Гобелены грез - Джеллис Роберта. Страница 15

Хью был готов, так как разговор Стефана с Бруно дал ему время на размышления. Он также припал на одно колено, отвечая без заминки:

— У меня есть хозяин, сир. Я знаю, что он не воспротивится моему желанию служить вам, но я умоляю вас не просить его об этом. Оба его оруженосца молоды, у него нет сына. Единственный, к кому он может обратиться, — это его племянник, который также у него на службе: он будет кастеляном Уорка, после того как вернет его. Кроме меня, у сэра Вальтера нет оруженосца, способного выстоять рядом с ним в битве или исполнить поручения, достойные зрелого мужчины, а не юноши.

Стефан пристально посмотрел на него, и Хью затаил дыхание. Отказать в службе королю было нелегким делом. Он ставил на карту доброжелательность и великодушие Стефана, которыми отличалось его поведение при прежних встречах, но именно такой риск расценивается королями как подозрительный. Старый Генрих принял бы такой отказ за свидетельство преднамеренного заговора. Однако Стефан, наконец, улыбнулся и покачал головой.

— Ты очень предан, Хью Лайкорн, и, надеюсь, знаешь, что на службе королю ты мог бы заработать побольше. Но ты еще должен иметь в виду, что я уже говорил с сэром Вальтером. Я не собирался привлекать его людей без его согласия. Изменит ли это обстоятельство твой ответ?

Хью глотнул воздух, зная, что ступает на опасную почву, но пробормотал:

— Нет, милорд.

Король пожал плечами:

— О, превосходно, что сэр Вальтер заслуживает такой преданности, но он мне ничего не сказал о собственных нуждах. Он только похвалил твои достоинства и сказал, что я никогда не раскаюсь, взяв тебя на службу. Поэтому я и подумал, что мое предложение окажется как раз таким вознаграждением, которое будет выгодно нам обоим. Что ж, тогда открой, какую награду ты хотел бы получить. Хорошую службу надо хорошо оплачивать.

Когда Хью решил бежать из Уорка, то совсем не думал, плохо или хорошо он служит Стефану — да и может ли побег считаться службой. А о какой-то награде и вообще не помышлял. Тем не менее сейчас он вполне отдавал себе отчет в том, как глупо будет выглядеть повторный отказ или признание в равнодушии к последствиям шотландского вторжения для обладателя английского престола.

— Если Ваше Величество разрешает выбирать, — произнес Хью, — то я попросил бы у вас какую-нибудь вещь, которую потом, возможно, принесу обратно в знак того, что прошу принять меня на службу. Я не могу оставить сэра Вальтера, пока есть угроза войны, сир. Но когда наступит мир, а его оруженосцы повзрослеют, то я стану, пожалуй, не нужен хозяину и приду к вам.

— Идет! — воскликнул Стефан, переплавляя сдержанное выражение своего лица в лучезарную улыбку. Он был добр и великодушен и оказал Хью честь за беззаветную преданность, но все-таки почувствовал некоторую досаду, когда тот отклонил его предложение. Теперь эта досада пропала. На его предложение отказа не последовало. Хью не то чтобы отдал предпочтение сэру Вальтеру, просто долг и честь заставляют его помедлить с согласием.

— Но какую же вещь я тебе дам? — размышлял Стефан. Его пальцы играли с кольцом, и он начал было снимать его, но затем натянул обратно, откинул назад голову и засмеялся.

— Нет, — сказал он. — Все кольца похожи одно на другое. Такие чистые чувства должны быть отмечены особым символом. Завтра, перед походом, он будет доставлен тебе.

Глава IV

Более чем за неделю до того, как Бруно прибыл в Оксфорд и был принят на службу к Стефану, сэр Оливер попробовал расспросить его и выяснить, насколько серьезно положение, в котором оказался Джернейв. Когда сэр Оливер вернулся после разговора с Саммервиллем, Бруно уже отдохнул и был в состоянии описать многие подробности, на которых прежде из-за усталости не мог сосредоточиться. Однако все, что он припомнил и рассказал, только еще раз подтверждало факт охоты групп шотландцев, от встреч с которыми Бруно усердно уклонялся, но не вторжение вражеской армии. К сожалению, Бруно был загнан преследователями слишком далеко на северо-восток от Уорка и не мог подсчитать количество лагерных костров и даже оценить, насколько далеко они раскинулись от крепости. Поэтому на данный момент не было возможности определить численность отряда Саммервилля или хотя бы предугадать, способен ли он собрать вокруг Джернейва достаточно сильное войско, чтобы начать штурм наружных стен на всей протяженности их от востока к западу.

