Шизофрения: клиника и механизмы шизофренического бреда - Каменева Елена Николаевна. Страница 22
Анализ полученных клинических исследований у данной больной представляет большой интерес. Прежде всего, интересна динамика бредового синдрома в ходе развития заболевания, отличающегося большой давностью. Вначале имели место идеи преследования и лишь в последнее время с нарастанием процесса появляется бред физического воздействия, характерный, согласно нашим наблюдениям, для более тяжелых стадий заболевания. Этот бред вначале не был связан с какими-либо явными патологическими ощущениями, однако в дальнейшем они появились и преимущественно в половой сфере. Переживания физического воздействия у больной имели место по ночам, когда, повидимому, в коре больших полушарий усиливалось торможение и ярче проявлялись фазовые состояния. На первый план в бреде выдвинулись интимные сексуальные переживания, которые подкреплялись соответствующими патологическими ощущениями в половой сфере. После инсулинотерапии, частично улучшившей динамику корковых процессов, можно было констатировать разрыхление бредовой структуры, появление двойственного отношения к прежним бредовым высказываниям, а также более четкое обнажение основы бреда, именно, патологических ощущений, которые проявлялись теперь в чистом виде.
Приведем еще наблюдение больной, у которой отмечался ясно выраженный онирический компонент бреда воздействия.
Больная С., 49 лет. С мужем давно не живет. Больна свыше 10 лет. Несколько лет назад ей стало казаться, что ее насилуют по ночам зять и ее дочь. Последнюю считала подмененной и превращенной в мужчину. По вечерам замечала, что дочь куда-то исчезает и вместо нее появляется другое лицо, похожее на мужчину, хотя и в ее платье. У себя дома больная также видела других мужчин. В Московской психоневрологической больнице им. Кащенко, куда она была помещена, оставалась мало доступной, отгороженной, высказывала в течение месяцев тот же бред: утверждала, что ее насилуют дочь, зять и другие мужчины, по ночам увозят в загородные местности. Об этих «ночных поездках» больная рассказывала, что «была где-то на рынке, в колбасной, видела перевернутые телеги; возили по различным притонам, где насиловали». Окружающих больных — женщин и врачей — женщин принимала за мужчин. По утрам чувствовала разбитость от перенесенных насилий.
При проведении словесного эксперимента обнаружено 60 % низших реакций (эхолалические, подражательные, звуковые, экстрасигнальные), свидетельствующих часто о торможении коры больших полушарий [30].
Из этого наблюдения особенно ясно видно, что бред физического воздействия с патологическими ощущениями в половой сфере возникает в состоянии промежуточном между сном и бодрствованием. Ему сопутствуют сноподобные переживания (путешествия и т. п.). В основе этих психопатологических переживаний с ощущением физического воздействия и изменениями восприятия лежат фазовые состояния в коре больших полушарий. Стойкий характер симптоматики заставляет думать о формировании очагов застойного торможения.
Приведенные выше положения учения К. М. Быкова о кортико-висцеральных связях объясняют, почему переживания воздействия у больных шизофренией могут появляться, усиливаться или исчезать в зависимости от психогенных, а также соматогенных факторов. Соматогенные факторы могут вовлекаться в концепцию больного с бредом физического воздействия и даже служить основой этого бреда.
Бред физического воздействия у больных шизофренией бывает построен, таким образом, сложнее, чем «катестезический» бред у органиков в понимании В. А. Гиляровского. В основе последнего лежат патологические ощущения, соматогенно или церебрально обусловленные и находящие отражение иногда в сценических образах, возникающих в связи с легким изменением сознания. Однако общий принцип построения его тот же, что и бреда физического воздействия у больных шизофренией. И в том и в другом случае имеет место различное по распространению и глубине торможение коры, т. е. состояние промежуточное между сном и бодрствованием, обусловливающее чаше всего диссоциацию сигнальных систем с преобладанием первой сигнальной системы над второй. Отсюда возникают элементы пластичности, образности, а иногда и фантастичности в картинах этих синдромов. И в том и в другом случае больные описывают целые сцены, большей частью ночных переживаний, в которых совершается физическое воздействие.
