Стоит ли им жить? - де Крюи Поль Генри. Страница 48

Эти люди — только исследователи. Вся квинт-эссенция их спокойного духа — отнюдь не большевистского — отразилась в небольшом — на четыре странички — бюллетене. Это — бюллетень из лаборатории скромного, но высокого мастера витаминной науки, профессора Генри К. Шермана.

Этот маленький памфлет носит название: «Питание в бедствии». Он не имеет, конечно, никакого отношения к питанию голодных детей при бедствиях засухи, наводнения или пожара. Он начинается с указаний о том, как людям «со средствами» правильно распределить свой пищевой бюджет на пять статей: рыбу, мясо и яйца; молоко и сыр; хлеб и крупы; жиры, сладости и «прочие колониальные товары».

В последующих, просто написанных, маленьких параграфах, — которые незаметно делаются все более и более смешными, до ужаса, до дикости смешными, — наш мастер витаминов Генри Шерман дает советы матерям разного экономического уровня, переходя постепенно к более нуждающимся, вплоть до самой глубокой нищеты. Он рассказывает матерям, которые могут еще наскрести пару пенсов, как нужно кормить детей, «чтобы не довести их до большой слабости и опасности для жизни». Кавычки — не профессора Шермана. Он убеждает их в том, что «зелень и фрукты, конечно, гораздо предпочтительней картофеля, но»…

Если нет средств на покупку этих сочных витаминных продуктов, то отнюдь не нужно приходить от этого в отчаяние.

Когда нужда настолько серьезна, что матери приходится выбирать между хлебом, молоком или дешевыми овощами, чтобы как-нибудь накормить голодных ребят, то не все надежды еще потеряны. Что же она должна делать?

«Должна ли она отказываться от молока только потому, что хлебом можно скорее утолить муки голода?»

…Это — слова профессора, а не автора.

Должна ли она лишать молока своих крошек? Тысячу раз нет! И профессор спешит заверить этих бедных матерей, что если они, стремясь как-нибудь набить животы своим детям, откажут им в молоке, то тем самым вовлекут их в трагедию, гораздо худшую, чем простой голод. Такие дети рискуют остаться инвалидами на всю жизнь благодаря голоданию минеральными веществами и витаминами…

Это жуткая наука, суровая и простая… может быть, даже слишком простая, чтобы дойти до сознания матерей, которые изо дня в день бомбардируются советами — и с афишных столбов, и по радио, и в прекрасных журнальных и газетных иллюстрациях — о желательности, доступности и полезности применения разных деликатесов для питания детей… Но эта организованная жестокость мало касается наших борцов с голодом.

Нет пределов оптимизму наших исследователей. Потрясающее откровение из лаборатории выдающейся пищевички Мэри Шварц-Розе информирует нас о том, что диэта из цельного молока и цельной пшеницы поддерживала тридцать поколений белых крыс! Это факт, — говорит знаменитая леди, — о котором нельзя забывать. Доказано. Абсолютно и бесспорно. Это — великий, ослепительный окрыляющий свет из наших лабораторий! Ибо то, что годится для белых крыс, может оказаться действительным и для детей. И посему это чрезвычайно важно, хотя бы с научной точки зрения. Остается один только маленький вопрос…

Если отцы и матери узнают о нашем вполне осуществимом изобилии, позволят ли они низводить своих детей до уровня крыс в лабораторных клетках?

Можно сказать, что это переоткрытие чудесных свойств молока — они впервые были обнаружены доисторическими мужчиной и женщиной, приручившими дикую корову, которая занимает теперь столь почетное положение кормилицы подрастающего человеческого поколения, — теперь уж известно, что это переоткрытие могучей роли молока в борьбе с голодом является в настоящее время доминирующим фактом в сложной науке о витаминах. Восемь лет назад ученый Г. Корри Манн разбил на группы бедных английских мальчиков для постановки одного замечательного эксперимента. Пищевой рацион для этих сорванцов, от шести до одиннадцатилетнего возраста, был составлен, как выражается с чисто английской елейностью Корри Манн, «по доброй совести и с лучшими намерениями». Но в этот паек не входило молоко. И вот наш борец с голодом разделил своих юнцов на четыре партии и к их диэте «с лучшими намерениями» прибавил еще калорий: первой группе — в форме молочного сахара, второй — в форме жира, третьей — в форме белков и т. д.

