Нежный плен - Джеллис Роберта. Страница 92

— Деньги у меня есть, — сказала Джоанна. — Но что значит «мы»?

Светло-коричневые глаза Адама потемнели.

— Ты ведь знаешь, что мама иногда способна «чуять» беду? На этот раз ее чую я.

— Сэр Вальтер?

— Не думаю. Похоже, он искренний и честный человек. Я не знаю, что именно меня беспокоит, но я не отпущу тебя одну во владения вассалов Фиц-Вальтера. Ты ведь знаешь: Фиц-Вальтер давно уже обхаживает Брейбруков, отца и сына, а молодой Генри не питает к тебе большой любви. Отец сейчас с Джоном, но Генри и Фиц-Вальтер находились в Лондоне, когда я был там с неделю назад.

— Что ты делал в Лондоне?

— Не будь такой наивной! — ответил Адам и засмеялся. — Думаешь, я глуп, как Джон, чтобы интересоваться женами и дочерьми своих вассалов? А дочери серфов не в моем вкусе, по крайней мере, они не для постоянной диеты.

— O! — Джоанна посмотрела на своего «маленького» брата уже более внимательно.

Даже находясь в седле, Адам возвышался над ней на целую голову. С тех пор как Джоанна видела его в последний раз, он заметно вырос и возмужал, хотя и тогда был довольно крупным юношей. За последние шесть месяцев Адам, похоже, полностью превратился из мальчика в мужчину.

Однако Адама меньше всего волновало открытие, только что сделанное его сестрой. Он вернулся к главной проблеме.

— Не понимаю, зачем кастеляну Фиц-Вальтера вообще слишком много знать об этом деле? — проворчал Адам. — В конце концов, сэр Леон не представляет особой важности как пленник. Он — лишь гарантия уплаты долга. Но Хорндон-он-Хилл находится всего в двадцати милях от Лондона. Я думаю, другого шанса не будет. Если мы сменим лошадей и отправимся в путь немедленно, то сможем забрать сэра Леона и отъехать достаточно далеко, прежде чем Фиц-Вальтер вообще узнает, что выкуп выплачен и кем именно.

— Я полностью согласна с тобой, — ответила Джоанна. — Но Фиц-Вальтер — строгий хозяин, и, возможно, его кастелян не желает идти даже на такое выигрышное дело без его благословения.

— Теперь мне все понятно! — сердито сказал Адам. — Я не подумал об этом, а следовало бы… Мне нужно было самому отвезти письмо, а не отправлять гонца. Но нам пора отправляться. Мы найдем самое подходящее решение по дороге.

— Все это не имеет значения, — успокоила брата Джоанна, когда они подъехали к замку, чтобы сменить лошадей. — Если он не освободит сэра Леона без разрешения Фиц-Вальтера, какая разница, оповестят ли его заблаговременно или мы сами доставим ему письмо?

— Но, когда мы будем находиться в замке, ему очень трудно будет отказать нам в чем-либо, — угрюмо заметил Адам.

— И тем не менее все можно уладить! — Джоанна злорадно улыбнулась. — Сэр Ги, — бросила она через плечо, — подъезжайте к нам поближе! — Когда он поравнялся с ними, Джоанна сказала: — У меня пятьдесят человек. Скольких ты можешь взять из Кемпа, Адам?

— Если забрать всех людей из замка, думаю, наберется человек сто пятьдесят. Этого недостаточно…

— Нам и не нужны лишние люди! — перебила его Джоанна. — Я поскачу вперед одна, в сопровождении десяти-пятнадцати человек. Как вам известно, беззакония на дорогах сократились, поскольку страной правят сейчас епископ Винчестерский и граф Пемброк. Поэтому в том, что меня будет сопровождать небольшой отряд, нет ничего безрассудного. Даже если кастелян не захочет отдать мне сэра Леона, он едва ли откажет мне в ночлеге, так что я в любом случае окажусь внутри замка. Адам спрячется с остальными людьми поблизости. Если нам все же отдадут сэра Леона, я найду какой-нибудь предлог, чтобы уехать тотчас же. Если откажут, сэр Ги отыщет способ открыть ворота для тебя и остальных людей. Что скажете, сэр Ги, на это?

