Идеальная мишень - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 41

Я открываю конверт. Точность Кочиевского меня поражает. Вот это профессионализм! В конверте адрес, подлинный адрес Ржевкина. Пока боевики Кочиевского и Хашимова будут убивать друг друга в Схетоне, я могу спокойно съездить в другой конец Антверпена и поговорить с Ржевкиным. Если, конечно, он окажется на месте.

Я смотрю на свой мобильный телефон. Если все пройдет нормально, больше он мне не понадобится. Самар Хашимов и его люди попали в расставленную ими же ловушку. Я оставлю телефон на столе, даже не выключая его. Пусть он еще некоторое время поработает. Хотя нет. Я должен еще раз позвонить Хашимову и убедиться, что все нормально. Я поднимаю свой телефон и набираю номер Самара.

– Вы все слышали? – спрашиваю я его.

– Конечно. Это бывший компаньон Труфилова. Мы так и предполагали, что он в Бельгии, но не знали, где именно.

– Теперь знаете, – сухо говорю я ему, – удачи вам. Только сделайте так, чтобы при мне не стреляли.

– Выезжайте через час, – советует мне Хашимов, – и не особенно торопитесь. Мои люди уже выехали в Схетон. Они будут на месте через тридцать минут.

– Договорились. – Я снова кладу мобильный телефон на столик. Как легко все получилось. Хашимов считает, что его люди успеют поговорить с Ржевкиным до того, как я там появлюсь. Они рассчитывают, что у них будет время решить, что делать с бывшим компаньоном Труфилова. И если он им скажет правду, то они выйдут на самого Труфилова раньше нас. Я думаю, что времени у них в обрез и они наверняка решат похитить Ржевкина, чтобы потом спокойно его допросить. А допросив, конечно, уберут. Получается, что они такие же убийцы, как и мои «наблюдатели». Пауки в банке. Какая разница, кто из них раньше слопает другого.

Через час я выезжаю из отеля. Минут через десять оставляю машину на стоянке, ныряю в супермаркет, выхожу с другой стороны, останавливаю такси. Затем повторяю трюк еще раз, убеждаясь, что за мной никто не следит. И наконец подъезжаю к офису компании «SRS», которая находится в трехэтажном уютном особнячке. По данным Кочиевского, именно в этом здании работает его президент, а ныне бельгийский гражданин Игорь Ржевкин.

Войдя в офис, узнаю, где находится компания Ржевкина. Поднимаюсь на третий этаж. Приемную украшает длинноногая девица, в которой я безошибочно узнаю бывшую соотечественницу. По-моему, она даже литовка. Довольно острые черты лица и темные волосы. Наши бывшие соотечественники почему-то уверены, что им необходимы длинноногие секретари. Профессиональные качества девушек их мало заботят. Я хорошо знаю этот сорт нуворишей, которые потянулись в Европу после августовского кризиса. Поняв, что воровать становится труднее, а в некоторых местах и вообще невозможно, они потянулись косяком в другие страны, стремясь спасти остатки своего капитала и имущества.

– Мне нужен господин Ржевкин, – объясняю я длинноногой особи по-русски.

Я не ошибся. Нужно видеть, с каким презрением она на меня взглянула. Ясно – она презирает всех своих бывших соотечественников.

– Что мне ему сказать? – спрашивает она.

– Передайте ему, что приехал друг Дмитрия Труфилова.

Она смотрит на меня пустыми глазами. Потом нажимает кнопку селекторной связи. Даже не встает, чтобы пойти и доложить своему боссу. Очевидно, она спит с ним и поэтому позволяет себе эти вольности.

– К вам посетитель, – докладывает она на чудовищном французском.

– Какой посетитель? – раздается негодующий рык хозяина.

– Он утверждает, что он друг Дмитрия Трефилова, – докладывает девица.

– Труфилова, – поправляю я девушку, но похоже, что ее босс все понял и так.

