«Тигры» в снегу Мемуары танкового аса - Руббель Альфред. Страница 4

В марте или в апреле я вернулся в роту и получил три недели отпуска для восстановления в Тильзите. В апреле были курсы по оказанию первой помощи и стрельбе на полигоне в Нойхаммере. После них вся рота по железной дороге поехала в Путлос, на большие учения по танковой стрельбе. Следующие пять лет, начиная с этого момента, я жил на колесах и только через пару месяцев после окончания войны смог начать нормальную гражданскую жизнь в определенной географической точке.

Второе пребывание в Путлосе в начале лета 1941 года было коротким, около 10 дней. Я уже был в Ольденбурге и как опытный ольденбургский «боец» мог показать товарищам, что может предложить Ольденбург в часы после окончания службы. Ольденбург уже пять лет был гарнизонным городом, и солдат там любили. Наш силезский Шпроттау тоже был гарнизонным городом, но атмосфера в Ольденбурге была совсем другой. Кроме того, в Путлосе был наш танковый мир, и он казался очень стабильным, перед тем как нас ветром понесло по всей Европе. Возможно, поэтому мои товарищи под Ленинградом и на Кавказе часто вспоминали Ольденбург и Путлос.

Берман (сидит) и Альфред Руббель (стоит) стирают белье у частной квартиры в Керцлине.

Руббель, Вегман и Берман принимают воскресные солнечные ванны ранним летом 1940 года.

Танковые боксы при казарме танкистов в Нойруппине. После войны их долгое время использовала Советская армия.

Рекруты в увольнении и фотографируются на память у церкви в Нойруппине.

Парад берлинской Главной вахты проходит под звонкую музыку.

Время для спорта: в середине группы в спортивном костюме — преподаватель, унтер-офицер Каене.

Кандидат в унтер-офицеры Альфред Руббель в черной танковой униформе с пилоткой на голове. Серебряная лычка на погонах указывает на унтер-офицера — кандидата в офицеры. Две серебряные лычки обозначали кандидата в офицеры. Цветом танковых войск был розовый, поэтому кант на погонах, воротнике и петлицах был отделан розовым. Мертвые головы на петлицах происходят из традиций Первой мировой войны. Танкистов, из-за черной униформы и мертвой головы в петлицах, часто путали с эсэсовцами, у которых тоже была мертвая голова на головном уборе и черная униформа.

В воскресенье в 12 часов был парад берлинской Главной вахты. На фотографии — дежурный полк противовоздушной обороны. На параде, который происходил каждое воскресенье, рода войск менялись. Слева на фотографии полицейский.

У памятника «Старая вахта» на Унтер ден Линден было много венков и толпились посетители.

Берман у памятника Фридриху II на Унтер ден Линден.

Вегман и Берман во время поездки в Берлин. На заднем плане — Дворец кронпринца на Унтер ден Линден.

На фотографии самая шикарная берлинская улица — Унтер ден Линден в направлении Бранденбургских ворот. Справа на фотографии «Старая вахта» и Университет Гумбольдта, раньше это был Дворец принца Хайнриха.

Перевод на восток

Все свое солдат носит с собой, и мы не были удивлены, когда нам сказали, что из Путлоса мы в Шпроттау не вернемся. Мы принадлежали померанской 2-й моторизованной пехотной дивизии, которая теперь стала 12-й танковой дивизией, и нас отправили на полигон в Померанию, сначала в лагерь «Вандерн» у Нойштеттина, потом в лагерь «Регенвурм», восточнее Франкфурта-на-Одере. Там мы находились около трех недель. Потом, примерно 10 июня 1941 года, нас транспортом повезли на восток. Мы выгрузились в районе Алленштайна и походным маршем перешли через Николайкен к границе в районе Лыск. Там мы заняли замаскированные позиции в лесу и находились в готовности. Самое позднее в этот момент уже все поняли, что будет война на востоке.

Большое количество танков Танк I на полигоне Путлос на Балтийском море.

Слева направо: Берман, Вегман и Альфред Руббель в сентябре 1940 года. В это время они жили на частной квартире в Керцлине, район Нойруппин.

Дополнение к главе 3

Перед началом Первой мировой войны генеральным штабам центральноевропейских государств — Германии, Великобритании и Франции — было ясно, что с времен последних европейских войн эффективность оружия, т. е. темп стрельбы, дистанция поражения, точность и разрушительная сила, возросла в десятки раз. Вероятность начала большой войны также была высокой. Вооружение у классических родов войск — пехоты, кавалерии и артиллерии — осталось стоять на месте. Новые технические возможности, которые должны были привести к возникновению новых боевых средств, не нашли себе дорогу в оборонной промышленности. Во всех этих трех генеральных штабах были одинокие голоса, которые считали, что моторизация и механизация возможна. Великобритания и Франция были в этом впереди. Но консервативные военные и прежде всего политики боялись перемен, хотя пулемет радикально изменил способ ведения боя. Во всех трех армиях были только обычные рода войск. Они надеялись с началом войны и с увеличением численности войск, со старым оружием быть сильнее противника и одержать победу.

В поисках истока возникновения танков и танковых войск должны быть названы имена императорского и королевского обер-лейтенанта Бурстина и британского полковника Фуллера. Бурстин в 1911 году запатентовал бронированную моторизованную машину на гусеницах с пушкой. Была изготовлена модель, но австрийское военное руководство не приняло ее на вооружение, как и немецкое военное руководство. Бурстин, который доказал техническую возможность танка, остался неуслышанным. У британцев был Фуллер, который к началу войны пропагандировал идею и концепцию бронированной гусеничной машины и нашел в этом понимание, а позже, в качестве начальника штаба танкового корпуса, добился начала массового производства и применения танков Марк I–IV на Западном фронте. Он также защищал ошибочную идею, что танки должны быть привязаны к медленным пехотным частям. Генерал-полковник Гудериан, которого мы рассматриваем как отца наших танковых войск, писал, что его танковые концепции основаны на учении Фуллера. Еще надо упомянуть фамилии Эстьена (Франция), Свинтона и Лиддл Харта (Великобритания).

До 1914 года в Германии мы не находим ни одного имени, которое действительно можно было бы связать с разработкой танков и их боевым применением. Хотя армия моторизировалась, грузовики использовались как транспортное средство, но тогдашний технический уровень не позволял говорить о том, что танки смогут выдерживать темп маршей пехоты или кавалерии. У западных сил было по-другому, они сразу определили цель — моторизованное, бронированное и вооруженное транспортное средство должно изменить способ ведения войны. У немцев механизация ограничивалась транспортными средствами, идея боевой машины серьезно не рассматривалась.