— Миледи, милорд, вам не кажется, что такой план неблагоразумен? Что может изменить небольшая отсрочка, пока разрешение Фиц-Вильяма…

Сэр Ги вдруг замолчал. Фиц-Вильям давно имеет зуб на отчима леди Джоанны. Более того, он может решить, что она лишилась всех своих защитников — ее муж считается погибшим, свекор в плену, а отчим находится во Франции. Фиц-Вильям не возьмет в расчет Адама… и сделает большую глупость. Сэр Ги взглянул на юношу. Похоже, момент как нельзя лучше подходит для того, чтобы вызволить пленника…

— Да, — сказал он, кивнув головой, — с этим можно справиться без особого труда.

Ожидая одобрения Адама, Джоанна взглянула на него. Тревога так и не сошла с его лица. Джоанна почувствовала раздражение. Достаточно ли возмужал Адам, позволивший себе сказать, что это дело слишком опасно для женщины?

— План превосходен, — согласился Адам и добавил: — Если тебе не отдадут сэра Леона, не забудь взять с собой в постель настоящий нож, Джоанна, а не эту украшенную камешками безделушку, с помощью которой ты ешь. И не вздумай совершить глупость и заснуть! — Он вдруг огляделся по сторонам. — Почему, черт возьми, ты не взяла с собой Брайана?

— Он поранился, и я не захотела брать его в такую поездку. К тому же он оказался бы слишком заметным, и меня могли бы узнать. Если бы во Франции я пожелала сменить имя, он выдал бы меня. Но, несмотря на то, что ты одобряешь этот план, Адам, выглядишь ты, будто грозовая туча.

Джоанна с удовольствием подумала о том, что сказали бы Иэн и Джеффри, услышав, как Адам заботится о ее благополучии.

— Проклятие! — в раздражении воскликнул Адам. — Прочь сомнения! Мы не можем потерпеть неудачу! Даже если сэра Ги заподозрят в чем-то и ворота не удастся открыть, через неделю я соберу у стен замка целую армию. И все же на душе у меня неспокойно, Джо. Я чую беду! Не знаю, правда, что именно мне не нравится во всем этом деле.

26.

Поначалу способности Адама чувствовать опасность, казалось, не было применения. По дороге в Хорндон-он-Хилл ничего не произошло, И неудивительно: с людьми Адама они стали гораздо сильнее. Появилась лишь одна трудность — из-за малой вместимости лодок, перевозивших их через Темзу, возникли проволочки. Однако уже через час весь отряд собрался на северном берегу, и Адам размещал своих людей в небольшой роще, в каких-нибудь, по их мнению, пяти милях от замка Хорндон. Рассвет еще не наступил, а Джоанна и ее люди провели в седлах двадцать четыре часа, если не считать коротких привалов и времени, затраченного на переправу, поэтому Адам настоял на том, чтобы они сделали привал.

— Нет, — сказал он Джоанне, прежде чем она успела возразить, — тебе нельзя появляться в замке на рассвете такой измученной. Ты можешь просто проявить чрезмерную настойчивость, утверждая, что дело сверхважное. Разве у смотрителя замка не возникнут подозрения?

— Хорошо, — послушно согласилась Джоанна, понимая, что Адам прав: ведь он уже мужчина, а не мальчик.

В конечном счете эта предосторожность оказалась излишней. Когда Джоанна прибыла в Хорндон с сэром Ги, Нудом и восемью всадниками, ее встретили довольно любезно и в то же время совершенно равнодушно. Сэра Леона обо всем предупредили и подготовили к дороге. Хотя кастелян пересчитал каждую монету, желая удостовериться, что заплатили все, до последнего пенни, он вежливо возразил, когда Джоанна сказала, что отправится в путь сразу после обеда. Конечно, он поинтересовался, зачем ей понадобился сэр Леон. Она ответила, что об освобождении француза просил якобы граф Солсбери, которого умоляла об этом перед битвой жена сэра Леона. Затем кастелян выразил Джоанне свои соболезнования по поводу потери ею мужа. Она поспешила отвернуться. Это могло означать что угодно — желание скрыть горе, радость либо любое другое чувство, кто как истолкует. Джоанна лишь сказала печально, что не все еще определено. Ее нежелание говорить на данную тему, какой бы ни была причина этому, не оставляло сомнений. Кастелян из вежливости воздержался от дальнейших расспросов.

Джоанне казалось, что во время пребывания в Хорндоне она словно ходила по краю пропасти, но не замечала там и намека на враждебность. И даже теперь, когда они отъехали от замка за пределы полета стрелы, она не могла успокоиться, не зная, винить ли в этом усталость, предчувствия Адама или что-то еще.