Такому штурму нельзя было долго противостоять, что означало бы отступление защитников в крепость Джернейва. Сама по себе она была почти неприступна, запасы позволяли выдержать осаду в течение недель и даже месяцев, в зависимости от того, сколько человек найдет там убежище. Но сэр Оливер знал: если их загонят в крепость, то уже ничто не помешает шотландцам продвинуться на юг. Хотя на невысоких холмах к западу и востоку паслись овцы, а в лесах, венчавших эти холмы, рылись кабаны, однако сила и слава Джернейва обеспечивались хозяйствами, расположенными в плодородных речных долинах к югу, — да еще ткацким станком племянницы в южной башне.

Так как от Бруно он больше не мог ничего узнать, сэр Оливер послал сведения, которыми располагал, своим сыновьям: сэру Оливеру-младшему, защищавшему деревянную крепость над Дэвилс Уотер, и сэру Алану, старшему сыну, строившему мощный каменный замок примерно в трех лье юго-западнее Джернейва. Они не должны выступать, — сообщал сэр Оливер, — до его особого распоряжения. Но следует быть готовыми в любой момент отразить нападение любых отрядов шотландцев, которые захотят совершить набег для пополнения своих запасов. Третий посыльный был направлен в Прудго. Ему поручили разузнать, не захвачена ли та крепость скоттами. Из Прудго предупреждение должны были переслать в Ньюкасл, если он еще не оказался в руках врага.

Затем сэр Оливер сел, устремив испытующий взгляд на своего незаконнорожденного племянника. Выждав мгновение, он вздохнул и сказал:

— Черт бы побрал этих обоих королей с их землями по обе стороны пролива.

Это замечание было сделано столь невпопад и столь неожиданно, что Бруно раскрыл рот от удивления.

— Если бы сын Генриха не утонул, — продолжил сэр Оливер со злобой, — мы бы не оказались в этом водовороте.

Облегченно вздохнув от того, что его дядя не сошел с ума, Бруно рассмеялся.

— На то была воля Господа. Если бы он не утонул, то, наверное, погиб бы по-другому.

Сэр Оливер неопределенно пожал плечами и устремил взгляд на огонь. Бруно был больным местом в его душе и памяти. Он никогда не сомневался, что этот юноша — сын брата, и чувствовал, что в прошлом обращался с ним вполне справедливо. Теперь дела обстояли не так просто. Он знал, что Бруно потерял свою службу, отправившись предупредить Джернейв о нашествии скоттов. И все же сэр Оливер не мог позволить ему остаться здесь, особенно если крепость должна была подвергнуться нападению. Сэру Оливеру были известны сила и воинское мастерство Бруно — он сам учил своего племянника и тот почти превзошел его, еще не обретя своей полной силы, — к тому же Бруно любил Джернейв. Он определенно проявит себя при его защите… и это будет опасно. Сильное впечатление от удали Бруно в сочетании с явным предпочтением, которое отдает Одрис своему сводному брату, сделает его более опасным претендентом на правление Джернейвом, чем Алан. Однако тот никогда не смирится с этим, и такое положение дел приведет к войне.

— Вести должны достичь юга, — мрачно произнес сэр Оливер. — У меня нет желания стать ни на сторону нового короля, ни на сторону дочери Генриха, но я не сдам Джернейв шотландцам. Для тебя будет лучше уйти.

Бруно застыл и опустил глаза, посмотрев на свои руки, которые внезапно сжались в кулаки.

— Я не знаю, где сейчас король, — продолжал сэр Оливер, все еще пристально глядя в огонь, а не на своего племянника. — Он короновался в Вестминстере две недели назад, и, полагаю, останется там. Необходимо доставить ему сообщение или в Вестминстер, или в Лондон, или туда, куда он отправился.