Техника и вооружение 2011 06 - Коллектив авторов. Страница 22

1,452

Степень сжатия

8,5

Трансмиссия

Сцепление

Однодисковое, сухое

Коробка передач

Механическая, четырехступенчатая, передаточные числа: 1-я — 7,308; 2-я — 4,484; 3-я — 2,906; 4-я — 1,947

Дополнительная коробка передач

Механическая, двухступенчатая, реверсивная, передаточные числа: 1-я -2,076; 2-я -1,453

Бортовая передача

Одноступенчатая, коническая, передаточное число 5,75

Эксплуатационные данные

Объем топливного бака, л

2x72

Объем смазочной системы двигателя, л

2x5,5

Объем системы охлаждения, л

Расход топлива, л/ч

Максимальная скорость, км/ч:

на снегу

на воде

на болоте

Литература

1. Изделие 29061: Техническое описание и инструкция по эксплуатации 29061-0000002ТО. — М.: ПО ЗИЛ, 1979. — 198 с.

2. Лаврентьев В. Б., Алексеев А. И., Иванов В. Г. Акт по результатам совместных (заводско-полигонных) испытаний этапа «/I» изд. 29061: Технический отчет. Ч.Н. Приложения. — М.: ЗИЛ, 1979. — 172с.

3. Алексеев А.И., Иванов В.Г., Столяров В.А. и др. Зимние климатические испытания изделия 29061. Этап «А» совместных испытаний: Технический отчет. Ч. II. Приложения. — М.: ЗИЛ, 1980. — 196с.

4. Алексеев А. И., Нестеров А. И., Соловьев В.П. и др. Зимние специальные испытания изделия 29061-84 «Воркута-85»: Технический отчет. — М.: ЗИЛ, 1985. -19 с.

5. Нестеров А.И., Селезнев А.П. Технический отчет об испытаниях изделия 29061 — РПД с режущим аппаратом навесной ротационной косилки КРН-2,1А. — М.: ЗИЛ, 1990. -21 с.

Вертолетная война

Вертолеты Ми-8

Виктор Марковский

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 3,4/2011 г.

Вверху: на площадке, где с трудом садился вертолет и гуляли постоянные ветры, экипаж не глушил двигатели, удерживая их на «малом газу» в готовности подняться в воздух.

Носовая и кормовая установки практически без изменений прошли всю войну, хотя и обладали рядом недостатков. Так, при стрельбе из носового ПКТ пороховые газы и дым от обгоравшей смазки заполняли кабину, которую приходилось проветривать, приоткрывая блистеры (несущественный, казалось бы, момент был способен повлечь большие неприятности — пороховой дым со сладковатым привкусом токсически воздействовал на организм, вплоть до отравления и потери сознания). Но это были мелочи по сравнению с теми хлопотами, которые доставляла кормовая огневая точка, располагавшаяся в аварийном люке. Последний по своему назначению открывался «раз и навсегда», особенно на Ми-8Т, где он при откидывании просто улетал наружу. Потеряв не одну крышку, их стали снимать, оставляя на земле перед вылетом, но на рулении через метровый проем люка пыль и мусор засасывало, словно пылесосом, и в кабине было не продохнуть.

В конце концов, на «эмтешках» люк стал «многоразовым» и сбрасывался внутрь, хотя поставить его на место в полете все равно было невозможно. Многие предпочитали летать вообще без люка, прикрывая отверстие куском фанеры или дюраля; встречались и более хитроумные решения местных умельцев, делавших люк открывающимся на петлях от снарядных ящиков с уплотнением из резиновой трубки и дверными ручками.

