Канатная плясунья - Джеллис Роберта. Страница 105

– Я думаю, что западня может подстерегать нас везде, вот почему я никому не доверяю, в отличие от моего любимого братца Филипа.

– Вы подозреваете менестреля? – спросил Стивен взволнованно. – Я считал...

– Не доверяй невинным лицам, особенно, если голоса этих людей хорошо поставлены, – сказал лорд Уильям с ледяной улыбкой. – Однако, – прибавил он, – я согласен с тобой в том, что не доверяю Телору полностью. У меня есть причины полагать, что его любовь к Юриону была истинной, а любовь – это самая большая слабость, которая только может быть у человека. Телор пришел ко мне, преследуя одну цель, – отомстить за Юриона – и, возможно, спасти что-нибудь, что представляет для него ценность. Но откуда у менестреля четыре лошади, доспехи и мечи и золота столько, что он свободно тратит его, не торгуясь? Попросил ли он кого-то о помощи и тот человек направил его ко мне?

Сквайр выглядел испуганным.

– Но нас окружает гораздо более мощное войско и...

– Дорогой мальчик, – перебил его лорд Уильям. – Именно поэтому я и прошу тебя убедиться, что начеку охранники и у реки, и на дороге, ведь в худшем случае, если какая-нибудь армия постарается выступить против нас, мы уже будем в курсе событий и сможем отступить, – молодой человек стремительно повернулся, чтобы уйти, словно очень спешил, но лорд Уильям окликнул его:

– Стивен.! – Сквайр остановился. – Не забудь о моей лошади.

Однако когда появилась лошадь, покрытая красивой попоной, лорд Уильям не торопился взобраться в седло. Он не спеша закончил обед, откусывая по кусочку то от одного, то от другого, задумчиво посматривая на лошадь. Это было воистину величественное животное, пригодное скорее для быстрой и ровной поступи, чем для каких бы то ни было боевых действий. Команды военачальников и шаги воинов смолкли, но лорд Уильям не трогался с места. Он считал, что ему незачем присутствовать на поле боя, по крайней мере, до тех пор, пока в ход не будет пущен таран. Это ему хотелось бы увидеть своими глазами. И если после нескольких ударов ворота распахнутся, значит, менестрель справился со своим заданием.

Спустя некоторое время лорд Уильям приблизился к воротам Марстона и убедился, что Телор подпилил засовы, как и обещал. При первом же ударе тарана послышался треск дерева. А от второго удара ворота просто распахнулись, и воины, которые приводили таран в действие под защитой воловьих шкур, схватили свои щиты и оружие и бросились раскрывать ворота шире. Воодушевленные этим, устремились вперед и остальные воины лорда Уильяма, но они не стали помогать тем, кто раскрывал ворота, потому что те и сами справились так легко, словно по ту сторону ворот не осталось никого, кто бы пытался оказать сопротивление.

Лорд Уильям наблюдал за всем этим, находясь на почтительном расстоянии, и глаза его становились все более суровыми, а губы сжимались все сильнее. Он прекрасно понимал, что назвать Марстон крепостью нельзя, во дворе там не было форта и его защитники не выглядели очень уж опытными, но... все шло слишком уж гладко. Воинам с тараном едва ли вообще понадобилось укрытие из воловьих шкур. Они стали мишенью лишь для нескольких вражеских стрел и камней, брошенных в них со стены, но подобная защита была просто смешной. Если Орин сражаться не собирается, почему он не просит пощады и не сдается?

Но, возможно, столь глупое поведение защитников было преднамеренным, и они рассчитывали усыпить его бдительность? Неужели кто-то, знающий о его интересе к библиотеке сэра Ричарда, предполагает, что он задержится в необороняемом поместье несколько дней и его можно здесь захватить? Если это так, то он может быть спокоен, ибо лорд Уильям намеревался оставаться в Марстоне не дольше, чем потребуется, чтобы книги и манускрипты погрузили в повозку.Или, может быть, ему вообще не стоит входить в это поместье? Безусловно, очень интересно узнать, кто расставил эту западню. Без сомнения, менестрель расскажет ему... так или иначе.

Лорд Уильям с некоторым удовольствием размышлял над тем, как убедить Телора говорить, если тот не горит желанием эта сделать, когда к нему подъехал сэр Харри, смеясь так громко, что его лошадь пританцовывала под ним из-за поводьев, вздрагивающих от смеха хозяина. Он дважды пытался заговорить, но вместо этого принимался так заразительно хохотать, что не удержался от улыбки и лорд Уильям.

