Свобода. Храбрость быть собой - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 14
Когда боязнь возвращения верблюда полностью исчезает, рычанье льва прекращается. Тогда рождается песня ребенка.
Я бы хотел, чтобы вы проникли в эти стадии глубоко и внимательно, потому что они безмерно ценны
В стадии верблюда, в усвоении, человек очень похож на ребенка в утробе матери, который не делает ничего, а просто продолжает поглощать мать, становится больше и больше, приготавливаясь к конечному прыжку выхода в мир. В этот момент у ребенка нет другой работы: девять месяцев в чреве матери он ест и спит, спит и ест. Он продолжает спать и есть; это его единственные функции Даже после того, как ребенок рождается, много месяцев он будет делагь только это — есть и спать. Мало-помалу сна будет становиться меньше и меньше, еды будет становиться меньше и меньше. Он готов, готов стать индивидуальностью — и в то мгновение, когда ребенок готов стать индивидуальностью, появляется непослушание. Ребенок начинает говорить «нет», непрерывное «да» мало-помалу исчезает. Послушание умирает, рождается непослушание.
Пока человек не станет полностью невинны/л, свободным от прошлого, свободным настолько, чтобы не быть даЖе против прошлого… Помните зто: человек, который все еще против прошлого, не свободен по- настоящему. У него все еще есть какие-то Жалобы, недовольства, какие-то раны
Состояние верблюда — это состояние слияния. Верблюд не умеет говорить «нет». Верблюду «нет» незнакомо. Он знает только «да». Его «да» не может быть оченьглубоким; потому что без «нет» ваше «да» не может быть очень глубоким: ему приходится оставаться поверхностным. Человек, который не умеет говорить «нет», — как он может по-настоящему сказать «да»? Его «да» будет бессильным. «Да» верблюда бессильно. Верблюд не знает, что происходит; он продолжает только говорить «да», потому что это единственное слово, которому его научили. Послушание, верование — это характеристики стадии, называемой «верблюдом». Адам был в этом состоянии, прежде чем съел плод Древа Познания, и это состояние переживает каждое человеческое существо.
Это состояние — предумственное и предличностное. Ума еще нет. Ум растет, но это не законченное явление; оно очень расплывчато, двусмысленно, зыбко, туманно. Личность находится на пути к становлению, но лишь на пути; в ней нет ничего четкого и очерченного. Ребенок еще не знает себя как отдельное существо. Адам, прежде чем съесть плод, был частью Бога. Он был в чреве Бога, был послушным, всегда говорил «да», но он не был независимым. Независимость входит лишь через двери «нет»; через двери «да» — только зависимость. Таким образом, в стадии верблюда есть зависимость, беспомощность. «Другой» [4] важнее, чем ваше собственное существо: важнее Бог, важнее отец, важнее мать, важнее общество, важнее священник, важнее политик. Важны все, кроме вас; важен «другой», вас пока еще нет. Это очень бессознательное состояние. Большинство людей застывает в нем; они остаются верблюдами. Почти девяносто девять процентов человечества остается верблюдами.
Это очень печальное положение дел — девяносто девять процентов человеческих существ остается личинками. Именно поэтому в мире столько несчастья и нет радости. И вы можете продолжать искать радость вовне, но не найдете, потому что радость дается не оттуда, не снаружи. Пока вы не станете ребенком — и не будет достигнута третья стадия — пока вы не станете бабочкой, то не сможете узнать радость. Радость — не что-то, даваемое снаружи, это видение, растущее у вас внутри. Она возможна только в третьей стадии.
Первая стадия — стадия страдания, третья стадия — стадия блаженства, и между ними — стадия льва, которая иногда несчастна, иногда приятна, иногда болезненна, иногда радостна.
В стадии верблюда вы — попугаи. Вы — только резервуары памяти, ничего больше. Вся ваша жизнь состоит из верований, данных вам другими. Именно здесь вы найдете христиан и мусульман, индуистов, джайнов и буддистов. Войдите в церкви, храмы и мечети, и вы найдете большие скопления верблюдов. Вы не найдете ни одного человеческого существа. Они продолжают повторять, как попугаи. Я слышал историю.
