Бурятские сказки - Автор неизвестен. Страница 39

— Сколько живу в этой избушке, никогда не видывала, чтобы через порог человек переступал. Откуда ты будешь?

— Из верхнего замби, — отвечает Тысхэ Бисхэ.

— Спаси нас бурхан! — всполошилась она. — Куда же мне тебя спрятать? Мой муж, мангатхай, — сущий изверг. Если он застанет тебя здесь, то убьет нас обоих.

— Не боюсь я вашего мужа, как бы ни был он страшен. Я сам ищу его, — говорит Тысхэ Бисхэ.

— Сегодня он вышел от меня, значит, должен быть в эту ночь в золотой избушке, — говорит хозяйка. — Если победишь злого мужа — забери меня отсюда в верхний замби.

— Так и быть, — согласился Тысхэ Бисхэ и направился к золотой избушке.

Переступил золотой порог и увидел красавицу краше прежних.

Встрепенулась она, увидев гостя.

— Сколько живу в этой избушке, никогда не видывала, чтобы сюда человек заходил. Откуда ты будешь? — спрашивает она.

— Из верхнего замби, — отвечает Тысхэ Бисхэ.

— Спаси нас бурхан! — всполошилась хозяйка. — Куда же мне тебя спрятать? Мой муж, мангатхай, — сущий изверг. Если он застанет тебя здесь, то убьет нас обоих.

— Это мы еще посмотрим: кто кого одолеет, — говорит Тысхэ Бисхэ. — Только ты постарайся узнать — где у злодея душа спрятана.

Накормила хозяйка гостя, напоила и закрыла в дальней комнате.

В полночь зашумело, загремело, раскатился по ступенькам топот и раздался недовольный голос:

— Фу, фу, что за дух чужой в избе, что за запах?

— Это тебе показалось, — отвечает хозяйка вернувшемуся мужу. — Просто я расчесывала волосы, да в огонь волосинки бросила. Они и начадили.

Накормила хозяйка мужа, напоила, спать уложила. А сама говорит:

— Ни дня, ни ночи не разбирая, бродишь ты по свету. А я даже не знаю, где твоя душа хранится.

— Зачем тебе знать? — спрашивает муж.

— Чтобы я могла оберегать твою душу, — отвечает жена. — Я так тебя жалею, так беспокоюсь, когда ты долго не возвращаешься! Но если не хочешь признаться, если упрямишься, то пусть будет по-твоему. Оставайся со своей тайной, а я тебя жалеть и ждать перестану, — сказав так, сплюнула она сердито и повернулась на другой бок.

— Ладно уж, расскажу, — говорит муж, — только снова оборотись ко мне лицом.

— Как хочешь, как хочешь, — приговаривает жена, а сама каждое слово на лету ловит.

— Душа моя хранится в рогах нашего шестилетнего барана, — признался муж.

А Тысхэ Бисхэ, подслушав весь этот разговор, стал ждать, когда мангатхай заснет. И только раздался его храп, Тысхэ Бисхэ встал тихонечко и на цыпочках вышел во двор. Приметил он в овчарне барана с крутыми рогами. Разглядывает его и гадает: «Тот или не тот?» Тем временем уже светать стало. Некогда раздумывать.

«Про этого барана и говорил мангатхай», — решил наконец парень и переломал один рог. Вылетели из рога сорок ос, зажужжали над головой. Всех переловил Тысхэ Бисхэ, всех передавил. Отбросил парень этот рог в сторону, взялся за другой. Опять вылетели из рога сорок ос. Расправился Тысхэ Бисхэ и с ними, только двух ос не стал давить.

Тем временем проснулся мангатхай и жалуется жене:

— Что-то голова у меня шибко разболелась.

А Тысхэ Бисхэ заходит в дом, подступает к мангатхаю.

— Встань, злодей! — говорит парень. — Когда является человек, не такие, как ты, встают. Встань! — повторил Тысхэ Бисхэ и разжал кулак.

Блеснули на ладони у парня две еле живых осы.

— Ах, отпусти их, отпусти! — взмолился мангатхай.

— Нет, недаром я — Тысхэ Бисхэ, который все делает наперекор, — сказал парень и раздавил ос.

Взвыл мангатхай от боли.

— Хоть и сотворил ты такое, — говорит, — а найдутся у меня еще силы на схватку с тобой, — и накинулся на парня.

Тем временем жена мангатхая вспомнила о двух бочонках с водой, что стояли во дворе. Из одного выпьешь — сил прибавится, выпьешь из другого — сил убудет. Выбежала она во двор и переставила бочонки.

