Брак по расчету - Джордан Николь. Страница 34

— Подойди, герцогиня, — выдохнул он, — и сними с меня рубашку.

Хизер, лишь на мгновение поколебавшись, шагнула к нему, словно притягиваемая неведомой силой. Стянув с него кожаную безрукавку, она расстегнула пуговицы верхней рубашки, взялась за подол нижней. И уронив все на пол, подняла голову.

— Ближе, — едва ворочая языком, пробормотал он.

Хизер с готовностью прильнула к нему, и он снова ощутил вкус ее рта, свежий и нежный. Неужели он больше не сможет жить без этого шелковистого тела?

Руки Слоана лихорадочно метались по ее спине и бедрам. Он не мог дождаться, когда она забьется в беспамятстве, запылает тем же пламенем, что зажгла его. Когда лепестки ее женственного цветка раскроются и повлажнеют. Когда она, обезумев, возьмет все, что он подарит ей, и вернет сторицей…

Стараясь не дать волю яростному желанию, Слоан намеренно медленно отстранился. Ее губы чуть припухли от поцелуя. Не дав Хизер опомниться, Слоан подхватил ее и бросил на постель. Тени плясали на смятых простынях, ласкали ее прекрасное тело. Слоан мечтал лишь об одном: поскорее накрыть его своим, погрузиться в сверкающую влагу ее женственности, ощутить тесные влажные стенки ее грота.

Желание буквально сотрясало его, но, полный решимости держать себя в узде, Слоан осторожно прилег рядом с женой и большим пальцем чуть дотронулся до соска, мгновенно превратившегося в острый тугой бутон. Хизер затаила дыхание, но Слоан вовсе не торопился. Смуглые, руки лениво играли мелодию пробуждения на ее белоснежной коже, шероховатые от мозолей ладони дразнили и мучили. Слоан припал губами к ее груди и принялся посасывать розовую вершину. Хизер тихо застонала, но движения его губ становились все энергичнее, и она затрепетала в предвкушении тех наслаждений, которые обещали его ласки.

Казалось, у него миллион ртов, миллион жадных, ненасытных пальцев. Каждое прикосновение посылало все новые приступы озноба по ее спине. Мягкое, почти нежное, но не любящее… Но так или иначе она почти теряла сознание от постыдного удовольствия, которое он в ней пробуждал. Только жалкие остатки гордости удерживали Хизер от исступленного крика.

— Слоан…

Она выгнула спину, умоляя о вторжении. Бушующий вихрь разрастался в ней. Такого она еще не испытывала, даже в его объятиях.

Слоан поднял голову. Его глаза горели чисто мужским торжеством. Легкая улыбка играла на губах, этих невероятно чувственных, изумительно очерченных губах. Он сполз пониже и раскрыл ее бедра, так что его взору предстали скользкие набухшие створки. Ощутив его горячее дыхание, Хизер застонала и попыталась увернуться.

— Не шевелись! Я хочу наслаждаться тобой.

Встав на колени, он вскинул ее ноги себе на плечи. Ошеломленная Хизер оцепенела, но, когда его щека коснулась внутренней стороны ее бедра, внезапно задохнулась. Тут шелковистое жало его языка разделило сомкнутые складки, и тихий вопль вырвался из ее горла.

— Нет… не надо!

Но она лгала себе, втайне ожидая, когда он поцелует ее… там… Тело молило, жаждало бесстыдных ласк.

И Слоан, словно поняв невысказанный призыв, стиснул ее округлые упругие ягодицы и припал губами к заветному местечку. Язык неустанно, хищно обводил крошечный бугорок, где сосредоточились ее желания. Хизер сдавленно всхлипнула:

— О Боже… прошу тебя… Слоан…

Неужели это она снизошла до униженных просьб?

Какой ужас!

Он продолжал целовать ее так, как целовал бы в губы, а она, напрягая бедра, приподнималась в поисках… чего? Хизер не знала сама. Но пылающий рот обжигал ее, а язык проникал все глубже. Она просто не вынесет этой пытки… этой сладкой муки!

Хизер отчаянно вонзила пальцы в золотистую гриву его волос. В ответ он зарылся лицом между ее бедрами, словно смакуя ее сладостный вкус. Лизал. Сосал. Гладил, подводя ее все ближе к обещанному запретному острому наслаждению, извлекая все новые стоны и всхлипы, сжимая ее мятущиеся бедра.

