Великое заклятие - Геммел Дэвид. Страница 70

– Вижу незнакомую страну с пурпурными горами. Вижу креакинов – они растерянны.

– Что... еще?

– Вижу женщину – темнокожую, высокую и прекрасную.

– Я тоже... ее вижу. – Ногуста привалился к юноше.

– Не вздумай умирать! – крикнул ему прибежавший Кебра.

Ногуста отпустил Коналина и ухватился за руку друга.

– Выбора... нет, – прошептал он. – Отведи Звездного обратно в горы.

– Ульменета! – крикнул Кебра.

– Я здесь, – сказала она.

Коналин отодвинулся, пропустив ее к умирающему.

– Вылечи его, – сказал Кебра. – Возложи на него руки.

– Это не в моих силах.

– Нет, – простонал Кебра, глядя в мертвые глаза Ногусты. – Ты не можешь бросить меня вот так! Ногуста! – По его щекам текли слезы. Ульменета закрыла голубые глаза умершего, а Кебра прижал к себе голову друга. Женщина отошла и увела с собой Коналина.

– Оставь их. Пусть побудут вдвоем.

– Я не успел сказать ему, что еще я видел. Он нашел свою жену – там, в мире под двумя лунами.

– Я знаю. – Ульменета подошла к дрожащему, страдающему от боли Звездному, погладила его и принялась лечить его ожоги. Больше всего пострадал правый глаз, который почти ослеп, но Ульменета справилась и с этим.

– Ногуста был прав, – сказал, подойдя, Антикас. – Это великий конь.

– Давай я и тебя полечу. – Она протянула руку к его обожженному лицу, но он отказался.

– Ничего, я потерплю. Пусть у меня останется память о том, что мы сегодня потеряли.

– В твоих словах слышится нечто похожее на смирение, Антикас Кариос, – улыбнулась она.

– Так и есть, и это меня удручает. Как ты думаешь, это пройдет?

– Надеюсь, что нет.

– Я позабочусь о том, чтобы не прошло. – Антикас поклонился и направился к королеве.

Белый Волк, молча, с непроницаемым лицом посмотрев на Кебру и Ногусту, тоже подошел к Аксиане.

– Итак, куда желает отправиться ваше величество? – спросил он устало.

– Обратно в Юсу. При этом я хочу, чтобы вы и ваши люди помогли мне навести порядок в городе и восстановить в стране мир. Вы согласны сделать это для меня, Банелион?

– Согласен, ваше величество.

Королева обратилась к Антикасу Кариосу, который ответил ей глубоким поклоном:

– А вы, кузен? Согласны вы присягнуть мне на верность и защищать права моего сына?

– Не щадя жизни.

– В таком случае назначаю вас командующим вентрийской армией, – сказала королева и подозвала к себе Коналина: – Что могу я сделать для тебя? Назови что хочешь, и это будет исполнено.

– Мы с Кеброй поедем в Дренан. Чтобы отыскать лошадей Ногусты и отстроить его дом.

– Я распоряжусь, чтобы вам дали золота на все это.

Коналин поклонился и отошел к Фарис и Суфии.

– Поедете со мной в Дренан?

Фарис взяла его за руку.

– Куда ты, туда и я.

– И я тоже! И я! – сказала Суфия.

Кебра, обуреваемый горем, вышел в ночь, и Ульменета последовала за ним.

– Он знал, что умрет, – сказала она. – Он видел. Но видел он и другое, совершенно невероятное. Он просил меня сказать об этом тебе. Он происходил от Эмшараса, а значит, был отчасти иллогиром – и Ущуру тоже, ведь они двоюродные брат и сестра. Он видел себя и ее в неведомой стране, под фиолетовым небом. Там же были креакины, дриады, фавны и прочие иллогиры. Думаю, это что-то наподобие рая.

Кебра молчал, глядя на звезды.

– Я знаю, как тебе больно, – сказала Ульменета. – Мне тоже приходилось терять тех, кого я любила. Но вы трое спасли нас всех. Вас никогда не забудут.

– Думаешь, слава для меня что-то значит? Они были моей семьей. Я любил их. Теперь от меня как будто отрезали что-то. Жаль, что я не умер вместе с ними.

Из храма вышел Коналин, держа за руки Фарис и Суфию. Малышка подбежала к плачущему Кебре, ухватилась за него и сказала:

– Не плачь. Ну пожалуйста. – Она сама залилась слезами, и Кебра присел на корточки перед ней.

– Иногда человеку надо поплакать. – Он пригладил светлые волосы девочки, а Коналин положил руку ему на плечо.

– Ты не одинок, Кебра, – сказала Ульменета. – У тебя есть дети, которых ты будешь растить. Я тоже поеду с вами и останусь на время – хочу опять побегать по горным тропкам и посмотреть на дикие цветы.

– Мы найдем лошадей Ногусты и отстроим его дом, – сказал Коналин.

– Ему бы это понравилось, – улыбнулся Кебра.