Цена свободы – атомная бомба - Кузнецов Виктор Николаевич. Страница 43

Случаи массовых беспорядков были зарегистрированы и в Красногорском ИТЛ строительства № 514(Свердловск- 45), один из которых имел место в 1 лагерном отделении Красногорского ИТЛ в ночь с 12 на 13 января 1958 г. Поводом к началу массовых беспорядков для заключенных, поддерживающих воровские традиции, послужило собрание по выборам совета актива, состоявшееся в этот же день. На собрании ряд активистов выступили с резкой критикой в адрес заключенных, ведущих паразитический образ жизни, занимавшихся поборами денег, и призвали честно работающих заключенных повести с ними решительную борьбу.

После отбоя группа уголовников, во главе с заключенным Сычковым, находившимся на излечении в центральной больнице отделения, куда он поступил из лагпункта строгого режима, вооружившись ножами, решила расправиться с некоторыми наиболее активными заключенными.

Накануне, вечером 12 января дежурному по 1 лаготделению, оперуполномоченному старшему лейтенанту Малыгину, поступила информация о готовящемся убийстве членов совета актива Лиева и Махиня. Не имея в своем распоряжении достаточно сил (в зоне было два надзирателя), дежурный вызвал 30 невооруженных солдат во главе с командиром группы лейтенантом Киржайкиным, поставив перед ними задачу изъять зачинщиков расправы и предотвратить преступление. С появлением в зоне солдат, группа заключенных (100-150 человек) из числа уголовно-бандитствующего элемента, вооруженная железными прутьями, выломанными из кроватей, и палками напала на солдат и, нанося им побои, вытеснила их из зоны. При этом был избит солдат Кузнецов, а ст. лейтенанту Малыгину и лейтенанту Киржайкину были нанесены побои.

Одновременно заключенные разгромили и подожгли помещение надзорслужбы и штаб лаготделения. Прибывший к месту происшествия начальник лаготделения Павлов не принял решительных мер к недопущению проникновения бунтовщиков в штаб и его поджога. Пожарную команду заключенные в зону не допустили, забросав ее камнями.

Начальник лаготделения Павлов, начальник спецчасти Зиганшин, пом. командира команды Холондович, оперуполномоченный Малыгин и зав. делопроизводством Пташинская допустили хранение документов канцелярии, надзорслужбы, планово-производственной части, бухгалтерии и оперуполномоченного, секретных документов спецчасти и личных дел заключенных в зоне вопреки требованиям приказа МВД СССР № 0612 – 1954 г., которые были уничтожены огнем. Общий материальный ущерб составил примерно 338 тысяч рублей.

Во время нападения на вахту и поджога штаба часовыми давались предупредительные выстрелы, а во время нападения на солдат, пытавшихся вынести имущество из горящего штаба, по активно нападавшим заключенным было применено оружие, в результате чего ранены заключенные Черепанов и Степанян. Сопротивление заключенных было прекращено к 14 часам 30 минутам 13 января 1958 г.

Массовые беспорядки стали возможны вследствие того, что в практической работе администрацией 1 лаготделения допускались серьезные недостатки. Среди основных упущений в работе с заключенными были выявлены следующие:

неудовлетворительное трудовое использование заключенных;

неудовлетворительное состояние жилищно-бытовых условий;

грубейшие нарушения режима содержания заключенных.

Надлежащие бытовые условия заключенным созданы не были, в бараках было грязно, постельные принадлежности пришли в ветхое состояние. В лаготделении не было создано индивидуальной кухни, несколько сушилок были в неисправном состоянии. В бараках заключенные были размещены скученно, с нарушением норм жилой площади на одного человека. На производственных объектах (в сооружениях № 2 и № 4) не было организовано горячее питание.

В режиме содержания заключенных были нарушены требования по изоляции «воров в законе», которых насчитывалось порядка 200 человек. Около 200 человек относились к категории отказчиков от работы. В лагерном отделении имели случаи картежной игры и сбора денег с честно работающих заключенных. Среди бригадиров были «воры в законе». К этим заключенным не были приняты решительные меры по укреплению режима их содержания и изоляции. В зоне находились запрещенные предметы, как-то: топоры, железные лопаты, ножи и др., которые при обысках не изымались.

