Принцесса и Гоблин (др.перевод) - МакДональд Джордж. Страница 28

— Неужели тебе удалось, сынок? — обрадовался Питер. — Я всегда в тебя верил; и ты поработал на славу. Так что тебе удалось выяснить?

— Ты знаешь, отец, как трудно внутри горы, особенно в темноте, не зная, куда ведут тебя повороты, догадаться о том, что у тебя над головой, на земле.

— Без карты или, по меньшей мере, компаса это невозможно, — согласился его отец.

— Так вот: мне кажется, я догадался, в каком направлении роют кобы. А если к этому ещё кое-что добавить, то всё станет ясно как дважды два.

— Не понимаю, какое отношение это имеет к принцессе, — перебила мать.

— Скоро узнаешь, матушка. Ты, наверно, назовёшь это глупостью, но до тех пор, пока я не буду точно знать, что это всего лишь мои фантазии, я своих наблюдений не прекращу. Ведь стоило нам подойти к протоке — той самой, по которой мы выбрались из горы, — как я услышал, что где-то поблизости работают гоблины, чуть ли не прямо под нами. С тех пор как я впервые начал за ними наблюдать, они уже добрых полмили прокопали, и всё по прямой; насколько я знаю, в других направлениях они вообще не роют. Но тогда мне невдомёк было, в каком же всё-таки направлении рыли они свой ход. Зато когда мы вышли на свет в саду королевского дома, я сразу подумал: возможно ли, что они роют по направлению к этому дому? И сегодня вечером я хочу убедиться, так это или не так. Возьму с собой фонарь...

— Ох, Керди, — перебила мать, — тогда они тебя заметят.

— Я раньше их не боялся и теперь не боюсь, — возразил Керди, — особенно теперь, потому что стащил у королевы её драгоценный башмак. Второй такой им быстро не сделать, а её босая нога сыграет мне на руку. Хоть она и женщина, а в следующий раз я с ней не стану церемониться. Но фонарь я без нужды зажигать не буду: попадаться им на глаза в самом деле не стоит. И на шляпу себе вешать не стану.

— Тогда расскажи нам, что ты задумал.

— Я возьму лист бумаги и карандаш и проникну в гору через пробитое ручьём отверстие — то самое, через которое и мы вышли. На бумаге я буду отмечать как можно точнее все повороты, которые встретятся мне на пути пока я не достигну работающих кобов. Тогда-то и можно будет получить представление о том направлении, в котором они роют. Если я сумею доказать, что они роют параллельно руслу ручья, то станет ясно, что их целью является принцессин дом.

— А коли так, то какую пользу принесёт это открытие?

— Подожди минутку, матушка. Я уже говорил, что когда наткнулся на пещеру, в которой собралась королевская семейка у костра, они обсуждали женитьбу их принца — а зовут его Заячья Губа — на солнечной женщине, то есть на женщине с земли, с цыпочками на ногах. А в речи, которую произнёс один из гоблинов на общем собрании во дворце и которую я немного подслушал, говорилось, что по крайней мере следующему поколению подданных гоблиновского короля будет обеспечен мир, а всё благодаря тому, что у принца будет залог хорошего поведения её родственников — так он прямо и сказал, и он, наверно, имел в виду как раз ту женщину с земли, на которую принц с заячьей губой имеет виды. А король, как мне кажется, слишком спесив, чтобы пожелать своему сыну какую-то другую жену кроме принцессы, и слишком хитёр, чтобы понять, что возьми его сын в жёны обыкновенную крестьянку, никакой выгоды от этого они не получат.

— Теперь я вижу, к чему ты клонишь, — сказала мать.

— Да наш король, — вмешался Питер, — скорее сроет горы до основания, чем отдаст свою дочь в жёны гоблину, будь он хоть трижды принц.

— Ну, кобы слишком высокого о себе мнения, — сказала его жена. — Как и все недоростки. Самый маленький петух в моём дворике — он и самый задиристый.

— А уж если они заполучат принцессу, — сказал Керди, — то скажут нашему королю, что убьют её, если он не согласиться выдать её замуж за их принца.

