Во власти наслаждения - Джеймс Элоиза. Страница 3

Всю дорогу домой Шарлотта занимала приятной беседой ничего не подозревавших Брентортонов, в то время как в голове ее вихрем проносились тревожные мысли. Джулия погибла! Если кто-нибудь узнает, что она переписывается с молодым человеком, она никогда не сможет бывать в Олмаке. Ее никогда не примут в высшем свете. Она никогда не найдет себе мужа.

Когда они вернулись в Брентортон-Холл, Шарлотта решительно взяла Джулию под локоть и потащила вверх по лестнице в ее комнату. Затем захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, не говоря ни слова, протянула руку.

Джулия посмотрела на нее с возмущением, смерила взглядом высокую фигуру Шарлотты. Джулия была слабая и маленькая. Ей бы не удалось оттолкнуть Шарлотту от двери. Она вздохнула и, усевшись на кровать, вытащила спрятанный на груди клочок с таким привычным видом, что Шарлотта похолодела.

— Это ничего не значит, — сказала Джулия. — Ничего, Шарлотта! Видишь? — Она показала клочок бумаги.

Шарлотта выхватила его. Там были четыре слова, написанных синими чернилами тонким почерком: «Стюарт-Холл, суббота, 9 часов».

— О Боже, Джулия, ты не… ты не встречаешься с ним тайно, правда? — Шарлотта медленно сползла вниз, сминая юбки. — Что это за место — Стюарт-Холл?

— Там нет ничего плохого. — Обрадованная, Джулия наклонилась к Шарлотте. — Это не свидание; я бы ни на что подобное никогда не согласилась. Видишь ли, это — бал-маскарад, который устраивают каждую субботу, и так случилось, что я разговорилась об этом с Кристофером…

— Кристофером!

— Ну хорошо, с преподобным Колби, но мне не нравится его фамилия. В любом случае ничего серьезного, Шарлотта. Этот бал-маскарад посещает множество… э… торговцев и слуг, и Кристофер… мистер Колби говорит, что люди нашего класса никогда не стремятся узнать реальную жизнь, и особенно то, как живут все остальные. Он говорит, что молодые девушки-дебютантки похожи на комнатные растения. Мы совершенно ничего не делаем, а потом нас продают тому, кто больше заплатит, и он говорит, что там совершенно приличные танцы, и все в масках до конца бала, так что никто не увидит наши лица, и…

— Наши! Наши лица! — повторила Шарлотта.

Джулия подвинулась к ней.

— Ты должна поехать со мной, Шарлотта. Ты же это понимаешь? Если ты будешь со мной, все будет выглядеть прилично, а мама знает, какая ты благовоспитанная, и, даже если она узнает, она не так рассердится.

— Она рассердится, — убежденно сказала Шарлотта, словно видя перед собой энергичную и прямодушную мать Джулии.

— Как ты не понимаешь, Шарлотта? Мы просто овцы, которых продают тому, кто больше даст, и…

— Джулия, о чем ты говоришь? — с негодованием бросила Шарлотта. — Какое отношение имеет то, что мы овцы, к тому, чтобы украдкой ехать на бал?

Джулия не была уверена, что помнит, как надо ответить: все казалось совершенно ясным, когда Кристофер с прекрасным печальным лицом говорил ей об овечьей покорности.

— Знаешь, — неуверенно ответила она, — мы просто должны выйти замуж, и мы никогда больше ничего не увидим. О, Шарлотта, — добавила она, отбросив неприятные проблемы морали, — будет весело, разве ты не понимаешь? Ничего неприличного нет в том, чтобы поехать на бал в сопровождении святого отца!

Искорка возмущения вспыхнула в душе Шарлотты. В конце концов, кто-нибудь спрашивал ее, нужен ли ей дебют? Хочет ли она выйти замуж? Но она, конечно, хотела выйти замуж, и единственный путь к замужеству лежал через дебют, поэтому такое направление мысли никуда не вело.

— Я не поеду, если ты не поедешь, — тоненьким голоском произнесла Джулия. — Мы только посмотрим.

Уголки губ Шарлотты приподнялись, она улыбнулась, и Джулия ответила на ее молчаливое согласие громким воплем.

— Только пообещай мне, что не убежишь танцевать со своим викарием и не оставишь меня одну, — сурово предупредила Шарлотта.

