяин гостиницы и его приятели проползли на четвереньках по узкому проходу, который вел в грот, куда нога человека не ступала 60 тысяч лет. Грот оказался таинственным святилищем: свет фонарей озарил неглубокую выемку возле дальней стены. Там в кольце из камней лежал череп.

В дальнейшем исследования показали, что череп принадлежал неандертальцу, убитому ударом в висок. И большое затылочное отверстие опять-таки было расширено. Это обстоятельство в совокупности с кольцом из камней ясно указывало на какой-то обряд.

Обложенный камнями череп в гроте Монте-Чирчео мог означать что угодно. Например, у некоторых новогвинейских племен охотников за головами существовал следующий обычай: после рождения ребенка надлежало убить мужчину, члена другого племени, отец или дядя новорожденного должны были обезглавить жертву и расширить затылочное отверстие для извлечения мозга, который полагалось запечь с саго (богатой крахмалом сердцевиной некоторых пальм) и съесть. За этим обрядом стояло глубокое убеждение, что ребенку нельзя дать имя без ритуальной церемонии, связанной с мозгом человека, чье имя известно (анонимная жертва для этого не годилась). Столь кровопролитный ритуал настолько чужд европейской культуре, что его объяснение, несмотря на свидетельства очевидцев, кажется невероятным. А будь в распоряжении исследователя только череп и остатки саго, он вряд ли сумел бы дать им правильное истолкование. Другими словами, хотя строить гипотезы по поводу обряда, совершенного некогда в недрах Монте-Чирчео, никому не возбраняется, разгадать его сущность нам, пожалуй, труднее, чем охотнику с Новой Гвинеи понять, зачем на современных верфях при спуске на воду нового судна о его нос разбивают бутылку шампанского.

Погребальные обряды и ритуальный каннибализм неандертальцев, возможно, составляют лишь ничтожную долю культовых церемоний, скрытых от нас завесой времени. Практически у всех известных первобытных народов существовали особые верования и обряды, связанные с главными моментами человеческой жизни, а потому логично предположить, что нечто подобное имелось и у неандертальцев. Например, рождение ребенка могло рассматриваться не просто как обычное биологическое явление. Вполне возможно, что у неандертальцев существовали обряды, охранявшие мать, освящавшие вступление ребенка в жизнь, определявшие его имя, обеспечивавшие удачу в жизни. Другие вероятные поводы для ритуальных церемоний - достижение зрелости, посвящение в охотники, брак или выбор вождя. Тяжелая болезнь также могла сопровождаться попытками заручиться помощью богов или изгнать злых духов из тела больного. Ну, и конечно, наибольшую потребность в обряде вызывала смерть.

Антропологи не сомневаются, что у неандертальцев, как и у современных охотничье-собирательских племен, были ритуалы, связанные с охотой. Удача или неудача на охоте равно затрагивала всех членов группы независимо от пола и возраста. Было крайне важно, чтобы дичь не переводилась и чтобы мужчины-охотники возвращались с добычей целые и невредимые. Но в их мире не существовало никаких гарантий. Охотники получали раны и травмы. Долгое ненастье мешало выслеживать дичь и означало голод. Стада животных терпели ущерб от эпизоотий, или от того, что увеличивалось число хищников, или от других экологических причин. Неведомые силы, действовавшие где-то за горизонтом, внезапно изменяли пути миграций животных, и стада таинственно исчезали.

До эпохи неандертальцев все подобные несчастья, вероятно, воспринимались, как нечто неизбежное и неподвластное человеку. Но неандертальцы, по- видимому, пытались управлять скрытыми силами, от которых зависело, будет охота удачной или нет. У них, насколько можно судить, существовала какая-то охотничья магия. Об этом, в частности, свидетельствует находка в так называемой Пещере Ведьм к западу от итальянского города Генуи. В глубине пещеры, почти в полукилометре от входа, неандертальские охотники бросали комки глины в сталагмит, напоминающий какое-то животное. Место, где находился сталагмит, показывает, что ни игрой, ни тренировкой меткости это быть не могло. Раз для подобного занятия люди забирались так далеко в пещеру, вернее будет предположить, что они вкладывали в свои действия какой-то магический смысл.

В 1970 году Ральф Солецки обнаружил в одной ливанской пещере признаки культа оленя. Там около 50 тысяч лет назад какие-то неандертальцы рассекли тушу лани, разложили куски мяса на специально уложенных камнях и посыпали их красной охрой. Охра почти несомненно символизировала кровь - кровь земли, так сказать. Обряд этот скорее всего применялся как ритуальный или магический способ воздействия на жизнь и смерть всех оленей.

Пустые глазницы черепа, окруженного кольцом камней в особой нише, устремлены на неандертальскую семью, которая поместила его туда. Быть может, череп был символом почитаемого духа, который охранял живых. Его нашли в пещере на склоне итальянской горы Монте-Чирчео. Он лежал лицом вниз и, судя по его положению, мог упасть с вертикально установленной палки. Естественное отверстие у основания было расширено, возможно, чтобы извлечь и съесть мозг в ритуальных целях

Однако самым знаменитым примером охотничьей магии неандертальцев остается культ медведя, открытый немецким археологом Эмилем Бехлером в пещере Драхенлох, в которой он вел раскопки с 1917 по 1923 год. Эта пещера, расположенная в Швейцарских Альпах на высоте без малого двух с половиной тысяч метров, уходит глубоко в недра горы. Передняя ее часть, очевидно, иногда служила неандертальцам временным жилищем. Много дальше от входа Бехлер нашел сложенный из камней кубический "ларь" с гранями, равными примерно метру. Сверху он был закрыт большим плоским камнем. Внутри лежало семь медвежьих черепов, повернутых мордами ко входу в пещеру. Исследуя пещеру дальше, Бехлер обнаружил в нишах по стенам еще шесть черепов. Рядом с некоторыми лежали кости конечностей, однако выяснилось, что они не во всех случаях были костями того же медведя, что и череп. Одна такая кость была засунута под скуловую дугу - совершенно очевидно, что сделать это мог только человек. Находка в Драхенлохе оказалась не единственной. В Регурдю на юге Франции прямоугольная яма, прикрытая каменной плитой весом почти в тонну, хранила кости более двадцати медведей. Предметом этого культа был вымерший теперь вид Ursus spelacous, так называемый пещерный медведь - могучий зверь с широкой грудью, который был массивнее гризли и имел в длину от кончика носа до хвоста почти три метра. Быстрый и сильный пещерный медведь вел себя куда менее предсказуемо, чем любое стадное травоядное. Приспособившись к суровым условиям ледниковой эпохи, он зимовал в пещерах, а с наступлением теплых месяцев бродил по крутым склонам густо поросших лесами европейских гор.