Пес, который говорил с богами - Джессап Дайана. Страница 64

Элизабет лихорадочно мерила шагами кухню. На какое-то мгновение все ее надежды умерли. Севилл, его положение и деньги работали теперь против нее. В его руках пресса, у него средства, он умел складно врать, чтобы люди помогали ему. Она горько высмеивала себя за самодельные объявления — ведь идея ей казалась такой хорошей…

На следующий день в новостях сообщали о множестве очевидцев. Департамент контроля над животными заявил, что в день они получают по несколько звонков о сбежавшей собаке: люди видели, как она проходила мимо, лежала на обочине. Сначала сообщали, что пес пытался пересечь скоростное шоссе, но позже уточнили: он просто лежал у дороги. Когда прибыла полиция, пес уже исчез. Элизабет примчалась на то место, о котором говорилось в репортаже, и сама увидела, что делает с людьми обещанная награда в двадцать пять тысяч долларов. Участок шоссе превратился в цирк. Полицейский разгонял охотников за собакой. Сверху кружили вертолеты телевизионщиков и кого-то еще. Там, где пес оставил пятна крови, собралась небольшая толпа, и кто-то едва ли не рыл носом траву, чтобы найти следы. Элизабет мрачно оглядела картину. Севилл хорошо разыграл свои карты, предложил наличные и задействовал масс-медиа. Теперь она должна не просто найти собаку раньше его — она должна найти ее раньше всех остальных. Двадцать пять тысяч долларов подняли целый город. Она развернулась и уехала, хорошо понимая, каковы ее шансы.

Всего через день Севилл отменил ее объявление в газете. Кто-то сорвал все ее листовки на улицах. Она стала просто одной из сотен «охотников за шкурами», как их называли в новостях: люди бесцельно разъезжали повсюду в поисках собачьих следов.

К концу третьего дня Элизабет сдалась. Больше ездить не имело смысла. Как она могла найти собаку, когда это не удалось сотням страждущих следопытов? Она лишь надеялась, что Дамиан умер быстро, не мучаясь, где-нибудь в канаве, в одиночестве.

В одиночестве.

Это она вынести не могла. Элизабет заперлась в своей комнате, пытаясь не слышать голосов Дэйва и Билла. Занятия начнутся меньше чем через неделю. Интересно, что Билл скажет Дэйву?

Утром четвертого дня, когда она вышла из комнаты в халате, Дэйв уже уехал на работу. Элизабет приготовила себе кофе, пытаясь смириться с мыслью, что Дамиана больше нет. Но ничего не получалось. Нет, не может быть — она бы почувствовала, если бы он умер.

В дверь позвонили, но девушка этому значения не придала. Какие-нибудь торговцы или мусорщик. К тому же она ужасно выглядит — пусть оставят все на веранде, если хотят. И вдруг услышала голос деда, рассерженный, на тон выше обычного. Она подбежала к двери, скользя по гладкому полу. В дверях стояли полицейские — мужчина и женщина. Они вежливо чего-то требовали, а женщина-офицер при виде Элизабет обратилась к ней через голову Билла:

— Мы бы хотели поговорить с вами, мисс Флетчер. — Элизабет подошла ближе. — Я офицер Джонсон. Это ваш отец? Дедушка? Он тоже здесь живет?

— Это мой дедушка, и да, мы живем здесь. Не могли бы вы…

— Насколько я понимаю, вы знакомы с доктором Джозефом Севиллом. Не могли бы вы рассказать, как вы с ним познакомились? — Он… он… Что она могла сказать? Кто он ей? Человек, который забрал ее пса?… Правда, пес никогда ей не принадлежал…

— Мы вместе тренировали собаку. — Такой ответ показался ей безопасным.

— Собаку. Не могли бы вы ее описать? — Офицер Джонсон заглянула в свой тоненький блокнот.

— Дамиан, полосатый питбуль. Самец.

— Когда в последний раз вы видели Дамиана?

— Неделю назад, думаю. Несколько дней. А в чем дело? Почему вы здесь?

Офицер Джонсон снова посмотрела в свои записи и поправила тяжелый форменный ремень.

— Это ваша коричневая «тойота», мэм?

— Да.

— У нас есть основания полагать, что вы подобрали полосатого питбуля на скоростном шоссе около девяти утра во вторник. У нас есть сообщение о женщине в коричневом пикапе, по описанию похожем на ваш, которая увезла питбуля. Это действительно были вы?

