Шизофрения: клиника и механизмы шизофренического бреда - Каменева Елена Николаевна. Страница 32
Больная Б., 24 лет. Находилась несколько раз в Московской психоневрологической больнице им. Кащенко в 1953 году. Больная сообщила, что отец ее умер от плеврита, одна сестра два раза находилась в психиатрической больнице с диагнозом шизофрения. Больная окончила 7 классов, работала оператором. По характеру была веселой, общительной. Двадцати трех лет вышла замуж. При поступлении беременна первый раз. Переносила беременность тяжело, отмечалась тошнота, рвота, головные боли, обращалась в женскую консультацию.
Как-то в поезде, когда ехала в Москву, читала популярную литературу о беременности и венерических заболеваниях; тут же появился страх, что занесла себе инфекцию через влагалище. Вскоре появились схватки в животе, боли. С подозрением на преждевременные роды была помещена в роддом, где пробыла неделю. Там ей показалось странным, что не ощущает движения плода. Женщины вели разговоры между собой о том, что бывают ложные беременности, когда в животе вместо ребенка оказывается гной. Появилось убеждение, что она не беременна и что у нее в животе гной, ощущала, как в животе «перекатываются шарики гноя».
По словам мужа, вернувшись из роддома, отрицала беременность, уверяла, что у нее «воспаление живота», что она заражает всех; пыталась разрезать себе живот, чтобы выпустить гной, ходила в вендиспансер. Через две недели после этого поступила в больницу.
Со стороны соматической сферы в первое поступление особых уклонений не обнаружено, кроме сосудистой гипотонии (100/70). Констатирована семимесячная беременность. В моче: слабощелочная реакция, 26–40 лейкоцитов в поле зрения, удельный вес 1011. Со стороны нервной системы вяловатая реакция зрачков, недостаточность конвергенции.
Психический статус: больная доступна, ориентирована, жалуется на плохой сон и аппетит, считает себя соматически тяжело больной. Убеждена, что занесла себе инфекцию во внутренние органы через влагалище и что у нее воспаление брюшины; беременность отрицает, просит сделать ей рентген живота. Разубеждению не поддается. Настроение подавленное, тревожное, плачет, умоляет ее лечить, направить на рентген, так как не беременна, а страдает воспалительным процессом.
Выписана из больницы по требованию мужа, но вскоре поступила снова, так как убежала из дома и хотела броситься под машину. Состояние остается прежним, но нарастают патологические изменения в крови и в моче: РОЭ 70, в моче следы белка, сахар — 0,8, лейкоцитов — 18–20 в поле зрения. В дальнейшем белок в моче доходит до 066 0/00, неизмененные эритроциты в каждом поле зрения. Лейкоциты покрывают все поле зрения. Диагносцирован пиэлит. Больная становится злобной, напряженной, манерной, уверяет, что «желудок полон гноя, внутренние органы поражены гонореей». Переведена в роддом, а десятого сентября 1953 г. последовали роды.
В начале октября возвращена в больницу. Патологические изменения в крови и в моче постепенно уменьшаются, но остаются явления хронического пиэлита. Психическое состояние не улучшается; продолжает уверять, что «все внутренние органы поражены гонореей — легкие, сердце; ничего не поможет» ей, она «должна умереть», чувствует электрический ток, проходящий по лицу, запах сероводорода. О предстоящей смерти говорит с улыбкой Несколько раз выписывалась, но вскоре снова поступала, так как дома вела себя неправильно, ходила к венерологам, требовала лечения. От лечения в больнице отказывалась, сопротивлялась. Попытки лечения инсулином и сульфозином не дали эффекта.
При проведении словесного эксперимента в ноябре 1953 г. обнаружено следующее. Латентный период в среднем равен двум секундам. На аффективные словесные раздражители (болезнь, гонорея, мука) он удлинялся до 7–9 секунд. Однако увеличение латентного периода имело место иногда и на безразличные раздражители. Репродукция отсутствовала 12 раз из 50. Преобладали индивидуально-конкретные реакции. 19 раз словесная реакция носила характер противоположности слову-раздражителю, 3 раза повторялось слово-раздражитель с приставкой «не» или «без» (просить — не просить, интерес — без интереса), 3 раза отмечены другие низшие реакции. Последовательное торможение после аффективных раздражителей отсутствовало.
