Гобелены грез - Джеллис Роберта. Страница 13

Сэр Вальтер наморщил лоб от раздумий, раздраженно потер свою бороду и, наконец, сильно ее рванул. Хью боковым взглядом наблюдал за ним, даваясь диву из-за того, что творилось с его хозяином. Сэр Вальтер часто трепал свою бороду, когда ломал голову над чем-либо, а если нервничал, то делал это с особой силой. Более того, несколько раз сэр Вальтер поворачивал голову и, казалось, хотел заговорить, но, кроме ворчания, сморкания и плевков, не последовало ничего. Хью сказал бы, что хозяин проявлял типичные признаки волнения, однако по отношению к нему самому такое чувство сэр Вальтер никак не мог испытать.

Большой зал внутри замка явил собой сцену беспорядка. Одни слуги суетились, устанавливая на козлы столы, другие несли в мешках вчерашний хлеб, выполняя обязанности уборщиков отходов, третьи тащили деревянные чашки, кубки и ложки из мест хранения. Во главе зала на возвышении находился отдельный стол, накрытый отбеленной льняной скатертью, на котором стояло несколько серебряных тарелок и одна золотая.

Белокурый оруженосец с вьющимися волосами, одетый в роскошно расшитый мундир, расставлял возле каждой из тарелок бокалы из дорогого стекла. Дворецкий, одетый еще более роскошно, чем оруженосец, — что было не удивительно, ибо он был графом, одним из выдающихся государственных деятелей королевства, — одним глазом следил за элегантным оруженосцем, а другим — за флягами с вином, приготовленным, чтобы наполнить им чаши. Его громкие приказы иногда игнорировались, иногда противоречили приказам старшего распорядителя, мажордома или управляющего, создавая режущую ухо смесь звуков; водоворот тел, выполнявших одно приказание за другим, кипел, бурлил и смещался в разных направлениях.

Предобеденные хлопоты в любом доме всегда доставляли массу забот, однако ничего подобного Хью еще не видывал, и, пораженный хаосом суеты, остановился на пороге зала. Сэр Вальтер ткнул его рукой в спину между лопаток и повел, целенаправленно прокладывая путь, в сторону двери, расположенной напротив в конце зала. Она вела в гораздо меньшую комнату с камином, возле которого стоял трон, окруженный балдахином и занавесями. Король не сидел, а стоял посреди комнаты в полукольце людей. С одной стороны находился его брат, Генрих Блуасский, епископ Винчестерский, а с другой — Вильям Пон-дель-Арш. Хью не знал ни одного, но сэр Вальтер громко назвал их имена, а также сообщил о том, что благодаря им был коронован Стефан.

Хью с любопытством изучал своими ярко-голубыми широко расставленными глазами фигуры, наряды и лица этих людей, отметив, что никто из них веселостью не отличается.

Его напряженный испытующий взгляд не остался незамеченным. Сначала к нему повернулся епископ, а затем и Пон-дель-Арш. Оба вопросительно посмотрели на Стефана и нетерпеливо заговорили, как будто не желали, чтобы король заметил того, кто привлек их внимание. Но они опоздали: король уже взглянул в сторону Хью и, узнав его, расцвел в довольной улыбке. Он жестом подозвал к себе Хью и сэра Вальтера.

— Хорошо, что вы пришли. Именно сейчас вы мне нужны, — дружелюбно произнес король. — Вот, джентльмены, Хью Лайкорн, юноша, о котором я говорил. Ну, а сэра Вальтера вы знаете.

Хью поклонился; сэр Вальтер наклонил голову, получив в ответ такой же жест признания.

— Мы хотели бы… — начал было лорд Винчестер, но его дальнейшую речь оборвал сварливый голос одного из тех, кто считал, что должен обязательно вставить свое слово, поскольку входил в окружение короля.

— Лайкорн? — возопил этот человек. — Лайкорн? Что это за фамилия? Я не думаю, что она настоящая. Он вылитый шотландец, вы только взгляните на него!

— Пемброк, не несите вздор, — прорычал сэр Вальтер. — Как бы Хью ни выглядел, он воспитывался в моем доме с восьми лет, и его фамилия ничем не хуже любой другой. Никогда не слышал, чтобы находящегося здесь сэра Вильяма называли иначе чем «арочный мост» [11], но я же не заявляю, что эта фамилия ложная.

Жильбер де Клер, граф Пемброк, на голову ниже сэра Вальтера и круглый, как бочка, бросил на него свирепый взгляд своих недоброжелательных глаз с красными прожилками:

— Ах да, это ваш слуга. И он в одиночку прискакал с севера, чтобы прокричать о вероломстве короля Дэвида. И он заявляет, что вся Нортумбрия пала, хотя был там только в одном месте — в вашем замке Уорк, где, как он признает, противник сосредоточил небольшие силы. А может быть, это банда разбойников, которая надеется хитростью и уловками найти легкую наживу? Вы призываете нас поверить в то, что во всей Северной Англии не нашлось больше ни одного человека, который предупредил бы нашего короля о вторжении скоттов. Не окажется ли слово одного юноши той тонкой нитью, на которой повиснет северный поход целой армии?

