В сладостном бреду - Джоансен Айрис. Страница 19

Он уже упоминал, что рыцари-тамплиеры преследуют Вэра. Казалось совершенно невероятным, что они решились поджечь деревню, чтобы выманить его из замка. В конце концов, они монахи, слуги Господа.

— Пожары случаются все время. Может быть, кто-то небрежно обращался с огнем… — Похоже, Кадар не слышал ее. — Это далеко отсюда?

— На следующем холме. Мы скоро будем там.

Но достаточно ли быстро, чтобы помочь деревне? — с отчаянием подумала она, не отрывая взгляда от полыхающего зарева на фоне ночного неба.

Вся деревня оказалась объята пламенем, каждый дом превратился в горящий ад.

Tea в ужасе смотрела на полыхающий повсюду огонь.

Тела… всюду…

Мужчины, женщины… Боже милостивый, дети… маленькие дети!

— Я должна помочь им. Я должна… — Она соскользнула с седла.

— Tea! — крикнул Кадар.

Она, не обращая на него внимания, подбежала к маленькой девочке, лежащей возле горящей хижины. Ее темные глаза неподвижно уставились в небо. Мертва.

— Ты не сможешь здесь ничем помочь, — раздался за ней голос Вэра. — Подождите с Кадаром за пределами деревни. Живых вынесут к тебе.

Она в горестном изумлении подняла на него глаза, он все еще был верхом, и прошептала растерянно:

— Она мертвая.

— Один удар меча, — сказал он тихо. — Она не страдала.

— Меч… — Она взглянула на другие тела. Только смерть и опустошение. Торчащая стрела из спины мужчины, уткнувшегося в тропу. Женщина, скрючившаяся возле стены, пытавшаяся руками зажать рану в животе. Tea не могла поверить своим глазам. — Они убили их всех…

— Подожди у деревни.

Она покачала головой.

— Может, кто-то еще жив. Я должна…

— Я отдал солдатам приказ осмотреть все тела, чтобы выяснить это. Это их деревня, это их люди. Они сделают все очень тщательно и не ошибутся.

Не обращая на него внимания, она поднялась и подошла к мужчине, лежащему в нескольких шагах от нее. Он также был мертв. Она шла от тела к телу, к колодцу, в центр площади — все мертвы.

Застывшее выражение ужаса.

Кровь.

Женщина, прижимающая к себе ребенка со стрелой в спине.

Из горящей хижины повалил такой густой дым, что у Tea перехватило дыхание, и она присела.

Кадар опустился на колени возле нее.

— Вэр велел вам уходить отсюда.

— Я не могу, — воскликнула она яростно. — Кто-то же должен быть жив! — Какое-то движение? Она вскочила и побежала к упавшей фигурке с другой стороны колодца. — Гарун?

Мальчик открыл глаза.

— Мама…

— Тсс… Все хорошо.

Он кивнул и вновь закрыл глаза.

Но он все еще был жив. Она обернулась к Кадару:

— Заберите его отсюда.

Она нашла еще одного человека, выжившего в этой кровавой бойне, старика, спрятавшегося под повозкой. Казалось невозможным, чтобы во всей деревне не осталось больше никого в живых. Быть может, солдаты найдут других… Она продолжала идти.

Вэр резким движением развернул ее к себе.

— Вы что, хотите сгореть здесь вместе с трупами?

Он поднял ее на руки и понес по улице.

— Отпустите меня, — она попыталась бороться. — Я нашла двух живых. Могут быть еще…

— Там больше никого нет. — Его лицо оставалось непроницаемым. — И если даже там кто-то остался, их все равно уже не спасти. Вся деревня в огне. — Он опустил ее. — Позаботься о ней, Жасмин. — И снова ушел.

Жасмин. Она не заметила, как подъехала повозка. Она ничего не видела, только смерть, и кровь, и огонь…

— Вы плачете? — спросила Жасмин. — Вы ранены?

Tea даже не знала, что плачет. Она подняла руку и коснулась мокрой щеки. Казалось, во всем мире не хватит слез, чтобы оплакать то, что она только что видела.

— Нет, я не ранена.

Она повернулась к деревне.

Но там уже полыхало только море огня.

— Милостивый Аллах, — голос Жасмин дрожал. — Я мало видела здесь доброты, но то, что случилось, ужасно. Ведь я выросла в этой деревне.

