Год грифона - Джонс Диана Уинн. Страница 19

— Как? — Коркоран ахнул и уставился на свой палец.

На коже выступило крохотное красное пятнышко. Волшебник сунул было палец в рот, чтобы высосать кровь, но тут же вытащил обратно.

— Боюсь, что нам лучше уничтожить кинжал и очистить весь пол в комнате, — виновато сказал Фелим. — Яд, которым пользуются ассасины, смертелен.

Коркоран пошатнулся.

— В таком случае, — сказал Финн, — вы, Коркоран, немедленно ступайте в Дом целителей, а я займусь очищением комнаты. Всех студентов попрошу выйти. Немедленно.

Коркоран исчез — послышался лишь хлопок воздуха, сомкнувшегося в том месте, где только что находился волшебник. Пятеро студентов сбежали по лестнице во двор. Эльда кинулась им навстречу.

— Ох, Фелим, я так рада! Ну что, теперь, значит, тебе ничто не угрожает? Мы их всех обезвредили?

— Не уверен, — осторожно ответил Фелим. — Ассасины всегда работают группами по семь человек.

Его друзья испуганно переглянулись.

— Коркоран, кажется, поймал как минимум одного из них сегодня ночью, — заметил Лукин. — Эльда, сколько заклятий сработало за ночь?

— Ой, штук десять, не меньше! — сказала Эльда. — Мой ковер выглядит так, будто на него вывалили целый мешок мусора!

— Так может, мы действительно их всех переловили? — сказал Лукин.

— Ну и где же они в таком случае? — проворчал Рёскин.

Все снова испуганно переглянулись. А тут еще Клавдия подлила масла в огонь:

— Дело даже не в этом. Главный вопрос вот в чем: если мы все-таки поймали еще не всех, сработают ли защитные чары снова, когда очередной ассасин нападет на Фелима, или это заклятие уже использовано и утратило силу?

— Я так думаю, — сказала Ольга, — что нам, может быть, стоит спросить об этом у Коркорана?

— А Коркоран станет с нами разговаривать? — спросила Эльда. — Он выглядел ужасно недовольным. И он даже не надел галстука!

— Да при чем тут галстук? — осведомился Рёс-кин, который все еще сердился на Эльду. — В галстуке или без галстука, он все равно волшебник!

— Да я же не это имела в виду! — завопила Эльда. — А ты…

— Прошу прощения, — перебила их Клавдия. — Мне нужно пойти одеться. Мне холодно. А вы, пожалуйста, попытайтесь перехватить Коркорана, когда он будет возвращаться от целителей.

И она ушла. Лукин, зевающий и дрожащий, поплотнее закутался в Ольгин плащ и тоже отправился одеваться. А остальные четверо болтались у статуи волшебника Поликанта, пока не вышел Финн.

К тому времени Финн успел порядком разозлиться. Ему испортили свидание с Мелиссой, он полночи не спал, а теперь еще и пропустил привычную утреннюю тренировку. Вместо этого ему пришлось работать со сложной и небезопасной магией, ликвидируя кинжал ассасина, а потом очищать пол комнаты Фелима. От черной отметины на полу, оставшейся на том месте, где упал кинжал, повалил черный дым, и Финн раскашлялся, что также не улучшило его настроения. А потом, когда яд наконец был удален и Финн устало спустился во двор и увидел Эльду, возвышающуюся посреди двора, и Рёскина, Ольгу и Фелима рядом с ней, всех в клубах пара от собственного дыхания, волшебник внезапно ощутил прилив бешенства. Это все они виноваты! Он стремительно зашагал в их сторону.

— Вам не кажется, что вы уже натворили достаточно бед? — хрипло начал он, еще не успев подойти вплотную.