Еще раньше «с неба на землю» вернули АТС-17, который с изменением тактической обстановки все чаще стал обнаруживать «профнепригодность». В первую очередь, сказывались специфические условия службы авиационного вооружения, общими требованиями к которому оставались высокая скорострельность, позволяющая попасть в цель в считанные мгновения контакта при больших скоростях, как можно большая масса секундного залпа, делающая поражение надежным, и высокая начальная скорость пули или снаряда по условиям точности и дальности стрельбы. По всем этим параметрам АГС далеко отставал от авиапушек. Так, при равном с ним калибре 30 мм, стоявшее на вертолетах Ми-24П орудие ГШ-2-30К имело впятеро более высокий темп стрельбы и обладало на порядок более «тяжелым» секундным залпом (17,3 кг против 1,7 кг) при вдвое большей прицельной дальности. Прицельный огонь из гранатомета сам по себе был проблематичным: на вертолете его ставили вообще без какого-либо прицела, бесполезного в воздухе, ведь поле зрения штатной оптики было слишком мало для стрельбы в движении и заметить цель было почти невозможно, а никаких угловых сеток для поправки на скорость он не имел. В частях пробовали ставить самодельный целик с мушкой, но эффекта они не давали, и огонь приходилось вести на глаз с поправкой по первому разрыву.

Короткоствольный гранатомет посылал «тупорылую» гранату с небольшой скоростью (ее можно было видеть в полете), и она летела к цели несколько секунд. Начальная скорость при выстреле была сопоставима со скоростью самого вертолета, из-за чего при стрельбе вбок требовалось брать очень большое упреждение, в том числе и по высоте, ведь траектория полета гранаты была «минометной». Стрельбу «навскидку» усугубляла установка АГС в узкой двери, причем громоздкая тренога смогла разместиться только в глубине кабины, что вызвало смещение оружия на полметра от проема и еще больше сузило обзор и сектор обстрела. В результате заметивший цель стрелок имел очень мало времени для наводки и, чтобы накрыть противника, требовалось «поправлять» очередь, следя за разрывами (как при стрельбе из пулемета), но этому мешала внушительная отдача и та же невысокая начальная скорость. Для гарантированного поражения требовалось выпустить 10–15 гранат, а за это время вертолет уходил вперед на 100–200 м, и очередь нужно было оканчивать уже назад по полету. Стрелок мог подключиться к щитку СПУ рядом с дверью (другой такой же щиток был смонтирован у заднего люка), чтобы летчик, отстрелявшись, мог «передать» ему цель, но такое взаимодействие было хорошо в теории и не снимало проблем с прицеливанием.

Наилучшие условия для стрельбы предоставлялись с крута, когда вертолет описывал вираж постоянного радиуса, в центре которого оставалась цель — «центр вращения», куда постоянно было направлено оружие, бившее в одну точку. Однако такой маневр был затруднен в горных теснинах и небезопасен над враждебными кишлаками, ведь вертолет подставлял брюхо под очереди из-за соседних дувалов. Наиболее практичным оставался быстрый удар с пологого пикирования с выходом из атаки крутым боевым разворотом с набором высоты, а стрельбу вдогон предупреждал огонь из двери или заднего люка, однако для такого приема гранатомет подходил мало.

Позднее, когда появилось специальное исполнение гранатомета АГ-17А (216П-А) для подвесной вертолетной гондолы ГУВ, малая скорострельность и «окопная» баллистика продолжали оставаться его ахиллесовой пятой: при стрельбе на прицельную дальность 700–800 м из-за навесной траектории приходилось задирать нос вертолета, теряя скорость, а израсходовать полный боекомплект в 300 патронов не удавалось и в пяти-шести заходах. Сделать это можно было разве что с висения, правда, такая возможность встречается все больше в популярной литературе и приключенческих фильмах, живописующих действия вертолетов из засад: препятствием являлась сама динамика вертолета, способного висеть только с изрядным утлом тангажа, задрав нос, что препятствует прицеливанию. Свое влияние оказывала отдача, способствующая потере высоты и развороту, а если учесть естественное стремление летчика использовать в бою преимущества маневра и скорости, не выглядя неподвижной мишенью, то очевидной становилась предпочтительность и сама возможность стрельбы, в том числе из стрелкового оружия и НАР, практически исключительно с «нормального» полета, реализуя известную с военного времени формулу «скорость-маневр-огонь».