— Они могут так сказать, — возразил отец, — но убивать её не станут. Они будут держать её у себя, чтобы иметь влияние на нашего короля. Как только он против них что-нибудь затеет, они сразу же начнут угрожать, что расправятся с принцессой.

— А они достаточно злобны, чтобы мучить её просто ради собственного удовольствия, я-то знаю, — сказала мать.

— Как бы то ни было, я постараюсь всё выяснить, — сказал Керди. — Страшно даже подумать, если всё это правда. Ну, матушка, раз мой клубок готов, дай мне листок бумаги и карандаш, да кусок пудинга с горохом побольше. Не нужно мешкать. Я знаю одно место, где легко можно перебраться через стену, огораживающую сад принцессы.

— Только стражникам не попадись, — напутствовала его мать.

— Постараюсь. Если они всё узнают, то поднимут раньше времени тревогу. Только вспугнут кобов, и те придумают какой-нибудь другой способ добраться до принцессы — они такие настырные! Так что, матушка, я буду глядеть в оба. Да они же не убьют меня и не съедят, если мы и наткнёмся случайно друг на друга. Так что ты не волнуйся.

Мать дала ему то, о чём он просил, и Керди отправился выполнять свой замысел. Неподалёку от той двери, из которой принцесса недавно выбегала на горную тропку, возвышалась большая скала. Керди взобрался на неё и преремахнул через стену. У самого входа в гору, на дне ручья, он заметил крупный валун, обвязал вокруг него свою верёвочку и взвалил кирку на плечо. Но не успел он порядочно пройти внутрь горы, как столкнулся с уродливым зверем, направлявшимся ему навстречу. Место было слишком узким, и двое не могли там разминуться. Кроме того, Керди вовсе не желал пускать зверя в сад. Но так как из-за тесноты он не мог пустить в дело свой инструмент, ему пришлось вступить в жестокую схватку; и только получив множество ударов, некоторые из которых были довольно чувствительными, ему удалось убить зверя своим перочинным ножиком. Вытащив мёртвое чудище из этой норы, Керди вновь поспешил внутрь, пока не появились другие препятствия.

Мне нет нужды следовать за ним в его ночном путешествии. К завтраку он вернулся, выяснив точно, что гоблины роют в направление принцессиного дома, но только пониже уровня фундамента, так что Керди решил, что они намереваются прорыться под самый дом и ворваться в него снизу. Не было никаких сомнений: цель их состояла в том, чтобы наложить лапы на маленькую принцессу и утащить её, а потом сделать женой своего отвратительного принца по имени Заячья Губа.

Когда принцесса пробудилась после самого сладкого в её жизни сна, она увидела странную картину. Няня склонялась над её кроваткой, экономка выглядывала из-за няниного плеча, а прачка выглядывала из-за плеча экономки. В комнату понабилось служанок, да и стражники пытались заглянуть в дверь детской — а за ними виднелась ещё целая толпа слуг.

— Эти ужасные чудища убежали? — спросила принцесса, вспомнив сначала о тех зверях, что напугали её утром.

— Ты непослушная, негодная маленькая принцесса! — запричитала Лути.

Лицо у няни было бледным-бледным, всё в красных прожилках, и всем своим видом она говорила, что вот схватит сейчас принцессу и как следует потрясёт. Но Айрин ничего не отвечала, только ждала, не скажет ли няня ещё чего-нибудь.

— Как ты могла в такое облачиться и заставить нас вообразить, будто ты потерялась? И прятаться от нас целый день! Маленькая негодница! Хороши же у тебя шуточки!

Только так няня и могла объяснить постоянные принцессины исчезновения.

— Я и не думала шутить, — очень спокойно ответила Айрин.

— Ах, не рассказывай сказок! — грубо накинулась на неё няня.

— И не буду ничего рассказывать, — ответила Айрин.

— Вот какая ты негодница, — ответила няня.

— Когда рассказываю — плохо, и когда не рассказываю — тоже плохо! — возмутилась принцесса. — Вот пожалуюсь на тебя моему папе. Он так не скажет. И ему, по-моему, не понравится, что ты так говоришь.

— Тогда говори без околичностей, что ты хотела рассказать! — не вытерпела няня. Она всё ещё гневалась на принцессу, но и боялась возможных для себя последствий.