Ручная пластика - Волынкин Юрий Андреевич. Страница 74

Массажисту в клиниках пластической хирургии работать очень трудно. Массажист там получает гораздо меньше, чем хирург, также, как и везде, а обязан устранить то, что в мире устранить никто не может. А некоторые хирурги поступают так, что сваливают всю неудачу операции на то, что после нее плохо работал массажист, который обязан проводить послеоперационную реабилитацию. Этим некоторые хирурги спасают себе репутацию, прекрасно зная, что эти «волны» простым массажем не убираются. Но большинство клиник не имеют у себя массажиста вполне сознательно.

До сих пор не ясно, откуда все-таки поступают эти легенды, что массажисты убирают бугры и утолщения после липосакций? Ну, тогда и липосакция была бы не нужна.

В практике автора было и так, что и по идейным соображениям некоторые хирурги не терпят специалиста, способного убрать те же недостатки, но без скальпеля. Хотя таких хирургов теперь становится все меньше - уж очень стали не любить липосакцию из-за ее последствий с молодыми и худыми.

Основная трудность работы с женщинами после липосакции все же не «техническая». «Бугры», «волны» нашим методом можно убрать полностью. Затем можно полностью убрать недоделки или ошибки хирурга, затем остальные недостатки фигуры. У автора было около десятка клиенток и им удалось полностью восстановить и «переделать» фигуру.

Основная трудность - снова психологическая. Слово «гарантия» произносятся особенно требовательно и помногу раз. Наверное, решают уже не быть такими наивными простушками и не доставшую им когда-то твердость компенсировать в полной мере. /«Теперь меня никакими патентами-дипломами не заболтать, теперь я спуску никому не дам»/.

Этому способствует и наша манера общаться, все детально выясняя и конкретно устанавливая понятие «результат». Но эта наша принципиальная позиция (со всеми клиентками) и распоясывает таких женщин. Не реализовав то, о чем изболелась душа у хирурга (там особо не поговоришь), женщина переходит всякую меру, превращаясь в самого заядлого «потребителя» и агрессивного «знатока», портя отношения с самого начала.

Как это ни покажется парадоксальным, но при всем плохом исходе липосакции, вера в хирургию настолько сегодня крепка, что почти никто не подвергает сомнению авторитет хирурга, особенно, если он достаточно известен. И даже, если не известен. Потому что результат расценивается всегда как хороший - ведь основные объемы удалены. Даже если зеркало им говорит, что все стало хуже, трудно признаться, что была совершена ошибка.

Появившиеся «волны» расцениваются как мелкая недоделка. Хирург работал добросовестно, два литра жира, как обещал, откачал. Его работа выражена вполне материально, в физической мере веса и объема. Ну, пропустил, ну не заметил эти маленькие места, не откачал «чуть-чуть жира«. /Ну, кто об этом думает, особенно отходя от наркоза, какие-то мелкие «художественные» бредни?).

Или жизненные обстоятельства виноваты - бугры и «волны» ведь появляются не сразу - плохо работала в тренажерном зале, переедала, стрессы, или особенности кожи /наследственность/. Ах да, ведь хирург предупреждал, что могут появиться «зоны деформации», «зоны депрессии», правда, каким-то скомканным и тихим голосом, в самом конце списка рекомендаций. Слова иноземные - не сразу доходит, пропускаются мимо сознания - главное «галифе» убрать, а потом разберемся, справимся. В крайнем случае, придется потратиться на курсы в салонах, есть же сегодня средства от целлюлита. Или, подкачаться в спортивном зале - чего не потерпишь ради красоты. Ну, придется теперь всегда ухаживать за телом - даже все к лучшему.

Но проходят годы и оказывается, что последствия липосакции стали даже очень важными. Ведь хотелось же идеального.

Но очень трудно переубедить в чем-то женщин, ведь это, как правило, категория волевых и эмансипированных личностей.

Не понимают особенно те, в ком слишком много «материальности» в мышлении, кто не хочет мыслить тело человека как что-то сложное и взаимосвязанное. Переделка внешнего вида - это как ребенок видит куклу, с которой можно делать все, что угодно - «добавить-прибавить», «отрезать-пришить», лишь бы деньги были. Ничего нельзя поделать с теми, кто всю эстетику меряет литрами и размерами.