— Это не тонкая нить, — спокойно ответил Хью, упредив ответ застывшего от гнева сэра Вальтера. — Те силы, о которых вы говорили, не банда разбойников. Я был среди них и слышал, о чем они говорили. Это войско привел сэр Вильям де Саммервилль, известный вассал короля Дэвида. Для побега я захватил у него коня и снаряжение. Скажите, может ли иметься все это у разбойника?

— В это время года разбойники из тех мест обычно так голодают, что едят лошадей, — сухо вставил сэр Вальтер. — А Хью прибыл первым потому, что скакал долго и быстро.

Стефан кивнул головой и улыбнулся:

— Когда он прибыл, то буквально валился с ног.

Хью признательно поклонился королю за поддержку, но глаза его все еще были устремлены на Пемброка.

— Что же касается моих суждений о вторжении, сударь, то если вы находите иные причины, чем те, которые, по моему мнению, привели к нападению на Уорк, их определенно надо учесть. Но если… — голос Хью внезапно обрел тон нескрываемой угрозы, — … вы полагаете, что мы вместе с хозяином сговорились обмануть короля, я требую поединка… — он замялся, бросив полный презрения взгляд на Пемброка, уже потерявшего свое высокомерие. — Я требую поединка с вашим защитником и докажу его телом, что говорил правду.

Стефан засмеялся.

— Насколько я вижу, терпение Лайкорна иссякло. Я удивлен, услышав столь спокойный ответ от обладателя таких огненных волос. Мне нравятся те, кто готов пожертвовать собой во имя правоты своих слов. Но этого недостаточно. Те, кто верен мне, не должны драться между собой.

— Конечно же, не должны, — согласился лорд Винчестер. — Я также не хочу бросать тень сомнения на честность этого юноши, ибо считаю, что его доводы правдивы. И все же меня тревожит, что с севера больше нет никаких сообщений. Имеет ли Саммервилль земли в Роксбро? Не может ли быть нападение на Уорк результатом его личных действий? И если это именно так, то не будет ли выглядеть поход большого войска на север как нанесение обиды или угрозы королю Дэвиду?

— Должен согласиться, — пожимая плечами, произнес Пон-дель-Арш. — Довод остается доводом, пусть даже в его подоплеке лежат добрые побуждения. Сэр Вальтер, может быть, прав в том, что Лайкорн лишь первый, кто принес такие вести, однако, мне кажется, надо подождать, пока мы не получим какого-либо подтверждения.

— Которого может не быть еще неделю, — возразил сэр Вальтер. — Затем еще больше времени понадобится для подготовки войска к походу. Тогда отряды Дэвида будут во всех королевских замках, и по всему северу разнесется весть о том, что король Стефан не может защитить свои земли от скоттов. Промедление будет стоить третьей части вашего королевства, сир.

— Устремившись на север по ложному следу, вы потеряете Уэльс, — огрызнулся Пемброк, владевший валлийскими землями.

— Валлийцы, — заметил сэр Вальтер, — не являются единой нацией. Они могут восставать там и сям, но у них нет такого короля, как Дэвид, который смог бы поднять всех валлийцев разом. Король должен противостоять королю. Вы, лорд Пемброк, и другие лорды Пограничных Земель, сможете сами удержать удельных князьков Уэльса в подчинении.

Пока Хью слушал, его лицо ничего не выражало, но он должен был сжать за спиной дрожащие от волнения руки. От внутреннего страха он похолодел. Что, если его доводы неверны? Что, если сдача Уорка есть результат тайного сговора кастеляна и Саммервилля и никакого отношения к королю Дэвиду не имеет? Хью сделал свой, может быть, поспешный вывод потому, что сэр Вальтер как-то высказал ему озабоченность возможной попыткой Дэвида использовать спор за право наследования как удобный случай для отторжения Нортумбрии и Камбрии. Хью страстно желал, чтобы сэр Вальтер не поддерживал его легкомысленную идею с таким воодушевлением, однако теперь не отваживался признаться вслух, что ошибка возможна. Вступили в спор другие из окружавших короля, которые ранее прислушивались, и все, казалось, были против похода на север. Единственным спасением было то, что все они пылко выражали желание высказаться, оттирая юношу в сторону. Их крикливые замечания заняли внимание короля до тех пор, пока все не были приглашены к обеду. Хью было отведено место за самым нижним столом, что облегчило ему незаметное исчезновение.