Рыжеволосая танцовщица - Джоансен Айрис. Страница 23

– Почему ты не отвечала? Я уже, наверно, полчаса зову тебя, чуть голос не сорвал! – Он бросил охапку покупок и чемодан из свиной кожи на кресло. – И почему это ты разгуливаешь тут в одном полотенце? Откуда ты знаешь, я, может, не один!

– Я тебя не слышала. Я сушила голову! – выпалила Сабрина. – И я бы не выскочила в одном полотенце, если бы ты так не орал. Я уж было подумала, что случился пожар! – Она прошла к креслу. – А теперь, извини, мне нужно одеться. Не то чтобы я стеснялась – такой шлюхе, как я, нечего стесняться, – просто мне холодно.

– Сабрина, я не называл тебя шлюхой, – резко сказал Алекс. Он зашел ей за спину и притянул ее за плечи к себе. – Я этого не говорил!

– Ну, говорить не говорил… – Она попыталась вырваться, чтобы не дать себе снова растаять в его руках. Ее тело, не защищенное ничем, кроме полотенца, снова начинало испытывать сладостную дрожь… – Твой вид красноречивее всяких слов говорит о том, что ты хочешь сказать… – Сабрина снова попыталась вырваться из его рук, но он крепко держал ее.

– Нет, – все так же резко произнес он. – Не вырывайся, Сабрина.

Его губы заскользили по ее шее.

– Прости, – сказал он через минуту. – Я знаю, что я не должен так себя вести с тобой. Просто я чуть не сошел с ума. Ты мне не отвечала, и я здорово перепугался.

– Перепугался? Что же такое со мной могло произойти?

– Я подумал, что ты убежала, – выдавил Алекс. – Что ты позвонила своему ковбою, и тот убедил тебя вернуться к нему. Господи, – пробормотал он, – что со мной творится?

Теперь его голос звучал нежно, словно и не был стальным за минуту до того. И Сабрина уже не пыталась вырваться из его рук…

– Ты в этом не одинок, – сказала она. – Мне тоже не очень нравится то, что со мной творится. Но знай, что, если я согласилась поехать с тобой, на это есть причины.

– Я знаю, – прошептал он ей в ухо. – Это потому, что ты прекрасная женщина. Моя женщина. Скажи мне, Сабрина, ты ведь моя?

– Шовинист, – усмехнулась она. Тая в руках Алекса, Сабрина снова вспомнила вчерашнюю ночь у камина.

– Почему ты не скажешь мне, что ты мой мужчина? – произнесла она, кинув на него лукавый взгляд из-под ресниц.

– Ты хочешь, чтобы я сказал это? – Его руки ласкали ее тело. – Я и есть твой мужчина, детка. Твой с головы до пят. Всеми помыслами, всеми чувствами, каждым мускулом моего тела. И я не шовинист. Я готов предоставить тебе любую свободу, все, что ты хочешь. Скажи мне, чего ты хочешь? Впрочем, я и так знаю. Ты хочешь меня. Не правда ли, любовь моя?

Его руки продолжали ласкать ее.

– Тебе так нравится, любимая? Знаешь, как я люблю прикасаться к тебе! Ты такая нежная!

– Алекс! – Она начала расстегивать пуговицы его рубашки. – Черт побери, Алекс! Ты меня возбуждаешь!

Его глаза округлились.

– Да? А я и не знал, – произнес он, глядя, как ее пальцы расстегивают пуговицы рубашки, обнажая его грудь. – Стало быть, ты перешла в наступление? Ну что ж, я сдаюсь. И не могу сказать, что сдаюсь против воли. Надо же, впервые в жизни мне вдруг стало нравиться подчиняться.

Алексу стало нравиться подчиняться? Сабрина не поверила своим ушам и даже фыркнула, что было, надо признать, не очень-то уместно. Не означало ли это ее победу? Или о полной победе говорить все еще рано?

– Стало быть, тебе нравятся агрессивные женщины? – Сабрина попыталась сделать злое лицо, но затем рассмеялась. – Будет тебе агрессивная женщина. – Она действительно «перешла в наступление» и начала ласкать его, как он только что ласкал ее. – Тебе так нравится, любимый? – прошептала она, пародируя его шепот. – Знаешь, как я люблю прикасаться к тебе! Ты такой сильный!

С минуту он глядел на нее, не веря глазам. Затем рассмеялся и никак не мог остановиться, так что теперь уже Сабрина с удивлением уставилась на него.