— Не сопротивляйся, милая, дай себе волю. И Хизер капитулировала. Сдалась на его милость. Взорвалась с пронзительным криком. Слоан медленно отстранился, оставив ее, ослабевшую и дрожащую, и, подарив последний поцелуй ее цветку, покрытому каплями любовной росы, поднял голову.

Хизер, все еще потрясенная тем, что произошло, тяжело дышала, облизывая пересохшие губы. У нее не было сил шевельнуться ни когда он снова устроился между ее ног, ни когда его толстая, налитая силой мужская плоть медленно скользнула в нее.

Новый приступ судорог сотряс Хизер, и Слоан коснулся губами ее влажного лба. Еще один толчок — и она снова станет метаться под ним, задыхающаяся, обезумевшая.

— Посмотри на меня, герцогиня.

Она повиновалась, тая под его пристальным взглядом, словно вчерашний апрельский снег. Аицо Слоана казалось сосредоточенно-безжалостным в своей застывшей красоте. Он погрузился в бесконечную пьянящую глубь, наполняя ее своей нетерпеливой плотью, стиснув зубы, борясь с бушующим шквалом, грозившим унести его с собой.

И неожиданно оба одновременно потеряли выдержку и терпение. Стремясь поскорее слиться друг с другом, они стали двигаться вместе в одном ритме, пойманные в ловушку отчаянной, неуправляемой жажды. Они забыли о нежности. О мягкости и легких касаниях. Алчная потребность подстегивала их, и Слоан врывался, врезался, вталкивался в нее все с большей силой, унося к небесам.

Хизер исступленно царапала его спину; ее крики смешались с его гортанными стонами, когда наконец они вместе достигли сверкающего пика.

Спасительные судороги все продолжались и продолжались. Они цеплялись друг за друга, боясь разжать руки. Слезы лились из глаз Хизер, слезы счастья и восторга. И когда Слоан поднял голову, она поспешно отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. И не потому, что стыдилась своего поведения. Не оттого, что не знала, куда деваться от смущения. Нет. Просто испугалась внезапно снизошедшего на нее озарения.

Кажется… кажется, она могла бы полюбить этого угрюмого властного человека с жестокими глазами и нежными руками. Но он отвергнет ее любовь. Непременно отвергнет. Значит, всю жизнь придется довольствоваться тем жарким, слепящим наслаждением, ибо больше Слоан ничего не захочет ей дать.

Он просыпался медленно, хотя тело уже было охвачено желанием. На полу играли веселые солнечные зайчики, в комнате по-прежнему было тепло. Хизер все еще спала, уютно устроившись в его объятиях.

Слоан прижался губами к ее затылку, с удовольствием вдыхая благоуханный запах ее волос. Рука прокралась под одеяло, накрыла полную обнаженную грудь. Хизер блаженно вздохнула и чуть шевельнулась.

Жаркое нетерпение обуяло его. Плоть мгновенно восстала и отвердела, кровь забурлила в жилах.

Он чуть поднял ее бедра и вошел сзади, прежде чем Хизер успела проснуться. Она беспомощно застонала и выгнула спину.

Подгоняемый неистовым желанием, он быстро достиг пика страсти и увлек Хизер за собой в бешеной скачке.

Прошло несколько долгих минут, и Хизер наконец пробудилась от волшебного сна, пресыщенная, с томной слабостью во всем теле. Слоан прижимался к ее спине. Она лежала неподвижно, наслаждаясь его жаром, упругостью мышц и неспешными ласками загрубевших рук.

— Доброе утро, — глухо прошептал он.

Хизер медленно открыла глаза. Сознание наконец, вернулось, и Хизер покраснела, вспомнив пиршество плоти, которому они предавались ночью. Он брал ее снова и снова, и каждый раз наслаждение становилось все острее. А она опять вела себя как последняя распутница. Позволила ему все… умоляла о большем… И утром, кажется, опять…

Утром? Она недоуменно уставилась в окно.

— Да ведь уже очень поздно.

— Наверное.

Хизер поспешно повернулась к нему лицом. Слоан затаил дыхание. Каждый раз ее красота поражает его заново. Даже сейчас, заспанная, растрепанная, она выглядела такой очаровательной!

— Но ведь тебе нужно было поехать на ранчо!

— Парни не станут меня ждать, — пожал плечами Слоан. — Я предупредил, что весь день проведу дома.