Бронзовый ястреб - Джоансен Айрис. Страница 18

— Так не будем разочаровывать падре.

Увидев отца Мигеля, Келли сразу решила, что он больше похож на брата Тука из команды Робина Гуда, чем на ограниченного патриархального священника, которого описал ей О'Брайен. Ему было, видимо, слегка за пятьдесят, а его невысокая толстенькая фигурка и смеющиеся добрые темные глаза сразу вызывали симпатию. На голове виднелся кружок редких седых волос. О'Брайен представил их друг другу, рукопожатие отца Мигеля было твердым и радушным. Хотя священник и не говорил по-английски, он сумел выразить им свое удовольствие по поводу их свадьбы.

С ним была немолодая пара мексиканцев, которые заулыбались и дружелюбно закивали головами, когда священник познакомил их с женихом и невестой. Свидетели, подумала Келли, идя к алтарю.

Стоя перед алтарем и слушая непонятные испанские слова, Келли испытывала непонятное оцепенение. Она рассеянно отвечала, когда Ник подталкивал ее. Простой обряд виделся ей как бы со стороны. Все происходящее казалось похожим на сон: суровый интерьер церкви с голыми белыми стенами и старинными скамьями, золотые лучи заходящего солнца, проникающие сквозь узкие окна и ложащиеся причудливым узором на красный с золотой вышивкой покров алтаря, красивое распятие из бронзы и слоновой кости.

Лицо Ника было столь же необычно, как и все вокруг. Возможно, все дело было в этом сгущающемся полумраке, но его черты казались непривычно строгими и серьезными, когда он четко отвечал на вопросы священника. Келли настолько увлеклась созерцанием его сурового лица, что даже вздрогнула, когда он повернулся к ней и поцеловал.

— Ну что, все? — прошептала она, взволнованно глядя на него расширенными глазами. Тонкое кружево мантильи, лежащее на ее золотистых кудрях, создавало ощущение такой чистоты, что она напомнила Нику скорее ребенка на своем первом причастии, чем невесту.

Он покачал головой, и его выражение оставалось все таким же строгим.

— Нет, — просто ответил он. — Большинство людей считают это только началом.

И, прежде чем Келли успела что-то сказать, отец Мигель уже протягивал им руки с радостными поздравлениями, сопровождая их длинной испанской речью. Должно быть, она включала в себя и советы, и благословение, и обычные добрые пожелания. Надо спросить потом Ника, что он говорил, подумала Келли. Мексиканская пара тоже заулыбалась и что-то сказала им. Подписав бумаги, Келли и Ник попрощались со свидетелями и повернулись к отцу Мигелю, который сделал им знак следовать за ним.

— Мы что, уже уезжаем? — встревоженно спросила Келли. — Мне надо вернуться в таверну, чтобы переодеться и отдать все это Кармен.

Ник нежно обнял ее за талию и решительно повел за пухленьким торопливым священником.

— Не волнуйся об этом, — сказал он. — Завтра утром у нас будет достаточно времени.

— Завтра утром? — удивленно переспросила Келли. — Но разве мы не сегодня уезжаем?

Ник отрицательно покачал головой.

— Мы поедем завтра примерно в середине дня. — Он улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что человек, столь приверженный традициям, как отец Мигель, позволит молодоженам выехать в дорогу прямо в брачную ночь?

— Так куда же мы идем? — спросила Келли.

Они вышли из церкви и торопливо шли по главной улице селения, пытаясь не отстать от падре.

— Отец Мигель говорит, что у него есть для нас свадебный подарок, — пояснил Ник.

— Мы не можем принимать от него подарки! — решительно возразила Келли. — Он уже и так был слишком любезен.

— Отказаться от подарка было бы оскорблением, — не согласился Ник. — Мы примем его с благодарностью, а когда попадем в Сан-Франциско, я пошлю что-то равноценное в качестве ответного дара.

— Ну да, наверно, так будет лучше всего, — согласилась Келли, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. — Но куда он нас ведет?

— Кажется, мы пришли, — сказал Ник, когда они остановились у дверей небольшого глиняного домика. Отец Мигель порылся в карманах, вытащил старый медный ключ, отпер дверь и широко распахнул ее. На его круглом лице сияла счастливая улыбка. Он произнес еще одну вдохновенную речь, затем вручил Нику ключ, перекрестил их, повернулся и быстро пошел обратно к церкви.