– Черт побери, Сабрина! – проговорил Алекс сквозь выступившие от смеха слезы. Он прижал ее к груди и качал на коленях словно ребенка. – Ты не перестаешь меня удивлять, каждый раз выдаешь что-то новое. Что же будет через эти четыре дня? Я думаю, что ты полностью возьмешь власть надо мной! Будешь еще, чего доброго, крутить мной как пожелаешь.

– Не бойся, не буду, – улыбнувшись, поспешила она его успокоить. – Я пока даже и не заметила, что мне удалось получить власть над тобой. – Она поцеловала его.

«Господи, как я люблю его! А как же можно его не любить, если он сам признает мою власть над ним и сам способен смеяться над собой и в то же время остается такой яркой личностью, таким сильным мужчиной?»

Сабрина вдруг услышала вежливое покашливание. Она инстинктивно попыталась отстраниться от Алекса, а его руки так же инстинктивно еще сильнее прижали ее к себе. «Слава Богу, что он это сделал», – подумала она через минуту. Ведь она была обнажена до пояса, только бедра обернуты полотенцем.

– Может, мне зайти попозже? – вежливо спросил Клэнси Донахью.

– Черт побери, Клэнси, опять ты! – Алекс сделал ему знак головой, чтобы тот уходил. Он распахнул рубашку, пытаясь ею прикрыть Сабрину. – Похоже, ты уже взял в привычку…

– Взял бы, да ты мне не даешь. – Голос Донахью звучал рассерженно. – Короче, я исполнил все твои приказания. Но скажу тебе, Алекс, что ты дурак.

– Не сейчас, Клэнси, – нетерпеливо произнес Алекс. – Дай Сабрине хотя бы одеться. Ты ее смущаешь.

Донахью недовольно пробормотал что-то себе под нос и закрыл дверь.

Сабрина подняла голову от груди Алекса. Щеки ее стали пунцовыми от стыда.

– Не беспокойся, Алекс, – прошептала она, – больше я действительно не буду расхаживать в полотенце. Клэнси вот уже второй раз напугал меня до смерти. С меня хватит.

Алекс нахмурился.

– Тебе нечего стыдиться. Как можно стыдиться такого тела? Если я не хочу, чтобы его видели другие, то это лишь потому, что я неисправимый ревнивец и собственник. Так что воспринимай это так. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась она. – Но, может быть, я все-таки накину что-нибудь на себя? А то Клэнси уже, наверно, решил, что мне нравится ходить голой.

Он неохотно отпустил ее, глядя, как она вновь завертывается в полотенце.

– Неплохая мысль, – задумчиво сказал Алекс, глядя на нее не отрываясь. Наконец он нехотя отвел взгляд. – Что касается Клэнси, то он, разумеется, даже не заикнется о том, что видел. Будь уверена. Он никогда не скажет о тебе ничего дурного. Он от тебя просто без ума. Ты знаешь, что, когда я вычислил, где ты, он пытался отговорить меня ехать, словно я мог что-то тебе сделать! Я был готов его задушить, впервые за все время, что мы вместе. Что я мог с тобой сделать?

– То, что ты и сделал. – Сабрина улыбнулась, почувствовав нежность к грубоватому на первый взгляд Донахью. – Он отлично тебя знает, Алекс. – Она прошла к креслу и стала разбирать покупки. – Когда мы взлетаем? Сколько у меня времени, чтобы одеться?

– Минут пятнадцать, – рассеянно произнес он, все еще хмурясь.

Сабрина взяла отобранные вещи и пошла в душ. Он, не отрываясь, смотрел ей вслед.

– Кто же мог подумать, что ты окажешься девственницей? – произнес он, словно защищаясь, как обиженный ребенок.

– А это что-нибудь меняло? – кинула она через плечо.

Почему ему так не понравилось, что Донахыо вдруг стал защищать ее? Не похоже это на Алекса. Она ни на минуту не сомневалась, что если он что-то решил, то будет идти напролом, нисколько не смущаясь тем, что кого-то это не устраивает.

Алекс пожал плечами.

– Пожалуй, что нет. Я слишком тебя хотел, чтобы придавать значение тому, девственница ты или нет. – Он еще сильнее нахмурился. – Мне просто не понравилось, что Клэнси вдруг стал на твою сторону. Я сам хочу защищать тебя от всех, кто только посмеет…

– Ревнуешь? – улыбнулась Сабрина, задержавшись на миг в дверях.

– Немного. – В его голосе не было обычной уверенности. – Дело в том, Сабрина, что прошлой ночью я не просто переспал с рыжеволосой девушкой, которую очень хотел. Произошло нечто большее. Ты что, жалеешь о том, что было с нами?