Сладкая месть - Джеллис Роберта. Страница 11

Уолтера это совершенно потрясло. Это выходило за рамки того, что он считал нормальным поведением. Ни одна женщина из тех, кого он знал, никогда, если ее специально не попросили об этом, не вступила бы в беседу мужчин. Однако пережитый шок был ничтожен по сравнению со следующим открытием, которое вскоре пришлось сделать Уолтеру.

Очевидное предательство короля по отношению к графу Пемброкскому, был ли его вдохновителем епископ Винчестерский или нет, положило конец любым надеждам на мирное разрешение конфликта. Беспорядки усилились из-за того, что нечестные люди использовали предлог объявления королем неповинных вне закона для того, чтобы нападать, грабить и отбирать у них все, что им нравилось. Уолтер занимался охраной нескольких удаленных поместий на восток от Апэйвона. В том районе были люди, которые, не объявляя открыто о своей поддержке Пемброку, сочувствовали его целям и оказывали ему помощь продуктами, дровами и людьми. И поэтому Уолтер высылал небольшие отряды, воинов, чтобы собрать все эти вещи.

К несчастью, один из отрядов решил провернуть свое небольшое дельце. Вместо того чтобы просто собрать все, что им добровольно отдавали союзники, они отправились еще дальше на восток, чтобы посмотреть, не могут ли они там поживиться и для себя лично. По дороге они сначала убили овцу, а затем избили пастуха, который пытался оказать им сопротивление. Воины были родом не из этих мест и, конечно, не знали, что вторглись на территорию графства Кингслер.

К тому времени, как они добрались до селения, напали на дом и утащили всякие безделушки и столовое серебро жены бейлифа [4], пастух успел сообщить о случившемся. Из крепости Кингслера выехал гарнизон, но бандиты уже напоролись на строгую проверку. Сибель вместе с десятью вооруженными мужчинами для своей охраны объезжала поля неподалеку, чтобы лично проверить урожай пшеницы. Она и ее люди, естественно, отправились на спасение пострадавших, как только услышали сигнал тревоги.

Ее воины вполне удовлетворились бы тем, что смогли просто прогнать налетчиков, поскольку те немного превосходили численностью, а их главной заботой оставалась, конечно, безопасность госпожи. Но когда приехали люди из замка, Сибель решила поймать преступников и заставить их вернуть все украденное, а затем повесить на цепях в разных местах в назидание остальным. И она приказала своему отряду мчать во всю прыть.

Зная, что их ждет в случае поимки, люди Уолтера бежали назад более прямой дорогой, чем ехали туда. Они надеялись, что сумеют уйти от преследователей или добраться до своего командира раньше их и объяснят ему свою «ошибку», чтобы он мог защитить их. Но им до конца не удалось осуществить ни тот, ни другой план. Хотя их и не поймали, им не удалось оторваться от отряда Сибель настолько, чтобы иметь время либо исчезнуть, либо объясниться. Отряд из Кингслера с грохотом влетел в лагерь Уолтера, наступая на пятки преступникам. Всем (кроме Уолтера) очень повезло, что Сибель узнала цвета флага де Клеров и что один из воинов Уолтера, Дэй из Голдклиффа, признал Сибель и поспешил им навстречу, чтобы выяснить, в чем дело. По крайней мере, так удалось избежать кровопролития.

Уолтер провел всю ночь в сражении с грабителями на севере и теперь, спотыкаясь, вышел из палатки, полуголый и полусонный, и, к великому несчастью, женщина, которая была с ним, вылетела из шатра вслед за ним, вереща от страха, в поисках места, где можно спрятаться. То, что Сибель сказала после этого, было неделикатно, неблагородно и в целом несправедливо. Она сказала, что Уолтер настолько погряз в распутстве, что у него не хватает времени следить за своими людьми. На самом деле Уолтер закрывал глаза на некоторые мелкие нарушения то здесь, то там собственности людей, преданных королю. Наверное, ему надо было более четко описать, на какие территории запрещается вторгаться. Но, конечно, распутство тут было ни при чем.

