Стоит ли им жить? - де Крюи Поль Генри. Страница 47

Эти правительственные чиновники проделали нечто совершенно необыкновенное и неслыханное в анналах нашей страны. Они взяли каждую отдельную статью вольной диэты — пшеницу, мясо, молоко, овощи, фрукты, рыбу и все прочее — и преспокойно помножили все это на сто двадцать пять миллионов. Итогом этой арифметики является продуктовый бюджет американского народа! Эти обследователи продуктовой мощи Америки искренно имели в виду продуктовую мощь для всего народа.

Когда они умножали отдельные статьи вольной диэты на сто двадцать пять миллионов, они не делали никакого различия между потребностями детей директоров колледжей и простых штукатуров. Они считали, что развивающиеся органы и мышцы чахлого потомка пудлинговщика должны получать то же питание, что и прекрасный организм банкирского дитяти!

И эта невинная арифметика дала ужасающие результаты… Вы спрашиваете: было ли у нас когда-нибудь изобилие всех продуктов, необходимых для жизни всех американцев, для поддержания нашего прославленного американского стандарта жизни? Наши чиновники взяли за образец высочайшую продуктовую мощь 1929 года, — года «курицы во многих горшках». Затем они обратились снова к своей вольной диэте, помноженной на цифру — сто двадцать пять миллионов, и смотрите фокус…

В 1929 году, когда уровень пищевых запасов был самым высоким в истории Америки, население получило на тридцать восемь биллионов литров молока меньше, чем требовалось для нормального питания…

И на биллион сто пятьдесят миллионов кило меньше масла…

Нехватка овощей выразилась цифрой — три с половиной биллиона кило…

А свежих фруктов было использовано на десять биллионов кило меньше, чем требовалось…

Мяса мы должны были съесть на биллион килограммов больше, если бы жили по предписаниям научно проработанной вольной диэты циркуляра № 296…

Чтобы обеспечить наш рост и уберечь нас от скрытого голода, требовалось на два биллиона больше кур, а яиц нехватило против нужного количества тридцать биллионов штук…

Таков был общенациональный минус пищевых продуктов в благословенном 1929 году, выведенный на основе убеждения, что все американцы, дети и взрослые, должны нормально питаться.

После того, как эти факты, установленные государственной комиссией по учету продуктовой мощи страны, дойдут до сведения наших правителей, последние, конечно, побеспокоятся о том, чтобы урожаи почвы увеличились, чтобы они возросли до того жизнеспасительного изобилия, которое так необходимо всем взрослым и особенно детям нашей страны.

О чем же мы должны спросить наших государственных мужей или неизвестных людей, которые контролируют этих ответственных за свою работу мужей?

Намерены ли они дальше игнорировать тот факт, что у нас никогда и не было перепроизводства продуктов, если учитывать потребность всего населения? Намерены ли они дальше бороться с денежным голодом, подкупая фермеров, чтобы они выращивали еще меньше жизнеспасительных продуктов? Чтобы их труднее было достать? Чтобы вздуть на них цены? Чтобы они стали еще менее доступны городским массам, которые никогда не имели достаточно средств, чтобы вволю питаться и выкармливать крепких и здоровых детей…

Вот о чем мы должны спросить наших правителей или тех таинственных контролеров, которые задергивают занавес над этим трагикомическим представлением, где наши правители исполняют роль марионеток.

Что выиграла бы нация, если бы доллары, расходуемые на подкуп фермеров для сокращения посевов, истратить на уход, больничную помощь, врачебное обслуживание и борьбу с детской смертностью?..

Как далеко мы продвинулись бы вперед в разрешении несчастной проблемы долларов, если бы все дети и все взрослые прежде всего имели приличное питание, согласно современному учению о скрытом голоде?

Но дело, видите ли, в том, что в идиотской псевдонауке, именуемой экономикой, в этом адском счетоводстве не учитываются такие величины, как разбитые детские сердца и человеческое горе.

