Военно-медицинская акаМЕДия - Орловский Михаил Сергеевич. Страница 61

Уже позже, изучив вопрос метрополитеновских привокзальных попрошаек, коллега наш выяснил, какие баснословные деньги они зарабатывают. А потом по старой схеме: магазин — ликёро-водочный отдел — запой. Вследствие подобного круговорота начиняют теряться и остальные висячие конечности и прочие органы. Михалыч тогда милосердный червонец не отдал. Он лишь молча просидел в шоке.

Когда же «ветеран» вновь поступил на ампутацию второй ноги, он не забыл случай в метро. При первом же обходе «участник войны» честно поделился прибылью с Михалычем за то, что последний не сдал его там, в подземке. А когда товарищ наш стал отказываться от денег, «ветеран» с усмешкой добавил: «Ты чё, бери. Теперь у меня двух ног не будет! За это ещё больше денег дают!»

Вот так для доктора открылся и второй ужас нашего существования.

А медсанчасть потом закрыли. Зачем городу не приносящая доход больничка? Сотворили оное по стандартной схеме. Сначала из лечебного учреждения оформляется реабилитационный центр. Затем говорится о несостоятельности реабилитации, и её продают с открытых торгов. А на торгах подобное — это лакомый кусочек, ведь больше половины клиник и госпиталей Боткинбурга находятся в позиционно выгодных местах и территорию занимают немалую. Именно подобным способом уже закрыли больницы на Васильевском острове, на Петроградке и на Фонтанке. В наши дни вплотную подобрались и к базе Акамедии на Пушкинской, и к самой Акамедии, и к 442-му госпиталю, раскинувшемуся на Суворовском проспекте, рядом со Смольным. А зачем, говорят, больницы? Не рентабельно!..

Это третий ужас нашей «жизни».

Лекция 63 О РАЗНИЦЕ

Вообще, на отделении гнойной хирургии Михалычу удалось многое для себя почерпнуть и интересного узнать. Узнать такого всего парамедицинского и даже совсем не имеющего отношения к его отрасли. В плане опыта «гнойка» оказалась отличной школой. Подобных знаний в наших (и зарубежных) учебниках точно не встретишь.

Одной из подобных информаций явилось понимание осознания. Осознания положительного отношения к своему здоровью некоторых людей. Точнее, отсутствие подобного отношения. И сразу возник вопрос: как лечить подобных товарищей, если они сами себя пытаются зачехлить? Невозможно же помочь тому, кто сам себе роет яму. Хотя неопытный Михалыч всё же пытался осуществить невозможное. Но это случилось чуть позже. Сначала мой коллега обратил внимание на то, как по-разному относятся к себе люди. И примером подобному отношению явились двое его пациентов, одновременно поступившие на лечение в славную N-ую медсанчасть.

Перед знакомством с больными наш академик заметил некоторые изменения в любимой клинике. Изменения разместились на лестнице и несколько порадовали моего товарища. Так, между первым и вторым этажом, где не курил разве только некурящий, вместо предупреждений о запрете курения и штрафах висели более действующие таблички. Таблички, сменяя друг друга, гласили:

НЕ В НОГАХ СЧАСТЬЕ

затем

ПОКУРИЛ, ВЫПИЛ, ОТКИНУЛСЯ

потом

РАК ЛЁГКИХ — ЭТО НЕ СТРАШНО

и, наконец,

НА ТОМ СВЕТЕ ТОЧНО ПОМОГУТ

Первый пациент оказался настоящим ветераном Великой Отечественной (или как её называют в расширенном варианте — Второй мировой) войны. Он поступил с нехитрым диагнозом: «флегмона левого бедра». При осмотре дедушки Михалыч обратил внимание на удивительную гладкость кожи, которую первый имел в свои неполные восемьдесят три года. Да, если честно сказать, дед выглядел вообще чудесно. Подтянутый, бодрый, с минимальным количеством морщин. Славный лысенький живчик. Такому и младенцы могут позавидовать. Единственное, чего не хватало у ветерана, — это восьми пальцев на руках. Михалыч, разумеется, поинтересовался отсутствием маленьких вездесущих помощников. Дескать, дедуля, где потеряли? В ответ пожилой пациент поведал: «Приказ Верховного Славнокомандующего Иоськи Сталина до последнего бороться за живучесть танка. Я данный приказ выполнял до конца и вот итог». Михалыч представил поле боя, горящий танк, и кошмар войны охватил его, уже с намёком на седину, голову.