Излив свою злость на Уолтера, Сибель спокойно рассудила, что не может требовать того, чтобы повесили двенадцать или пятнадцать хорошо обученных воинов, которые могли понадобиться в серьезном деле. Если им преподать хороший урок, они больше не станут зариться на собственность Кингслера; ведь они не мошенники без дела и занятия, их действиями можно управлять. Поэтому Сибель свысока посмотрела на Уолтера, который не мог поверить ни глазам, ни ушам и стоял, совершенно онемевший, не в силах отвести взгляда от богини гнева, которая бичевала его. Потом она строго потребовала, чтобы все украденные вещи были возвращены.

– Оставляю за вами право наказать виновных, – холодно добавила она, – хотя, Бог знает, хватит ли вам честности или хотя бы умения, чтобы справиться с таким простым делом.

– Что вы здесь делаете? – Уолтер наконец справился со своим оцепенением.

– Защищаю свою собственность от врагов и, кажется, так называемых друзей, которые не могут следить за своими помощниками, так как слишком заняты шлюхами!

Но Уолтер был не в состоянии реагировать на очередной удар. Он все еще не мог прийти в себя, увидев, что Сибель – а это было совершенно очевидно – ведет отряд вооруженных людей в бой.

– Послушайте! Я имею в виду, что вы делаете в вооруженном отряде? Почему вы не в безопасности, не в какой-нибудь крепости?

– Вы собираетесь вернуть то, что мне принадлежит? – высокомерно спросила Сибель. – Это не ваше дело, что я делаю для защиты своих земель, Мне нужно дать моим людям приказ силой отбить то, что по праву наше? Вы, по крайней мере сейчас, кажется, не в состоянии вернуть силой нечестным способом добытое добро!

Это было абсолютной правдой, поскольку Уолтер крепко сжимал одной рукой неподпоясанные полы халата, а в другой держал меч. Если бы Сибель не видела женщины, она, наверное, объяснила бы, что оказалась среди воинов случайно, отчасти из-за того, что азарт погони охватил и ее, а также потому, что не хотела задерживать своих людей, дав приказ части отряда повернуть назад вместе с ней. Но в сложившейся ситуации необъяснимая ярость овладела ею и заставила вести себя так, как будто то, что она сделала, оказывалось обычным для нее, что было на самом деле глупо. От сознания того, что поступает глупо, Сибель пришла в еще большую ярость.

Обличительная речь Сибель, наконец, дошла до затуманенного сознания Уолтера. Вдруг осознав, как он, должно быть, смешон, Уолтер прорычал:

– Проследите за тем, Дэй, чтобы возвратили все вещи, а затем приведите мародеров ко мне. – После этого он удалился, сжавшись от ярости.

К счастью для людей Уолтера, у их хозяина было здоровое чувство юмора, и, будучи младшим из трех братьев, он недолго лелеял в себе чувство собственной значимости в этом мире. К тому времени, когда Дэй сумел определить, кто из людей находился в ту ночь в дозоре, уклонившемся от своего маршрута, отобрал у них награбленное и вернул все вещи людям Сибель, несколько человек которой специально оставались для этой цели, Уолтер совершенно оправился от смущения и смог оценить весь комизм ситуации, безотносительно личностей ее участников. Поэтому он не стал отдавать приказ, чтобы виновные были запороты до смерти или повешены, что он мог сделать, пока не пришел в себя. Каждый участник набега получил пятьдесят ударов плетью, предводитель – сто, и все были удовлетворены свершившимся возмездием.

А еще немного позже Уолтер уже покатывался со смеху, представляя картину, как он стоял, словно деревянный истукан, широко разинув рот, пока Сибель учила его своим обязанностям. Это было смешно – Уолтер понимал это – даже при всем том, что шутка стоила ему дорого. В то же время, однако, он был потрясен не языком Сибель – хотя ее словарный запас выходил далеко за рамки того, что должна знать хорошо воспитанная девушка, – но тем фактом, что Сибель сопровождала мужчин и, казалось, была вполне готова к тому, чтобы следить за битвой, а потом Уолтером тоном строгого наставника. Такая смелость и уверенность не могли быть присущи женщине. Но самым потрясающим открытием для Уолтера стало то, что, по крайней мере, наполовину его неспособность ответить Сибель объяснялась силой радости и желания, которые вспыхнули в нем, когда он увидел ее так неожиданно.