Абсолютно у всех, с кем приходилось работать после липосакции, всегда в душе четкая дифференциация: хирург - это тот, кто «дело делает», а массажист - это тот, кто «доделывает«, подчищает, подравнивает, всякий «мусор» убирает.

-Я «галифе» убрала и операцией довольна, вам только подравнять тут и тут, ну, в общем, чуть-чуть.

Все рассказывается.

   - Что вы мне все эти ужасы рассказываете? Мне нужен просто хороший массажист. Я слышала, что у вас есть результаты.

   - Но наш метод это не совсем массаж. Я просто предупреждаю, что вас ожидает в процессе, если вы хотите все исправить и провести потом коррекцию всей фигуры.

   - Вас послушаешь, так вы вообще против хирургов.

   - Нет, я не против пластической хирургии, а только против липосакции, да и то для ограниченной категории женщин, к которой, кстати, вы и принадлежите.

   - Но это очень хороший хирург, его знает весь мир. Он прекрасно сделал нос моей подруге и прекрасно сделал мне грудь.

   - Причем же здесь нос и грудь, если он вам бедра испортил?

Такие диалоги могут продолжаться весь трехчасовой сеанс, пока

приходится исправлять последствия и недоделки хирурга, имя-отчество которого уже звенит в ушах, произносится женщиной вплоть до расставания из страха (признать ошибку) и упрека (за принесенный стресс).

Автору особенно запомнился случай, как яркий пример слепой веры и неспособности сопоставить простые факты. В кабинет пришли мать с 20-летней дочерью. В 16 лет дочь, грозя матери суицидом, потребовала найти деньги на липосакцию. В 20 лет, когда она пришла к нам, ноги ее представляли уже очень плохую картину, одно из самых худших последствий липосакции - с нарушением лимфостаза, сильной отечностью, они стали в два раза толще, бугристыми, с «мосластыми» коленями. На фотографии фигуры девушки в 16 лет до операции - совсем небольшие «галифе», почти как у всех худеньких девушек, с ровной поверхностью.

Девушка стала носить только широкие брюки и все эти годы ни разу не появилась на пляже. Усиленно занималась на домашнем тренажере и считала каждую калорию, даже в зеленом яблоке. Но ноги становились все бугристее и толще. Дочь опять стала грозить матери суицидом, они сходили к тому же хирургу, но он отказал, честно признавшись, что все станет еще хуже. Но они сохранили очень теплые отношения с ним, и мать не забывала поздравлять хирурга с каждым праздником все эти годы и с почтением много раз в рассказе упоминала уважительно его по имени отчеству.

Так мы и не договорились, им показалось все очень долго, а особенно не понравилось то, что ноги нужно лечить, что, прежде всего они не некрасивые, а больные.

Мы не знаем, осталась ли девушка жива, скорее всего, жива, наверное, по-прежнему все свободное время сидит на велотренажере и грызет зеленое яблоко, смазывает ноги кремами от последних разработок французских лабораторий и надеется.

Длительное применение гормональных контрацептивов.

Жесткая структура липоматоза встречается и у тех женщин, кто длительное время применял оральные контрацептивы.

В этом случае автор оставляет за собой право отказывать таким женщинам в силу тяжести технического свойства работы. (Для некоторой структуры жировой ткани может не хватить никаких человеческих рук).

Количество обработок может увеличиться по причине меньшей податливости этих образований. Первый результат можно наблюдать не после первой, а после второй, а иногда и третьей обработки. Это усложняет отношения с клиенткой. Объяснить все о физиологии тканей и типах жиров - сложно и длинно, да и сама женщина не всегда готова слушать научные лекции.

Оральным контрацептивам мы посвятили отдельное место - в Основной книге. Желающие могут прочесть, почему жировая ткань при приеме противозачаточных пилюль склеротизируется быстрее и больше - вес не прибывает (что и сбивает всех с толку), а «вырастают уши» или поверхность становится как «стеганое одеяло».