Бронзовый ястреб - Джоансен Айрис. Страница 19

— Я мало что в этом понимаю, — тихо промолвила она. — Конечно, я читала об этом, но у меня совсем нет опыта. Боюсь, я тебя разочарую.

Ник шумно выдохнул, напряжение последних минут спало.

— Это было бы невозможно. Судя по тем моментам, которые мы с тобой переживали, Кудряшка, твои возможности выше всяческих похвал. — Его лицо озарилось теплой улыбкой. — Как я рад, Келли!

— Я тоже, — просто ответила Келли. И это было правдой. Теперь, когда решение было принято, предвкушение близости давало ей пронзительное ощущение счастья. Не было ни сомнений, ни сожалений, только безмятежное наслаждение. Она хотела отдавать и получать все те дары физической любви, которые он предлагал ей. Она не будет думать о возможном расставании завтра. Сегодня она позволит Нику унести ее в царство страсти, о котором до встречи с ним даже не подозревала.

Он протянул руку и снял кружевную мантилью с ее головы.

— Я почти боюсь притронуться к тебе, — с сожалением сказал он. — Я хочу тебя так сильно, что готов просто наброситься на тебя, а ты ведь девственница, черт возьми! — Он внезапно отступил и с шумом втянул в себя воздух. — Я должен выйти отсюда. — Он отодвинул ее в сторону и открыл дверь.

— Ты куда? — воскликнула Келли, глядя на него в изумлении.

Ник обернулся через плечо, лицо его было мрачным.

— Сегодня нас обвенчали. У меня нет опыта в общении с девственницами, но знаю, что невесте обычно дают какое-то время для приготовлений, пока жених по обычаю выходит покурить. Я хочу быть уверен, что ты получишь все, что полагается. — Он хитро улыбнулся. — А мне это даст возможность слегка остыть.

— Но ты же не куришь! — жалобно сказала Келли. Она и так нервничала и смущалась, а тут еще Ник решил предоставить ее самой себе. — Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Нет, я все-таки пройдусь, — упрямо сказал он. — Мы сделаем все по правилам, Келли. У тебя есть пятнадцать минут.

Келли в отчаянии смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Ну кто бы мог подумать, что современный, многоопытный Ник О'Брайен учудит что-либо столь викторианское? А что делать ей в это «положенное» время? Келли беспокойно обвела взглядом комнату. Она оказалась очень миленькой, хотя и совмещала в себе столовую и спальню. У овального дубового стола стояло четыре стула, на их спинках был вырезан изящный цветочный орнамент. Наверно, хозяин дома был столяром, подумала девушка. Остальная мебель, так же искусно украшенная резьбой, подтверждала это предположение. Около двуспальной кровати под белым покрывалом стоял сундук, который являл собой настоящее произведение искусства, а столбики кровати были увиты такими же цветами и листьями, как и стулья. Келли подумала, что этот столяр был страстным любителем цветов, поскольку и над кроватью висела грубовато написанная картина, изображающая букет цветов.

Келли подошла, чтобы рассмотреть ее получше, и только тогда заметила на кровати белую ночную рубашку. Она не увидела ее раньше, потому что та сливалась с цветом покрывала. Рубашка явно предназначалась для Келли, и предупредительность незнакомых людей заволокла глаза девушки благодарными слезами. Белая рубашка для невесты. Как трогательно! Интересно, не была ли их свидетельница на свадьбе также и хозяйкой этого дома?

Выскользнуть из одежды Кармен и переодеться было делом одной минуты. Покрой рубашки был довольно простой, ворот вырезан лодочкой, рукавов не было. Она ниспадала до самого пола строгими классическими линиями и отлично смотрелась, хотя и была немного велика. Хлопчатобумажная кисея оказалась на удивление тонкой. Келли неуверенно нахмурилась, заметив, что ее розовые соски просвечивают сквозь ткань. Интересно, что еще можно разглядеть под этим одеянием в мерцающем свете свечи? Господи, о чем она думает! Ведь это ее брачная ночь, разве не так? Келли аккуратно сложила одежду Кармен и положила ее на стул. Переделав эти несложные дела, она села на край кровати, сцепив руки, и стала ждать Ника.