Есть история о том. как один средневековый рыцарь пришел на курсы при местной школе умерщвления драконов. Эти специализированные занятия, которые проводил волшебник Мерлин, посещало еще несколько молодых рыцарей.
В первый же день наш антигерой пришел к Мерлину, чтобы поставить его в известность, что он, скорее всего, не сможет хорошо справиться с заданиями, потому что он трус, и что он уверен, что окажется слишком испуганным и неумелым, чтобы сразить дракона Мерлин сказал этому трусливому молодому рыцарю, чтобы он не беспокоился, потому что получит специальный волшебный меч для сражения с драконом. С таким мечом в руках не останется ни малейшей возможности не преуспеть в умерщвлении дракона. Рыцарь пришел в восторг оттого, что получит такую официальную волшебную помощь, посредством которой любой рыцарь, каким бы он ни был второсортным, сможет убить дракона. Начиная с самой первой командировки, с волшебным мечом в руках этот трусливый рыцарь поражал дракона за драконом, освобождая одну прекрасную даму за другой.
Однажды, когда дело близилось к концу семестра, Мерлин устроил неожиданный зачет в классе, который посещал молодой рыцарь. Студенты должны были выйти в поле и убить дракона в тот же самый день. В пылу волнения. когда все молодые рыцари бросились наружу, чтобы доказать свою храбрость, наш антигерой вытащил из стойки не тот меч. Вскоре он оказался у входа в пещеру, из которой он должен был освободить плененную прекрасную даму. Ее огнедышащий поработитель бросился наружу. Не зная, что он выбрал неправильное оружие, молодой рыцарь выхватил меч, готовясь низвергнуть нападающего дракона. Когда он уже собрался нанести удар, он заметил, что взял не тот меч. То был не волшебный меч, но просто обычный, подходящий только хорошим рыцарям.
Но останавливаться было слишком поздно. Он опустил обычный меч тренированным движением руки, и, к его удивлению и восторгу, голова еще одного дракона была отрублена.
Вернувшись в класс с головой дракона, привязанной к поясу, с мечом в руке и прекрасной дамой в кильватере, он поспешил рассказать Мерлину о своей ошибке и необъяснимой победе.
Выслушав историю молодого рыцаря, Мерлин рассмеялся. Вот что он сказал в ответ:
— Я думал, ты уже догадался: ни один из мечей не волшебный и никогда им не был. Единственное волшебство было в веровании.
Верблюд живет в волшебстве верования. Оно работает. Оно может творить чудеса. Но верблюд остается верблюдом; роста не происходит.
Люди, которые молятся в храмах и церквях, находятся под влиянием верования. Они не знают, что такое Бог, они никогда не чувствовали ничего подобного; они только верят. И волшебство их верования постоянно делает для них определенные веши, но все это только плод воображения, своего рода мир грез. Они не вышли из бессознательного, из сна. И помните, я не говорю, что эта стадия не нужна; она необходима, но, как только она закончена, человек должен из нее выпрыгнуть Он не должен всегда оставаться верблюдом.
И не испытывайте гнева на родителей, или учителей, или священников, или на общество, потому что они должны были создать в вас определенного рода послушание — потому что только в послушании вы способны к усвоению опыта.
Отец должен учить, мать должна учить, а ребенок должен просто поглощать. Если преждевременно возникнет сомнение, усвоение остановится
Просто представьте себе ребенка, который в утробе матери начнет сомневаться — он умрет — потому что начнет сомневаться, принимать ли ему пищу у этой женщины, или действительно ли эта пища для него питательна: «Как знать, может быть, она ядовита?» — спать двадцать четыре часа или нет? — потому что это слишком много: спать двадцать четыре часа, девять месяцев. Если ребенок начнет испытывать малейшие сомнения, в этом сомнении ребенок умрет. И все же приходит день, когда сомнение нужно впитать, когда сомнению нужно научиться. Всему свое время., Каждый отец встает перед проблемой: что говорить сыну? Каждая мать сталкивается с проблемой: чему учить дочь? Каждый учитель беспокоится: что должно быть передано новому поколению? В прошлом было много, много моментов славы, много вершин понимания, много заключений, которые нужно передать ребенку.