Хотя поединщики оба оказались выносливыми, как верблюды, сильными, как лошади, но постепенно силы у мангатхая стали таять.

— Передохнем немного, — говорит он и, не зная, что бочонки переставлены, подал парню бочонок с водой, прибавляющей силы. — Утоли жажду, — говорит.

А самому досталась вода, убавляющая силы.

Стали поединщики бороться снова. На этот раз мангатхай быстро ослаб. Тысхэ Бисхэ разрубил его и сжег на костре. А золу на север и на юг развеял осиновой лопатой. Захватил с собой Тысхэ Бисхэ жену мангатхая, собрал драгоценности, все остальное сжег и направился к серебряной избушке. Захватил с собой вторую жену мангатхая, собрал дорогие вещи, спалил дом и направился к бронзовой избушке. И третью жену мангатхая забрал с собой, о ценностях не забыв, поджег избушку, и не успела зола остыть, как дошли они вчетвером до расщелины земли.

— Спустите веревку! — крикнул Тысхэ Бисхэ своим друзьям.

Друзья спустили вниз веревку. Он обвязал ею женщину из бронзовой избушки.

— Тяните! — кричит.

Вытянули три силача красавицу из расщелины и жестоко заспорили: кому она достанется. Наконец переспорил тот, кто перешагивал море и ловил рыбу бородой.

— Спустите веревку! — опять кричит Тысхэ Бисхэ. Спустили веревку. Обвязал он ею женщину из серебряной избушки. Вытянули три силача красавицу из расщелины. На этот раз заспорили переставляющий горы и поднимающий камни.

— Моею будет! Нет, мне достанется! — набросились они друг на друга с кулаками. Переставляющий горы выиграл спор, и женщина досталась ему.

— Спустите веревку! — кричит Тысхэ Бисхэ.

Снова спустили веревку. Тысхэ Бисхэ обвязал ею женщину из золотой избушки и отправил наверх. Досталась она поднимающему камни.

— Спустите веревку! — в последний раз крикнул Тысхэ Бисхэ. На этот раз сам обвязался веревкой и говорит:- Тяните!

Стали силачи веревку тянуть. Но, увидев Тысхэ Бисхэ, раздумали они делиться с ним добычей и перерезали веревку. Полетел Тысхэ Бисхэ в расщелину земли, в низкий замби. Да так ударился при падении, что бедро сломал. Лежит он и не может ногами пошевельнуть. Вдруг видит: колонок за горностаем гонится, догнал горностая и сломал ему обе ноги. Отлежался горностай, а потом подполз к невзрачной травке, выкопал корень и стал его жевать. Как только съел горностай этот корень, ноги у него зажили.

— Теперь ты от меня не уйдешь! — пригрозил горностай колонку и бросился в погоню.

Потихоньку-полегоньку подполз к той травке и Тысхэ Бисхэ, выкопал три корешка, съел их — ноги зажили. Встал он и пошел дальше. Шел он, шел и пришел к широкому озеру. Там на большом дереве сидели птенцы Хан Гаруди-птицы. Сидящий внизу — плачет. Чуть выше сидящий — поет. А третий, сидящий на самом верху, смеется.

— Почему ты плачешь? — спрашивает нижнего птенца Тысхэ Бисхэ.

— Как же мне не плакать, — отвечает птенец, — скоро со дна озера выйдет огромный ядовитый змей. Кто станет его жертвой сегодня, тот плачет. Кто будет съеден завтра, тот поет. А кто послезавтра — тот смеется. Вот сейчас высунет змей свою голову из воды, разинет пасть и крикнет: «Залетай!» И сгину я на веки вечные.

— Послушайте меня, — говорит Тысхэ Бисхэ. — На этот раз не спешите сами лететь в пасть змею. «Если проголодался, — скажите ему, — выходи на берег и возьми нас».

Приготовил Тысхэ Бисхэ остроконечную каменную глыбу с быка величиной и затаился. Забурлило озеро, запенилось, и показалась из пучины голова чудовищного змея.

— Залетай ко мне в рот! — закричал он зычным голосом.

— Если проголодался, выходи на берег и возьми меня, — отвечает ему нижний птенец.

— Кто вас научил этому? — удивился змей. — Хотел я вас живыми проглотить, а теперь буду разжевывать, — прошипел он и с раскрытой пастью направился к дереву.

Кинул Тысхэ Бисхэ в чудовищного змея остроконечную глыбу и размозжил ему голову.

Не успел парень опомниться, как повалил его кто-то на землю, да так прижал, что дух захватило. Это прилетевшая Хан Гаруди-птица укрыла собой спасителя птенцов от растекшегося по берегу змеиного яда, испепелившего деревья и травы.