Но к диэте пятой группы он прибавил еще «по доброй совести» пинту [12] цельного молока. Этот простой эксперимент длился четыре года, и мальчишки «с пинтой молока в день» прибавлялись ежегодно в весе почти вдвое больше против своих товарищей — экспериментальных животных человеческого вида. И в росте эти «молочные» мальчики тоже прибавлялись наславу, и только один вопрос остался не выясненным — что думали карапузы четырех других групп, глядя на великолепное развитие своих маленьких приятелей?..

Эксперимент Корри Манна был настолько ловким и убедительным, что подействовал даже на скупых кальвинистов из шотландского департамента здравоохранения. Чиновники шотландского здравоохранения решили поставить грандиозный, неслыханный по размерам, «питательный» эксперимент. Это стоило им, вероятно, громадных денег. Двенадцати тысячам шотландских школьников они дали не по пинте — на то они и шотландцы, — а по три четверти пинты в день…

…И оставили — для точного сравнения — другие двенадцать тысяч без единой капли молока…

И во славу нашей кормилицы-коровы и всей молочной индустрии разница в развитии совершенно ясно склонялась в пользу детей, получавших молоко. Тогда наши чиновники, не считаясь ни с какими расходами, надумали еще более убыточный и грандиозный эксперимент… Решено было выдавать по четыре пятых пинты молока в день всем двадцати тысячам шотландских школьников, которые, да благословит их господь, стали не только хорошо прибавлять в весе и росте, «но (также) показали общее улучшение здоровья и явное повышение умственных способностей».

Видные школьные деятели честно признавались в своем изумлении по поводу катастрофического развития румянца у детей и небывалой гладкости их кожи. Но было в этом и своего рода неудобство, не то, что научного, а так сказать, домашнего характера, но все же достойное быть отмеченным: некоторое беспокойство вызывало то обстоятельство, что эти «молочные» дети стали слишком шумно играть, драться и вообще вытворять чорт знает что…

Чтобы сделать это доказательство спасительной силы молока еще более убедительным, более блестящим, Гарри Стинбок, солнцелов, витаминный мастер висконсинского университета, пустил ультрафиолетовые лучи своей солнечной машины поиграть на тонком, подвижном слое продукта нашей рогатой кормилицы. Таким способом Стинбок дал молоку изобилие того, что содержалось в нем лишь в незначительном количестве, и чего нет почти ни в одном из наших продуктов.

Стинбок насытил молоко животворящим солнечным витамином «D». Стинбок сделал то, что если все юные американцы, начиная с раннего детства, будут пить по кварте в день этого растворенного солнечного света, то рахит исчезнет окончательно. И мы будем наслаждаться волнующим зрелищем нового, сильного, крепкокостного, прекрасно сложенного молодого поколения, растущего вокруг нас. И матери будут знать, что их дочери, гораздо лучше застрахованные от смертельной угрозы родильной горячки, будут подвергаться меньшей опасности, когда придет время этим дочерям сделаться матерями.

Это облученное молоко можно теперь достать везде, поскольку фабриканты сгущенного и порошкообразного молока первые применили это открытие к своему фабричному продукту. И в самой глухой деревушке матери могут уже — если только могут! — кормить детей солнечным светом вместе с другими витаминами и солями молока. И вот, имея эти данные о несравненной живительной силе молока, вспоминая в наше злое время, что это самый дешевый способ дать детям то, что нужно для их роста, для их развития, уместно спросить:

— Достаточно ли у нас молока?

Наука о скрытом голоде, вдобавок к остальной широкой диэте, требует еще по кварте молока в день для каждого ребенка. Есть ли в Америке это молоко?