Я смертельно изнемогаю от желания найти способ, как свести эту дьявольскую бухгалтерию к абсурду, к убийственной нелепости, так, чтобы это стало ясно каждому американскому гражданину. Моя корзина полна неудачных попыток изобразить отдельные детали этой ужасной, возмутительной картины человеческих страданий. Эти видения неотступно преследуют меня, навевая страшную мелодию пляски смерти, отравляя мягкий солнечный денек ранней осени… Сегодня я настроился было рассказать одну мерзкую историю, характеризующую грубую бесчеловечность нашего экономического строя. Это было в холодные мрачные дни декабря прошлого года, в царстве нищеты, «на дне» большого западного города, прославленного своим богатством, культурой, благотворительностью. В целых кварталах этого города я видел голод, хотя и «неоспоримый», но почти повальный…

Но прочь, прочь, печальные видения! Хотя в одно памятное утро они потрясли меня до мозга костей, заставили проклинать свою собственную страну и стыдиться звания американца…

К чему вообще продолжать эти бесполезные писания? За последние четырнадцать лет, посвященных рассказам о подвигах, о волнующих приключениях борцов со смертью, я никогда так остро не чувствовал всю глупость, ненужность, бессмысленность разговоров о новой, лучшей жизни. Ибо я знаю, что миллионы людей не живут, а только прозябают. Но позвольте! А сами исследователи, мои герои, эти борцы с голодом, — которым я недостоин развязать шнурки на ботинках, — возмущены ли они тем, что наш гиблый экономический строй глумится над их спасительными открытиями? Нисколько! На них просто жалко смотреть. Они так могучи и в то же время так беспомощны, так наивны. Бескорыстные — вот исчерпывающее определение для наших борцов с голодом. Они сдерживают свой темперамент, они ничего не хотят видеть.

Когда они доказывают, что дети нуждаются в правильно балансированном питании, — в овощах и фруктах, мясе и рыбе, в различных крупах, в масле и молоке, — в вольной, широкой диэте, полной калорий, витаминов и минеральных веществ…

И когда наши сановные экономисты смотрят на этих дарителей силы и жизни рыбьими глазами и говорят: наша почва, наш воздух, наше солнце могут, конечно, создать это изобилие, но наша бухгалтерия требует урезать его до минимума…

Возмущаются ли эти ученые люди, как я? Нет и нет. Они идут за свои лабораторные прилавки. Они морщат лбы и вздыхают над этой глупой загадкой. Они бормочут, вероятно, разные плоскости о том, что депрессия, мол, не теория, а факт. И снова возвращаются к своим склянкам, пробиркам и крысам. Девять десятых из них сами живут на гроши. Но сильные мира сего смотрят на них снисходительно, как на мыслящих рабов. Они мирятся с этим и, пожалуй, даже довольны. И вот они снова впрягаются в работу. Они выделяют в чистой кристаллической форме, один за другим, могучие, таинственные, жизнеспасительные витамины. Они протягивают руки, чтобы сорвать покрывало тайны со скрытого голода, дать ему последнее объяснение…

И они бормочут про себя:

— Дайте нам пару долларов и возможность работать. Мы найдем способ, как синтезировать, вырабатывать эти витамины из угольной смолы, из объедков со стола богачей, из испорченных продуктов, так что голодные матери забытых детей смогут покупать их… за гроши.

Эти искатели обладают редким искусством на жалкие гроши делать крупнейшие открытия. Они собирают и рассаживают по клеткам когорты морских свинок. Они ничуть не смущаются тем, что лимоны не по карману миллионам родителей недокормленных детей. Детям нехватает витамина «C»? Пожалуйста. Вот вам сколько угодно витамина «C» в репейнике и крапиве. Ободритесь, друзья-голодранцы! Надейтесь, пока живы, и не расстраивайте бедных барышников! Если ущемление, требуемое их системой, дойдет до последних пределов, если они затолкают вас на самое дно, то все-таки вы сможете сварить крепкий и совершенно бесплатный настой из репейника и крапивы, чтобы спасти детей от чирьев, кровотечений, гнилых зубов, а может быть, даже страшного клейма ревматического поражения сердца.