— Вы шутите? Кто-то нашел его? Кто-то его увез?

— Это вы подобрали его на дороге, мэм? Элизабет коснулась руки женщины:

— Когда, вы говорите, это случилось? Когда его нашли? Сколько времени прошло? Офицер отпрянула.

— Мэм, прошу вас, успокойтесь. Вы можете ответить на мой вопрос? Вы находили похожую собаку?

— Разумеется, нет. Я ищу его уже несколько дней.

— В этом доме, в пределах ваших владений, есть полосатый питбуль?

— Конечно, нет.

— Ну, у нас есть причины полагать, что собака может находиться здесь. Вы не возражаете, если мы войдем и посмотрим?

Билл выпрямился.

— Я возражаю. Вы не войдете сюда ничего смотреть. Собаки здесь нет, и моя внучка понятия не имеет, где она. Она была ни при чем, когда собака пропала, так почему она должна знать это теперь?

Грузный полицейский поднял руку.

— Мы просто хотим убедиться, что собаки здесь нет, вот и все.

— Вы превышаете свои полномочия. Собаки здесь нет, и у вас нет ордера на обыск, поэтому я прошу вас уйти, если вы завершили свои изыскания.

Доктор Севилл подвергся краже со взломом и оскорблению действием. После побега преступников первой там появилась ваша внучка. Это дает мне основания полагать, что ей известны некоторые факты, связанные с нападением. Кроме того, она — заинтересованное лицо.

Элизабет прервала офицера:

— Прошу вас, поверьте мне, собаки здесь нет. Вам не нужно входить. Я отвечу на все ваши вопросы, но собаки здесь нет. Пожалуйста, не вмешивайте мою семью в это дело.

Она не могла сосредоточиться и даже не знала, смеяться или плакать. Кто-то подобрал Дамиана. Но почему его не вернули Севиллу?

Полицейские вежливо отступили. Записав ее полное имя и проверив водительские права, они ушли с крыльца. Элизабет задумалась. Где он сейчас? Кто эти люди, что они с ним делают и почему не захотели получить награду в двадцать пять тысяч долларов?

Звонок раздался в одиннадцать вечера. Телефон лежал на кровати, и Элизабет быстро схватила трубку. На том конце так долго молчали, что она уже готова была нажать отбой.

— Мне нужна Люкс, — произнес наконец женский голос с таким сильным австралийским акцентом, что Элизабет потребовалась пара секунд, чтобы догадаться, что ей сказали. Потом она все поняла и побледнела.

— О господи, о господи! — Она раскачивалась из стороны в сторону, сжав трубку в руке. Дамиан жив, он говорил, и женщина, с которой он разговаривал, звонит ей прямо сейчас. — С ним все в порядке?

На том конце опять долго молчали.

— Это Люкс?

— Да, да! Он жив, с ним все хорошо? Длинная пауза.

— Он спрашивал о вас, но скажите, почему я должна вам его отдавать? — В голосе звучало обвинение.

— Потому что для меня сейчас важнее всего на свете найти его и спрятать от человека, который хочет его заполучить.

— Почему вы позволили ему оказаться там?

— Я… я нашла его там, пожалуйста, я пытаюсь помочь ему!…

— Как вы там вообще оказались, в таком месте?

— О, я поняла: вы думаете, что я одна из них, но это не так. Теперь уже нет, и никогда больше. Вы должны понять.

— Тогда скажите мне вот что — какого черта на нем электрический ошейник? Почему? Какой ублюдок надел его?

— Ученый из университета, у которого он жил, — он боялся Дамиана, вот почему. Я пыталась снять его, но этот человек иначе не мог заставить Дамиана слушаться. Я ненавижу эту дрянь, поверьте!

Еще одна долгая пауза.

— Я видела ваше объявление в газете, в первый день. Они ищут именно этого пса?

— Да, его. Прошу вас, скажите, что с ним все в порядке, пожалуйста.

— Послушайте, мне нужно все обдумать, прежде чем я свяжу себя словом. Там, откуда я, друзей не продают.

— Черт, да я просто пытаюсь спасти его от этих людей. У меня нет двадцати пяти тысяч долларов для вас, но это моя собака — мой друг…

Элизабет замолчала, понимая, как неубедительно все это звучит. На том конце женщина перевела дух, словно не знала, что делать.