Глава седьмая
Галлюцинаторно-параноидные синдромы
Проблема галлюцинаций по своей обширности и многообразию связанных с нею вопросов требует специальной монографической разработки. Этой проблеме посвящены обстоятельные монографии В. А. Гиляровского и Е. А. Попова. Однако галлюцинации (преимущественно слуховые) у многих больных так тесно связаны с бредом, составляя с ним единый галлюцинаторно-параноидный синдром, что при изучении проблемы бреда и изложении полученных данных невозможно совсем обойти молчанием и симптом галлюцинаций. Прежде всего подлежит изучению взаимоотношение между галлюцинациями и бредом.
В литературе до последнего времени удержалась неправильная точка зрения о возможности вторичного происхождения бреда из галлюцинаций, во-первых, в качестве интерпретации самого факта галлюцинаций — голосов, во-вторых, в силу появившейся веры в реальность содержания галлюцинируемого (Вернике, Сегла, Клерамбо и др.). Больные с обильными слуховыми галлюцинациями как будто черпают свои бредовые убеждения из содержания своих галлюцинаций. И то и другое объяснение является наследием старой психиатрии, представлявшей себе психику душевно-больного наподобие нормальной.
Это понятие «вторичного бреда» чаще всего имеет применение в литературе по отношению к большой группе, составляющей довольно четко отграниченный галлюцинаторно-параноидный синдром, в котором на первом месте стоят слуховые галлюцинации. Эти слуховые галлюцинации сами больные трактуют как результат воздействия физическими аппаратами (радио, электричество и др.), находящимися где-то на расстоянии и управляемыми целыми коллективами людей или организациями. Эти организации, по заявлениям больных, большей частью враждебно настроены к ним, действуют на них в целях эксперимента, морального воздействия или наказания. Тот факт, что галлюцинаторные явления разного рода могут не сопровождаться соответствующей интерпретацией больных, а также необычная и непонятная (бредовая) убежденность больных, иногда одновременное, как бы одномоментное возникновение галлюцинаций и идей воздействия, говорит за отсутствие между ними простой причинной зависимости.
Еще менее обоснованной является точка зрения, что бред может черпать свое содержание из галлюцинаций, т. е. иначе говоря, тоже происходить из них, как будто галлюцинации являются чем-то внешним для больного. С другой стороны, ряд авторов французской школы (Клод, Жане, еще раньше Масселон и др.) впадают в другую крайность и совершенно исключают галлюцинации как своеобразный клинический симптом, перенося в нем центр тяжести на «убеждение в реальности». Эти авторы рассматривают галлюцинации только как своеобразную форму верования больных, идентифицируя их по существу с бредом, и отрицают целиком их сенсорную основу. Однако эта точка зрения противоречит опыту каждого клинициста, изучавшего галлюцинирующих больных путем расспроса о их переживаниях и наблюдавшего их в отделении, а также объективным данным электроэнцелофалографии (В. А. Гиляровский [31] и М. М. Ливанов). При галлюцинаторных состояниях (слуховой галлюциноз) обнаружены изменения электрической активности мозга с очагами раздражения в височных долях.
Основанием для выведения бреда из содержания галлюцинаций послужили те наблюдения больных с галлюцинаторно-параноидным синдромом, в которых бредовая концепция как бы с самого начала была заключена в галлюцинаторную форму. Больные, высказывающие бредовые идеи, при этом обычно говорят, что узнают о них из голосов. Содержание этих бредовых идей может быть самым разнообразным. Бред может носить характер преследования, обвинения, угрозы, объяснений цели и характера воздействий на тело, или сказочного фабулирования и представляет иногда сложную систему, не отличающуюся от систематизированного бреда. Все виды бреда, встречающиеся без галлюцинаций, могут также быть заключены в галлюцинаторную форму. Это совпадение содержания некоторых галлюцинозов с содержанием бреда указывает на общие источники того и другого, на то, что эти психопатологические явления представляют собой единство.