— О, не оставлю, Шарлотта! — Глаза Джулии сияли. — Нам надо подняться на чердак и поискать, что надеть. Костюмы. Думаю, там есть какие-нибудь старые домино, Шарлотта пыталась сохранить спокойствие, но безуспешно. Свойственные ей рассудительность и сдержанность оставили ее. Она была вся во власти предвкушения.

Джулия вскочила.

— Сейчас самое время забраться на чердак, Шарлотта. По воскресеньям папа с мамой всегда до самого ленча посещают арендаторов.

Девушки крадучись поднялись по лестнице, минуя этаж, где жили слуги, и очутились в просторном помещении, расположенном под самой кровлей дома. Бледные солнечные пятна падали на старые сосновые доски, пыльные силуэты зачехленной мебели, сундуки с вышедшей из моды одеждой. Шарлотта остановилась на минуту, наблюдая, как кружатся и танцуют в лучах света пылинки, а Джулия решительно направилась к сундукам. Не прошло и минуты, как она обнаружила два широких черных плаща, которые могли целиком скрыть их фигуры. Вскоре Джулия, радостно вскрикнув, вытащила со дна другого сундука две маски.

— Тише, Джулия! — У Шарлотты колотилось сердце.

— Все в порядке, — отозвалась подружка с места; где она связывала костюмы домино в неуклюжий узел. — Никто, кроме, может быть, одного из слуг, нас не слышал.

— А что, если этот один из слуг услышал шум и идет выяснять, в чем дело? — спросила Джулия.

— Ах, Шарлотта, ты такая наивная, — засмеялась Джулия. — Мы, конечно, подкупим его.

И в самом деле, в тот же вечер Джулия подкупила свою горничную, чтобы та проветрила костюмы домино, и, когда они были отглажены и надушены, приключение уже казалось неизбежным. Заливаясь смехом, Джулия напудрила себе и Шарлотте волосы так, что они стали напоминать старомодную прическу двадцатилетней давности.

Джулия была в восторге.

— Посмотри на меня! Я выгляжу в точности как моя мама на том портрете, что висит наверху у лестницы! И никто не узнает тебя, Шарлотта, — подбадривала она. — Когда ты в маске, все, что я вижу, — это напудренные волосы и немножко лица. Как ты думаешь, не слишком много пудры?

Шарлотта посмотрела на себя в зеркало. Определенно Джулия не поскупилась на пудру.

— Ладно, по крайней мере не надо беспокоиться, что нас пригласят на танец, — хихикнув, заметила Джулия. — Вероятно, джентльмен расчихается, если подойдет слишком близко.

«Так, наверное, будет лучше», — с сомнением думала Шарлотта. Они могут поехать просто посмотреть, как живут другие люди, а затем вернуться домой. Выбраться из дома не представляло трудностей. В восточном крыле особняка, где находилась спальня Джулии, была черная лестница. Днем ею пользовались слуги, но в десять часов вечера, когда девушки выходили из дома, все они уже спали в западном крыле.

Девушки дошли до поворота дорожки, где их ожидал викарий. Увидев темную фигуру, прислонившуюся к дверце кареты, Шарлотта замедлила шаг. Ее охватило глубокое убеждение, что этот маскарад — ошибка. Но Джулия сломя голову бросилась вперед, крича «Кристофер!», и вообще вела себя так, словно тайные встречи на темных тропинках не являлись для нее чем-то новым. Шарлотта медленно шла следом, обдумывая, как ей сказать викарию, что они совершили ошибку, и утащить Джулию домой.

Однако, увидев мистера Колби почтительно встретившего их у кареты, Шарлотта почувствовала облегчение. Викарий с серьезным видом поклонился, когда Джулия представила его Шарлотте, и сказал, что, будучи в Оксфорде, он посетил церковь в Калверстилле. Вся эта поездка стала казаться Шарлотте школьной экскурсией. Ей стало намного спокойнее, к тому же Джулия забралась в карету прежде, чем Шарлотта успела сказать что-либо о возвращении домой. Оказалось, что она сама уже сидит в наемной карете на краешке пыльного сиденья, стараясь не помять складки своего домино.

Затем мистер Колби вынул из корзины бутылку шампанского с таким торжественным видом, что стало ясно: они должны присоединиться к нему. Неужели люди, направляясь на бал, действительно пьют шампанское? Пока карета, убыстряя ход, тряслась по большой дороге, Шарлотта нерешительно сделала несколько глотков. Джулия болтала о танцах, балах и слугах.