При применении двигательной методики с речевым подкреплением отмечены фазовые состояния — уравнительная и парадоксальная фазы при световых раздражителях (электрические лампочки). Условная реакция образовалась после второго сочетания как на световой, так и на звуковые раздражители. Элективная иррадиация из первой сигнальной системы во вторую произошла со второго раза замены светового раздражителя словесным, из второй сигнальной системы в первую — сразу. Дифференцировка выработалась после второго сочетания. Образован стереотип. Переделка его произошла сразу, но новый стереотип носил нестойкий характер. Словесный отчет неполный.
Здесь мы видим, что шизофренический процесс развивается у больной в период беременности, сопровождающейся явлениями токсикоза, а в дальнейшем пиэлитом. Незначительный психогенный фактор (чтение медицинской литературы) явился уже сверхсильным раздражителем для ослабленной коры больной. В коре возникают фазовые состояния (на наличие ультра-парадоксальной фазы могут указывать данные словесного эксперимента — обилие реакций противоположности и негативистических реакций). Опасения инфекции становятся для больной реальной действительностью — появляется бредовое убеждение в наличии гонорейной инфекции в теле вместо беременности. Эта бредовая идея сформировалась окончательно под влиянием новых психогенных воздействий (разговоры женщин в роддоме о мнимых беременностях). В дальнейшем в основе этого бредово-ипохондрического убеждения, которое сохраняется в течение нескольких месяцев, лежит уже патологическая инертность раздражительного процесса. Патологические интероцептивные импульсы, идущие в кору из измененной соматической сферы (сначала токсически протекающая беременность, в дальнейшем пиэлит), способствовали формированию в ней очагов застойного возбуждения. Характерным у данной больной, так же как это имеет место у многих других больных с ипохондрическим бредом, является сочетание соматогении с психогенией и развитие бреда после последней. Психогения является, таким образом, последним толчком, нарушившим компенсаторные функции коры.
Ипохондрический бред, описанный выше, а также и другие формы его нередко сочетаются с своеобразным бредом физического воздействия в виде «порчи» или отравления. Эти воздействия, по убеждению больных, уже имели место у них в прошлом однократно или несколько раз и явились причиной их настоящего болезненного состояния. Сыграв свою роль, эти вредные воздействия, обусловившие болезненное состояние больного, по его убеждению, уже не возобновляются; патологические ощущения у больного, обусловленные этими воздействиями раз навсегда, продолжаются уже своим чередом без переживания новых вмешательств со стороны преследующих его людей.
При переходных формах от бреда физического воздействия к ипохондрическому бреду, можно думать о том, что бредовой синдром развивается после непродолжительных переживаний физического воздействия или о своеобразной смешанной форме того и другого. Кроме бреда физического воздействия и отравления, представляющего лишь частный вид последнего, ипохондрический бред редко комбинируется с другими видами бреда, касающимися не телесной, но социальной стороны личности больного.
Своеобразную разновидность ипохондрического бреда представляют больные с бредом «внутренней зоопатии» (Дюпре и Леви), при котором у больного имеется убеждение в наличии в его теле какого-нибудь животного. Этот вид бреда лучше обозначить как бред «внутреннего существа», так как иногда идет речь не о животном, а о каком-либо другом существе, заключенном в теле больного, например, о нечистой силе, [40]) о двойнике, о ребенке (бред ложной беременности) и т. п. Во всех этих случаях больные, по их словам, испытывают ощущения в теле, соответствующие движениям заключенного в нем внутреннего живого существа. Так, больная И., описанная в работе, на которую сделана ссылка, чувствовала, как крыса, находящаяся в ее теле, переходила с места на место, пробегала по левой ноге к сердцу, потом спускалась в поясничную и тазовую область, снова поднималась кверху, приближалась к левой грудной железе и спускалась в живот. Иногда она поднималась в голову, при этом больная чувствовала, как она «разрывает и ворочает ее мозг». Больной В., описанный в той же работе, чувствовал, как нечистая сила, поселившаяся в его теле, живет, шевелится, дышит; при этом он испытывал своеобразное ощущение в животе, ему казалось, что там что-то движется, подходит к горлу, перекатывается к ногам и т. п. У больного П., наблюдавшегося нами, помимо других симптомов шизофрении, в течение нескольких лет отмечались ощущения в груди, как будто «кто-то там бегает», «переходит с места на место», больной полагал, что там находится «серая мышь».