Коркоран тем временем возвращался из Дома целителей. Его порядком мутило от густого зеленого пойла, которое влила в него дежурная целительница. Целительница заверила волшебника, что его жизнь вне опасности. На острие крошечного кинжала яда было так мало, что этим бы и комар не отравился, да и то большая часть вышла с кровью. Целительница стерла кровь и сожгла салфетку, которой для этого воспользовалась. А потом заставила волшебника выпить противоядие, просто на всякий случай, и отпустила его восвояси. Но Коркорана это не успокоило. Как и большинство очень здоровых людей, он не умел отличать опасные симптомы от неопасных. «Вот, например, — думал он, выходя во двор, — отчего голова так болит? Просто оттого, что я не выспался? А вдруг это действие яда? А отчего сердце так колотится?» Волшебнику не хотелось признаваться себе, что это всего лишь от страха. А вот еще колени у него слегка дрожат — отчего они дрожат? Уж точно не от облегчения! А вот эта мерзкая, тошнотворная тяжесть в желудке? Неужели все это — только от того противного зеленого питья? А вдруг он умрет и все его изыскания пойдут прахом? Волшебник помахивал сеточкой с ассасином и лелеял планы мести. Он обогнул угол Северной лаборатории и увидел Финна. Финн стоял у подножия статуи, расставив ноги и сложив руки на груди, и орал на Эльду и ее приятелей. Это было именно то, что хотелось сделать самому Коркорану, и потому волшебник подошел послушать.

— Ничего подобного! Это был чистой воды идиотизм! — гремел Финн. — Вам следовало обратиться к кому-нибудь из нас, и мы бы установили защиту как положено! Нам известны нормальные заклинания. Вы их не знаете. Но нет же, нет! Вам хотелось выглядеть самыми умными! И что вышло? Университет всю ночь не спал. Коркорана отравили. Я наглотался ядовитого дыма. А Фелим, кстати, мог и задохнуться!

— Прошу прощения, волшебник Финн, — негромко возразил Фелим, — но я вынужден вам возразить. Защитные чары, созданные моими друзьями, оказались куда эффективнее, чем университетские обереги, а дышать я мог вполне свободно.

— Да что вы знаете об университетских оберегах? — возопил Финн. — Они просто не успели сработать! Вы не предоставили им такой возможности! Влезли со своими книжками и апельсиновой кожурой! Вам просто несказанно повезло, что эти глупые эксперименты вам помогли! Магия вам не игрушки, зарубите это себе на носу! Она опасна! Вам следует продвигаться осторожно, шажок за шажком, и строго следовать правилам, иначе вы погибнете или превратитесь в рыбу какую-нибудь! Я всегда говорю своим студентам, что им ни в коем случае не следует делать того, чему их не учили!

— Вот именно! — подтвердил Коркоран.

Эльда уже открыла было клюв, собираясь возразить, что должны ведь быть на свете люди, которые делают то, чему их не учили, иначе кто бы придумал всю эту магию, которой теперь учат студентов? Но передумала, закрыла клюв и печально уставилась на Коркорана. Рёскин насупился, но и он смотрел на Коркорана из-под своих лохматых бровей скорее сочувственно. Ольга и Фелим глядели наставникам прямо в глаза, и не заметно было, чтобы они испытывали хоть тень раскаяния. «И что на них нашло?» — удивился Коркоран, а вслух твердо продолжил:

— Я полностью согласен с тем, что сказал волшебник Финн.

— Прошу прощения, но… — начал было вежливый Фелим. Но осекся. Плиты двора вздыбились прямо перед Коркораном.

Коркоран отскочил назад.

— Что на этот раз?! — воскликнул он.

Но тут каменный бугорок с негромким скрежетом лопнул, и открылась склизкая на вид дыра. Из дыры хлынул знакомый пронзительный аромат апельсинов, смешанный с не менее пронзительным ароматом канализации. А потом из вонючего отверстия выбралось существо примерно со льва размером. Никому из присутствующих никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного. Кожа у существа была оранжевая, блестящая, в пупырышках, голова казалась чересчур огромной для тела, и все оно было покрыто слизью. Огромные челюсти чудища сжимали длинный увесистый сверток. Существо бережно положило сверток к ногам Коркорана, отчаянно виляя голым оранжевым хвостом. Потом выжидательно заглянуло в глаза волшебнику. Коркоран только брезгливо скривился, и существо разочарованно исчезло. Плиты двора сомкнулись с глухим стуком, но запах апельсинов и канализации остался висеть в морозном воздухе.

— Фу! — сказал Финн. — Видимо, это еще один из них — он пытался пробраться по сточным трубам.

Эльда радостно подпрыгивала.

— Это было мое! — похвасталась она Фелиму. Коркоран недружелюбно взглянул на грифоншу, потом перевел взгляд на ассасина, лежавшего у его ног. Убийца был весь в слизи и апельсиновом соке и полузадушен вдобавок, но уже тянулся к сапогу за кинжалом. Коркоран поспешно наступил ассасину на руку и уменьшил его, пока тот не успел ничего предпринять. Потом изготовил очередную авоську из непроницаемой сети и сказал студентам: