Последний меч Силы - Геммел Дэвид. Страница 34

Гвалчмай пожал плечами и посмотрел на Прасамаккуса. Светлые глаза бриганта посмотрели в темные глаза римлянина.

– Мы отвезем его на Хрустальный Остров, где покоится король.

– А потом?

– Не знаю, полководец.

Катон помолчал, задумавшись.

– Когда я был молод, – сказал он наконец, – наш легион квартировал в Аква-Сулис, и я часто ездил верхом по лесам в окрестностях Острова. Нам воспрещался доступ туда. По приказу короля. Но однажды – потому что это было запрещено – трое моих друзей и я отправились на лодке по озерам и причалили под самым высоким холмом. Видите ли, это было веселое дерзание, а мы были молоды. Мы разожгли костер, посидели, болтая и смеясь, а потом уснули. Мне приснилось, что ко мне пришел мой отец и мы поговорили о многих вещах.

Больше всего он говорил о том, как сожалеет, что мы никогда не были близки после смерти моей матери. Сон был прекрасный: мы обнялись, он пожелал мне счастья, сказал, что гордится мной. Утром я проснулся полный свежих сил. Нас окружал туман, мы поплыли туда, где были привязаны наши лошади, и вернулись в Аква-Сулис. И нам пришлось худо: мы вернулись без мечей. Ни один из нас не помнил, чтобы мы их снимали, и ни один не заметил, что их При нас не было.

– Остров – заколдованное место, – прошептал Прасамаккус. – А когда умер твой отец?

– Думаю, ты знаешь ответ, Прасамаккус. У меня есть сын, и мы с ним не близки. – Он улыбнулся. – Надеюсь, когда-нибудь он сплавает на Остров.

Прасамаккус поклонился и вышел из комнаты вместе с Гвалчмаем.

– Мы не можем взяться за это дело одни, – сказал Гвалчмай, когда они спустились на залитый солнцем двор. – Слишком много мест для поисков.

– Я знаю, мой друг. Но Катон прав. Ему против Вотана нужны все его молодые люди. Обойтись он может только без таких дряхлых стариков, как мы с тобой.

Прасамаккус остановился как вкопанный.

– Вот и решение, Гвал. Старики! Помнишь день, когда Утер расколол небеса и появился из тумана во главе Девятого легиона?

– Конечно. Кто способен забыть такое?

– Легатом Пропавшего Легиона был Северин Альбин. Теперь он живет на вилле в Калькарии, и до нее отсюда меньше полдня пути.

– Так ему же за шестьдесят! – возразил кантий.

– А сколько тебе? – оборвал его Прасамаккус.

– Ну, зачем всаживать кинжал в сердце? – заметил Гвалчмай. – Он же богатый римлянин и, уж наверное, разжирел и всем доволен.

– Сомневаюсь. И во всяком случае, он, конечно, знает, где найти тех из Девятого, кто еще жив. Они же служили в собственном легионе Утера, и их к нему привязывают узы покрепче кровных. Он вывел их из Юдоли Мертвых.

– Тому уже больше четверти века. Они наверняка почти все поумирали.

– Так не все же! Может, еще живы десятеро, может быть, сотня. Мы должны их разыскать.

Северин Альбин в каждом дюйме все еще выглядел тем римским полководцем, каким был каких-то пять лет назад. Спина у него была прямой, как копье, темные глаза сохраняли орлиную зоркость. Для него последние двадцать пять лет прошли как сновидение: ведь он вместе со всеми легионерами Девятого провел в аду Пустоты века и века, до того как юный принц Утер Пендрагон спас их и вернул в обезумевший мир. Могущество Рима, достигшее вершины, когда Северин и его легионеры погрузились в Туман, теперь превратилось в тень, а варвары правили там, где некогда законы Рима утверждались легионами, чья железная дисциплина делала поражение немыслимым. Честь обязывала Северина служить Утеру, и он безупречно исполнял свой долг, обучая воинов местных племен по имперскому образцу, сражаясь в одной войне за другой во имя земли, которая для него ничего не значила. Теперь он удалился на покой в свою виллу и читал творения былого времени, которые – во всяком случае, ему – напоминали о вчерашнем дне, поглотившем его жену, детей и все, что он знал и любил. Человек, выброшенный из своего времени, Северин Альбин почти вкушал тихую безмятежность, пока сидел в своем саду и читал Плутарха.