Tea увидела нескольких солдат, застывших со слезами на глазах. Это был их дом, где они родились и выросли, здесь, в этом огне погибли люди, которых они любили. Стоять и смотреть на это горе было невыносимо, и она вернулась к Жасмин.

— Вы осмотрели Гаруна?

— Возможно, он не выживет. Он получил очень сильный удар по голове. У старика, Малика бен Карраха, только несколько ожогов.

— Нашли они еще кого-нибудь?

— Еще одного. Амала, сапожника. Он умер прежде, чем я смогла осмотреть его раны.

Двое живых из целой деревни. Tea с трудом подавила приступ тошноты. Она должна держаться. Если она заболеет, то никому не сможет помочь. Tea забралась в повозку.

— Тогда давайте вернемся в Дандрагон, там мы сможем лучше позаботиться о мальчике.

— С вами все в порядке? — спросил откуда-то вынырнувший Кадар.

Она кивнула.

— Нам надо доставить Гаруна в замок.

— Не сейчас. Вэр с несколькими воинами выехал вперед проверить, безопасна ли дорога. Я должен ждать четверть часа и затем проводить вас в замок.

Она устало кивнула. Сердцем и умом девушка не могла постигнуть происшедшего здесь, но была согласна с тем, что нельзя везти Гаруна туда, где ему угрожает опасность.

— Мне нужна вода, промыть его раны.

Они возвращались в мрачный, угрюмый Дандрагон. Серый туман скорбным покрывалом окутывал сам замок и солдат, охранявших его.

— Отнесите Гаруна в мою комнату, — сказала Tea солдатам, снимавшим его с повозки. Мальчик так и не пришел в себя за все время их пути до замка. Быть может, он вообще больше не очнется.

Нет, она не должна так думать. Она поднялась по ступеням.

— Сообщите мне, когда он очнется.

Этот приказ исходил от Вэра, стоящего чуть поодаль. Он все еще был в доспехах, и никакие чувства не отражала его непроницаемая маска, которую он надел на себя еще в деревне. Неужели его ничто не трогает, подумала Tea с удивлением.

Его жесткость взбесила ее.

— Зачем? Чтобы вы отправили его назад, в его деревню, снова умирать?

Он ничего не ответил, и выражение его лица не изменилось.

— Дайте мне знать, — повторил он.

Она резко повернулась и направилась в замок.

Гарун пришел в себя только вечером следующего дня.

— Мама…

Tea крепко обвила его руками. Она не станет ему лгать. Позже ему будет труднее вынести эту боль.

— В огне уцелели только двое. Ты и один старик… — Она попыталась вспомнить имя, которое называла Жасмин. — Малик бен Каррах.

— В огне?

Очевидно, его ранили еще до поджогов.

— Там случился пожар. — Она приложила к его голове холодный компресс. — Постарайся заснуть.

Его веки медленно закрылись.

— Хорошо. — Две слезы покатились по его щекам. — Мама…

Он снова был ребенком, а не маленьким гордым солдатом, который молнией проносился по двору замка со своим факелом. Ей хотелось покрепче прижать его к себе, как в то утро Селин, когда умирала их мама, но он не принадлежал ей. Теперь он ничей. Она проглотила комок в горле.

— Обещаю, скоро будет легче.

Она останется здесь и будет держать его за руку, пока он не заснет.

— Вам самой следует пойти поспать, — сказала Жасмин, поставив сосуд со свежей водой на стол возле кровати. — Я посижу с мальчиком.

Tea все еще держала его руку в своей, и у нее было такое чувство, что если она сейчас уйдет, то это будет похоже на предательство.

— Вы тоже почти не отдыхали.

Жасмин кивнула.

— Что ж, хотя бы один из нас должен проявлять разум. — Она направилась к двери. — Я скажу Таше, чтобы она зашла к вам через несколько часов посмотреть, не захотите ли вы отдохнуть. Та-ша умеет обращаться с детьми.

Но уж, конечно, не так хорошо, как с мужчинами, подумала Tea несколько раздраженно, но устыдилась своих мыслей. Девушка стала проституткой еще ребенком. Кто такая Tea, чтобы осуждать ее за попытку выжить в этом жестоком мире, где за одну кошмарную ночь такие дети, как Гарун, обречены на сиротство.

— В этом нет необходимости. Быть может, она сможет ухаживать за ним через несколько дней, когда ему станет получше.