Келли смотрела ему вслед в полной растерянности. Она даже не сразу почувствовала, как Ник легким движением подтолкнул ее к двери. Войдя внутрь, он запер дверь. Снаружи уже почти стемнело, и в домике царил полумрак.

Ник оставил ее стоять у входа, а сам подошел к столу и немного повозился там. Вскоре комната осветилась. Келли увидела, что он зажег свечку в дешевом железном подсвечнике и поставил ее на стол.

— Что все это значит, Ник? — спросила она, озадаченно хмурясь. — Куда это он нас привел?

— Мы сейчас стоим в самом подарке отца Мигеля, — с иронией ответил Ник. — Он договорился с одним из своих прихожан, что этот дом предоставят в наше распоряжение на брачную ночь. Добро пожаловать в отель, где начинается наш медовый месяц, Кудряшка!

Глава шестая

— Ты шутишь! — недоверчиво воскликнула Келли. Но, вспомнив, с какой торжественностью отец Мигель открыл перед ними двери жилища, она поняла, что Ник вполне серьезен. — Ты что, не мог отговорить его?

Ник покачал головой.

— Мы же это уже обсуждали, помнишь? Эта брачная ночь — подарок почтенного падре нам. — Он улыбнулся. — Придется, видимо, отказаться от мысли послать ему нечто равноценное из Сан-Франциско.

— Очень смешно, — язвительно сказала Келли. — Но это не решает наших проблем. Что мы будем делать?

Ник потянулся, затем медленно подошел к ней, все еще стоящей у двери, и с нежностью посмотрел на ее обеспокоенное лицо.

— Думаю, ты сама знаешь ответ, Келли, — тихо сказал он. — Мы на полную катушку используем подарок отца Мигеля. Я уложу тебя в постель и буду любить всю ночь напролет. Если ты будешь честной с самой собой, то признаешь, что именно этого мы оба хотим.

Она судорожно вздохнула и вдруг испытала чувство необыкновенного облегчения, которое удивило ее саму. Чему тут радоваться, если она с самой первой встречи с Ником О'Брайеном только и делала, что боролась со своими желаниями? Келли с трудом отвела глаза от притягательного лица Ника.

— Физически — может быть, — согласилась она. — Но мы оба знаем, что не хотим эмоциональной связи, а как мы удержимся на этой грани, если начнем близкие отношения? — Ее глаза были прикованы к пульсирующей на его шее венке. — Это было бы безумием. Из этой ситуации не было бы приемлемого выхода, ты сам меня предупреждал, помнишь?

Ее сердце билось так часто, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Он еще даже не прикасался к ней, но она уже чувствовала, как их тела наполняются ощущением всепоглощающей страсти. Каждая клеточка, каждый нерв словно жаждали его прикосновений. Она слышала свой собственный голос, спорящий и протестующий, но, как и тогда в церкви, все происходящее казалось ей нереальным сном. И все время она осознавала, что ждет. Она ждала слов, которые будут сказаны.

Ждала, чтобы ритуал возражений и споров был закончен. Ждала, когда зазвучит музыка и начнется волшебная сказка.

— Но мы еще в гондоле выяснили, что наши желания полностью совпадают, — настойчиво сказал Ник. — А видит Бог, я хочу тебя так сильно, что меня не волнует, что будет дальше. Посмотри на меня, дорогая.

Она нерешительно подняла глаза и поняла, что ожидание почти закончилось. Опять ее пронзило это ощущение правильности того, что с ней происходит, а с ним пришла и удивительная безмятежность. В мерцающем огоньке свечи лицо Ника казалось одновременно и властным, и чувственным, но в нем была и та суровость, которую она заметила в церкви.

— Я не хочу соблазнять тебя, — хрипло сказал он, и голос его дрогнул. — Хотя если ты не согласишься, то я готов и на это. Я хочу, чтобы ты сблизилась со мной так же свободно и радостно, как и я. Позволь мне доставить тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, любовь моя.

Эти последние, такие старомодные слова показались Келли исполненными томного, изысканного благородства. Она почувствовала, как все ее опасения куда-то отступают. Дрожащими губами она улыбнулась Нику.