К ее неудовольствию, прошло не меньше пяти минут, пока он наконец появился. И кто это придумал, что невесте требуется время, чтобы настроиться на то, чего она и сама жаждет? Удивительно, что Ник обращает внимание на такие допотопные правила. Из ее знакомых он казался самым эксцентричным, не подверженным условностям человеком. Так почему же он настоял на этом? В момент своего ухода он явно желал ее ничуть не меньше, чем она его. Признаки его возбуждения были заметны невооруженным глазом. Однако он переборол себя и все-таки ушел. Было ли это каким-то донкихотством с его стороны? Хотел ли он показать, как бережно относится к ее чувствам? Келли не могла найти этому другого объяснения, и душа ее запела от внезапно нахлынувшего ощущения счастья. Боже мой, какое прекрасное чудачество! Неужели ей когда-нибудь раскроются все грани этого причудливого характера?

За последние несколько дней они стали так близки, что Келли узнала о Нике очень многое, даже не ставя такой задачи. О его уме нечего было и говорить, но, кроме того, она нашла его смелым, терпеливым и невероятно снисходительным. Она вдруг поняла, к своему собственному изумлению, что, несмотря на очень тяжелые и даже опасные моменты, ни разу не пожалела, что отправилась с Ником. И теперь она совершенно отчетливо ощутила, что, когда он уйдет из ее жизни, дни станут скучными и пустыми.

Пустыми? Келли встряхнула головой, осознав всю важность этой мысли. Она всегда в полной мере наслаждалась жизнью, воспринимая каждый день как приключение. Теперь же она пришла к выводу, что стоит некоему Нику О'Брайену в один прекрасный день покинуть ее, как жизнь ее превратится в пустыню. Как отсутствие одного лишь человека могло иметь такое значение?

— Я не мог больше ждать, — хрипло сказал Ник. Келли даже не заметила, как открылась дверь, а он уже стоял в комнате. Он был гибким и мускулистым, сильным и энергичным, а выражение его смуглого лица — обаятельно нетерпеливым и жаждущим. И в этот момент Келли вдруг получила ответ на все свои вопросы.

Она вскочила на ноги и схватилась за спинку кровати, потому что от своего открытия у нее внезапно закружилась голова.

О'Брайен закрыл за собой дверь и, повернувшись, увидел ее, вцепившуюся в спинку, напряженную, словно готовую улететь прочь. Неяркий свет свечи позволял ясно увидеть ее изящную фигурку сквозь полупрозрачную кисею рубашки.

— Боже, как ты прекрасна! — воскликнул он.

И только подойдя к ней вплотную, он отметил потрясенное выражение на ее лице. Келли смотрела на него, как если бы он был пугающим незнакомцем. Глаза Ника наполнились тревогой.

— Что случилось? Надеюсь, ты не передумала? Мое терпение уже на пределе.

Она покачала головой и опустила глаза, избегая его взгляда. Шагнув к нему, она прижалась к его крепкому худощавому телу, обхватив его руками и уткнувшись лицом в грудь.

— Нет, я не передумала, — прошептала она чуть слышно.

— Но тогда что с тобой? — беспокойно спросил он. Заботливо обняв ее, он начал поглаживать ее по спине. — Почему ты так на меня смотришь?

Что она могла ответить? «Потому что я посмотрела на тебя и неожиданно осознала, что люблю тебя. Потому что мне страшно подумать о жизни без тебя».

Вместо этого она еще крепче прижалась к Нику и сказала:

— Ты испугал меня, когда вошел. Я еще не ждала тебя. А эта рубашка… Она ничего не скрывает. Почему-то я чувствую неловкость.

— Тебе нечего стесняться. Ты выглядишь как прекрасная египетская принцесса, — произнес он осипшим голосом, скользнув руками вниз. Обхватив ее ягодицы, он крепко прижал ее к себе, чтобы она могла почувствовать его возбуждение. — Ты выглядишь невероятно сексуально!

Келли чуть не задохнулась, когда животом ощутила его возбужденную плоть через тонкую ткань рубашки.

— Для человека столь образованного это удивительно неверное сравнение. — Она тщетно пыталась взять себя в руки, а его губы касались ее виска поцелуями такими же легкими, как прикосновение лепестков цветов. — Не думаю, что существуют белокурые египтянки.