– Вы обычно не проявляете столь бурной радости при победе, – сказал лорд Уильям. – Поделитесь же со мной этой шуткой. Я не хотел бы смеяться, пока не узнаю, не я ли сам объект насмешек.

– Я и сам этого не знаю, – сэр Харри вытер глаза. – Но я въехал в эти ворота в ожидании, что не успею досчитать до десяти, как на нас набросятся воины Орина. Я думал, столь слабая защита была предусмотрена Орином, чтобы заманить нас в ловушку.

Вслед за этим последовало молчание, затем лорд Уильям спросил:

– Но это не так?

Сэр Харри снова засмеялся.

– Нет! Все обитатели Марстона, за исключением наших людей, переодетых артистами, лежат кто где и у всех жуткая рвота. Если к этому приложили руки вы, мой лорд, я хотел бы, чтобы вы в этом признались, и я не мучился больше неопределенностью.

– Рвота, – повторил лорд Уильям, потом нахмурился. – Не будь идиотом! Эта не моих рук дело, но если бы это сделал я, ты бы скорее проклял меня за то, что я предупредил тебя об этом, чем выражал недовольство, что я этого не сделал. Неужели было бы лучше ворваться в поместье и убедиться, что мой трюк не сработал и ты совсем не подготовлен к столь сильной атаке?

– Нет, мой лорд, – пробормотал сэр Харри, понимая, что лорд Уильям и в самом деле прав, и стыдясь, что не понял этого раньше.

На лорд Уильям смотрел мимо него на Марстон, и выражение его лица становилось все более мрачным.

– Много убитых? – спросил он и с удивлением уставился на сэра Харри, когда тот вновь принялся хохотать.

– Только, – с трудом произнес он, – только... все военачальники. Поэтому воинам некому было приказать прекратить сражение.

– Я видел, как воины сдавались, хотя им никто не приказывал прекращать сражение, – с подозрением заметил лорд Уильям, но он был скорее озадачен, чем рассержен.

Сэр Харри слегка успокоился, хотя все еще продолжал улыбаться.

– Они боялись, мой лорд. Ведь они думали, что им угрожают только жители Креклейда. Поэтому и решили, что это жители города во главе с бейлифом пришли, чтобы повесить всех остальных так же, как тех, кого взяли в плен во время штурма города. Когда они увидели меня – те из них, кто сумел приподнять головы, – они радостно закричали и принялись просить пощады, умаляя меня не отдавать их на растерзание жителям Креклейда.

Лорду Уильяму вовсе не обязательно было расспрашивать о том, обнаружили ли всех спрятавшихся. Сэр Харри не покинет поместья, не убедившись в его безопасности. Человек он, конечно, не слишком проницательный, но дело свое знает хорошо. И лорд Уильям поинтересовался лишь тем, обнаружил ли сэр Харри менестреля, и улыбка на лице сэра Харри стала еще шире.

– Да, мой лорд. Именно он и убил Орина.

– Каким образом? – спросил лорд Уильям. – Он что, задушил его струной от своей лютни?

– О нет, мой лорд. Он размозжил голову Орина дубинкой с железным наконечником, под которую мне самому не хотелось бы попасть. И он не набросился на Орина сзади. Тот успел выхватить свой меч. По крайней мере, я думаю, что все произошло именно так. Я спросил лишь, кто убил Орина, а обо всем остальном судил по тому, что увидел сам. Вы войдете в поместье? В этом нет необходимости, если вы намерены возвратиться назад, в Леглейд. Я уже отдал распоряжение впрячь лошадей в повозку, а менестрель сейчас на верхнем этаже замка, он показывает воинам, куда и как следует укладывать книги и манускрипты, чтобы не причинить им вреда. Однако сэр Уолтер и сэр Гарольд...

– Да, я войду, – сказал лорд Уильям и пришпорил свою лошадь.

Вспрыгнув на спину одного из воинов, окружавших Телора, Дери закричал от ярости, увидев, что менестрель упал. Карлик выхватил нож, хотя и сомневался, что ему удастся смертельно ранить воина в доспехах. Поэтому Дери и не удивился, когда воин, на которого он набросился, попытался скинуть его с себя. Карлик с силой выбросил руку с ножом в горло своему противнику, но промахнулся, и лезвие ножа скользнуло по шлему. Проклиная свою физическую неполноценность, ибо мужчина с ногами нормальной длины мог упереться ими в землю и не позволить противнику сбросить себя, Дери нанес еще один удар и торжествующе закричал, когда его нож вошел во что-то мягкое. Воин, жертва карлика, забился в предсмертных конвульсиях и сбросил с себя Дери. Вскочив на ноги, карлик бросился к Телору, и в третий раз у него вырвался изумленный крик.