В ходе расследования вина за массовые беспорядки была возложена и на начальника Управления ИТЛ Н.А.Чикляева, который принял решение о передислокации лагпункта строгого режима из деревни Елкино на карьер, в район 1 лаготделения, несмотря на то, что в новом лагпункте не был полностью оборудован ШИЗО, не достроена баня, не было освещения зоны и вахты.

Отсутствие бани вынуждало производить санобработку в бане 1 лаготделения, что приводило к общению двух контингентов и отрицательному влиянию рецидивистов на остальных заключенных. Не было принято мер по ограждению территории центральной больницы, которая использовалась уголовно-бандитствующим элементом для встреч, передачи заданий от одного лаготделения в другое и давления на контингент 1 лаготделения.

В результате расследования было выявлено 152 участника массовых беспорядков, которые были привлечены к различным видам ответственности и переведены в зависимости от степени вины в другие лаготделения и ИТЛ. Кроме того, политотделом ИТЛ были приняты следующие меры:

из 1 лаготделения все неоднократно судимые были переведены в 5 лаготделение;

центральная больница была отгорожена от зоны 1 лаготделения;

достроена баня в лагпункте строгого режима;

начальнику Управления ИТЛ было предложено освободить начальника 1 лаготделения Павлова от занимаемой должности, а партийному бюро привлечь его к партийной ответственности;

разработаны меры по улучшению бытовой обустроенности 1 лаготделения, укрепления режима содержания заключенных, организации учета, хранения документов в соответствии с требованиями приказа МВД СССР № 0612 – 1954 г., другие организационные и политические мероприятия[169].

Неудовлетворительное состояние дисциплины и лагерного режима содержания заключённых в ИТЛ ГУЛАГа являлось серьёзным препятствием, мешавшим эффективно организовать их труд. Для улучшения положения дел с преступностью в ИТЛ и уменьшения нарушений режима содержания заключённых, от руководства ГУЛАГа регулярно шли директивы и указания о проведении «чисток» спецконтингента в ИТЛ на строительствах объектов ПГУ. Это способствовало выявлению уголовных «авторитетов», изоляции их от вставших на путь исправления заключённых. Нарушители лагерного режима, отрицательно влиявшие на остальной контингент или подозреваемые в намерениях и склонные к побегам из лагерей, переводились в отдельные режимные бригады и выводились на хорошо оборудованные объекты под усиленной охраной.

После таких «чисток» и этапирования в районы Крайнего Севера «бандитствующих элементов» и перевода части заключённых в специальные лагеря строгого режима, обстановка в ИТЛ строительных управлений атомных объектов значительно улучшалась, уменьшалось количество побегов и бандитских проявлений[170].

Из воспоминаний Югова Владислава Гавриловича:

Я жил рядом с лагерем. Сплошного забора ещё не было, только проволока. Ворота – на улицу Мамина-Сибиряка. Услышал какой-то шум. Пошёл. По всей улице – охрана с винтовками, а против ворот – станковый пулемёт (как у Чапаева). Масса заключённых с криком накатывалась на ограждения, но у ворот останавливалась, и так – волна за волной. У ворот с ними переговаривался подполковник Артамонов– начальник управления ИТЛ.

Женщины бунтовали иначе. В оцеплении на небольшом участке дороги на 51-й, летом, они отказались работать, и разделись догола.

Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 03, 04 и 05.02.2004г.

Побеги заключённых в ИТЛ и колониях ГУЛАГа были распространённым явлением. Мотивы побегов были различными. Среди них: обострённое чувство обиды за несправедливое осуждение к длительным срокам заключения за незначительные по своей общественной опасности преступления; плохие условия содержания, болезни, тяжёлый, неквалифицированный физический труд; сложные семейные обстоятельства, вынуждавшие к побегу; плохо организованная охрана и др.