Выйдя от деда, товарищ мой зашёл в соседнюю палату, куда поступил второй пациент. Оному товарищу тоже предстояло близлежащее хирургическое вмешательство. Этот клиент хоть и оказался моложе предыдущего на сорок два года, внешне легко мог потянуть на ветерана Первой мировой войны. Хотя некоторые коллеги утверждали, что данный субъект с лёгкостью мог сойти за родного сына какого-нибудь из египетских фараонов. Дабы не проводить аналогию на пустом месте, попробую детально описать вышеупомянутого пациента.

Первым делом бросалась в глаза ужасность клиента. Больше всего выделялась рожа. Рожа лица (не путать с одноимённым заболеванием). Она была красная, морщинистая и опухшая. Сам же пациент на ощупь казался дряблым и отёкшим. На руках, правда, имелись абсолютно все пальцы, но толк от них практически не присутствовал. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, почему отсутствовал толк. Тряска конечностей, достигающая силы второго класса вибрации (по шкале вибрации), свела на нет любые вопросы толка. И было понятно, что даже танка пациент в глаза не видел. Войны, слава Всевышнему, не случилось, а вот призывную кампанию он точно пропустил. И сам не помнит как.

— Синячите? — глядя на облик пострадавшего (облик, потому как личности уже нет. — Авт.), спросил Михалыч.

— Бывает, — пробурчал больной, хотя подобная информация не нуждалась в подтверждении.

— Это был риторический вопрос, — тихо пояснил товарищ.

Помимо внешности у вновь поступивших пациентов различались и диагнозы. Случай с юношей (а относительно деда второй пациент не тянул выше юноши. — Авт.) оказался более серьезным, чем история с ветераном. Иными словами, морщинистого клиента готовили прямиком к ампутации. Ампутации на уровне средней трети бедра. Однако моего академика поразило не то, что мужчина в сорок лет по своей дури станет инвалидом первой группы. Нет. Моего товарища поразила колоссальная разница между ним и ветераном-дедушкой. При форе в сорок с лишним годков мужик достойно обгонял деда. И обгонял прилично. Как минимум, лет на двадцать. И отставать не собирался.

— А ещё говорят, что кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, — тихо вспомнил Михалыч и не спеша поплёлся намываться в «Первомуре».

Лекция 64 О ДОВЕРИИ, ПОВЕРИИ И ПРОВЕРИИ

Уже хлебнув опыта практики и немного свежего гноя, мы вовсю старались увязнуть в недрах медицины. Плюс появилось рвение к работе. Ещё хотелось максимально плотно обследовать каждого поступившего пациента. Провести лабораторную диагностику. Заглянуть инструментально. Выписать лучшие лекарства. Хотелось многое, и даже было не лень оставаться на ночные дежурства. И не только с симпатичными медсёстрами.

В ту благую пору интернатуры нам активно хотелось работать. Мы, будто наивные дети, ещё не задумывались о размерах благотворительности родимой медицины. Хотя именно там, в интернатуре, нам и пришлось столкнуться с проблемой смехотворной оплаты медицинского труда. Кошмары нищеты медперсонала бросались в глаза моментально. Они вылезали из углов и сыпались с потолка. Ими оказались пропитаны койки отделения и халаты сотрудников. Именно тогда обнаружилось, что нормальные доктора практически скопом побросали рабочие места и разошлись кто куда. Некоторая часть ушла в торговлю, некоторая в рабочие, а меньшинство — на пенсию. Несмотря на подобное массовое бегство из стана Здравоохренения, ниша медицинского состава не опустела, словно банка с огурцами на праздничном столе.