К нему подошел Нико, его приближенный раб, еврей с Греческих островов.

– Господин, два человека у ворот хотели бы поговорить с тобой.

– Скажи, чтобы пришли завтра. Нынче у меня нет настроения заниматься делами.

– Это не купцы из города, господин. Они назвались твоими друзьями.

Северин свернул пергамент и положил его на мраморную скамью возле себя.

– У них есть имена, у этих друзей?

– Прасамаккус и Гвалчмай.

Северин вздохнул.

– Проводи их сюда и распорядись, чтобы подали вина и фрукты. Они останутся на ночь, так что позаботься о комнатах для них.

– Нагреть воду, господин, чтобы гости приняли ванну?

– Не нужно. Наши гости – британцы и моются редко. Но найди в деревне двух девушек, чтобы согреть их постели.

– Слушаю, господин, – сказал Нико с поклоном и вышел, а Северин встал, расправил длинную тогу и почувствовал, как тихая безмятежность исчезает без следа.

Он повернулся и увидел, что по мощеной дорожке к нему, припадая на хромую ногу, приближается Прасамаккус, а за ним следует высокий, прямой, как древко копья, кантий, носящий прозвище Боевой Пес Короля.

Он неизменно оказывал им почтение, подобающее приближенным короля, однако, поселившись на вилле, питал надежду, что никогда их больше не увидит. Он всегда чувствовал себя неловко с британцами.

– Добро пожаловать в мой дом, – сказал Северин Альбин, сдержанно поклонившись. – Я приказал подать нам вина. – Он указал на мраморную скамью, и Прасамаккус с благодарностью опустился на нее, но Гвалчмай остался стоять рядом с ним, скрестив могучие руки на груди. – Полагаю, вы здесь, чтобы пригласить меня на похороны?

– Король не умер, – сказал Прасамаккус, и Северин сумел совладать с собой, потому что Прасамаккус умолк, так как к ним подошел слуга, держа серебряный поднос с двумя кубками, полными вина, и кувшином с водой. Поставив поднос на широкий подлокотник скамьи, слуга бесшумно удалился.

– Не умер? Но ведь он три дня лежит на погребальном ложе.

– Он на Хрустальном Острове, оправляется от ран, – сказал Гвалчмай.

– Рад это слышать. Как я понимаю, готы намерены выступить против нас и войско нуждается в короле.

– Нам нужна твоя помощь, – заявил Гвалчмай напрямик. – И легионеров из Девятого.

Северин сухо улыбнулся.

– Девятый легион более не существует. Ветераны взяли полагавшиеся им земельные участки, и теперь они простые граждане, причем самому молодому за пятьдесят. Как вам хорошо известно, король распустил Девятый, даровав им отдых, который они более чем заслужили.

Война – дело молодых, Гвалчмай.

– Они нужны нам не для войны, Северин, – сказал Прасамаккус. – Меч Силы исчез, и его необходимо отыскать. – Бригант рассказал их хозяину про нападение на короля и про предположение Кулейна о судьбе Меча. Северин слушал, не пошевельнувшись, не спуская темных глаз с лица Прасамаккуса.

– Мало кто из людей, – сказал Северин, – понимал силу Меча. Но я видел, как Меч рассекал воздух, будто занавес, чтобы высвободить нас из Тумана, и однажды Утер объяснил, почему он всегда знал, где враг нанесет удар. Меч столь же важен, как сам король. Да, конечно, созвать ветеранов Девятого можно, но времени на розыски нет. Вы сказали, что в том месте внезапно усилится магия. В мирное время, возможно, поиски имели бы смысл, но во время войны? Толпы беглецов, вражеские отряды, разруха, страдания и смерть. Нет, поиски наугад бессмысленны.

– Так что же делать? – спросил Гвалчмай.

– Только один человек знает, куда был отослан Меч.

Мы должны спросить его!

– Король пребывает в состоянии сходном со смертью. Он не способен говорить.

– Да, когда вы его видели в последний раз, Прасамаккус. Но если Кулейн отвез его на волшебный Остров, он ведь мог уже очнуться?

– Так что ты предлагаешь, полководец?

– Я пошлю весть ветеранам Девятого. Но не уповайте, что их соберется много. Одни умерли, другие вернулись в Италию в надежде найти какую-нибудь связь с их прошлым. А мы завтра отправимся на юго-запад.