– Я сейчас выйду, – крикнул он, и через несколько секунд из кабинета выбежал коренастый крепыш в темной водолазке и сером костюме. Хорошо еще, что не в малиновом пиджаке. И хотя на пальцах этого типа поблескивает крупный перстень, на груди нет привычной цепи. Это уже впечатляет.

– Кто вы такой? – бросается он ко мне. – Откуда вы приехали? Я не знаю никакого Труфилова. Уходите отсюда.

– Мне нужно с вами поговорить. – Я хладнокровно наблюдаю за его метаниями. Главное сейчас – выдержать первый напор.

– Чего вы хотите? Я бельгийский гражданин. У меня вид на жительство. Я ничего не хочу слышать, не собираюсь участвовать в ваших фокусах.

– Спокойнее, – говорю я ему, не повышая голоса, – иначе вы можете потерять и вид на жительство, и свою фирму. И даже оказаться в бельгийской тюрьме.

Он смотрит на меня вытаращенными глазами. До него постепенно доходит смысл моих слов. Затем он направляется в свой кабинет, коротко бросив мне:

– Идемте.

Мы входим в его кабинет. Именно такой кабинет и должен быть у подобного типа. Огромных размеров комната, большой стол, несколько телефонов и даже портреты хозяина в рамках. Охотничьи трофеи в немалых количествах, даже грамота о членстве в каком-то клубе. И все здесь словно кричит – смотрите, как я преуспел, как я отлично устроен в жизни.

– Так что вам, собственно, нужно? – спрашивает он, плотно закрывая дверь.

– Мне нужен ваш друг – Дмитрий Труфилов.

– Я не знаю, где он сейчас, – отвечает Ржевкин, отводя глаза. И конечно, замечает, как я реагирую на его вранье. Я молчу, глядя на него, а он начинает нервничать еще больше.

– Мы с ним не виделись два года. Или полтора. Я ничего не знаю, – нервно говорит он в ответ на мое затянувшееся молчание.

В такие моменты пауза бьет по нервам похлеще любого вопроса.

– Но вы знали раньше Труфилова? – спрашиваю я.

Отпираться бессмысленно, ведь он сам себя выдал нервозными ответами.

– Знал. Немного знал. Но я давно уехал из Москвы, и у меня нет связей...

В такие секунды нужно действовать быстро и, главное, решительно. Я схватил его за водолазку, прижимая к стене. Он даже не пытался вырваться.

– Послушай, что я тебе скажу, – прошептал я этому подлецу, – мне позарез нужен Труфилов. И я знаю, что тебе известно, где он находится. Ты меня понимаешь. Я приехал от его бывших сослуживцев. Если мы смогли вычислить, где ты находишься, то мы обязательно найдем и его. Но если наши поиски затянутся, ты можешь считать себя покойником. Ты хорошо меня понял? Покойником!

– Я ничего не знаю, – твердит он, но я знаю, что такие типы бывают стойкими только до первой пощечины. Элементарные азы психологии. Я резко и больно бью его по физиономии – раз, второй.

– Не будь кретином, – говорю я ему очень тихо, с трудом сдерживая кашель. Закашляться сейчас – значит обнаружить свою слабость. – За тобой уже выехали убийцы, и у тебя есть тридцать минут, чтобы сбежать отсюда. Только тридцать минут! Ты меня понял? Потом будет поздно.

– Какие убийцы? – Он напуган до предела.

– Которые объявили на тебя охоту. Я оставлю тебя здесь и уйду. А ровно через полчаса появятся люди, которые не будут церемониться ни с тобой, ни с твоей длинноногой любовницей.

– Чего ты хочешь? – начинает он соображать. Пощечины явно ускорили процесс кровообращения.

– Когда ты видел последний раз Труфилова? Говори быстрее, у нас мало времени.

– Три месяца назад. Он приезжал ко мне в Антверпен. Говорил, что его будут искать. Просил денег. Я ему немного помог.

– Куда он уехал?

Ржевкин трясет головой, даже не пытаясь ничего сказать. Я снова бью его по лицу.

– Куда он уехал? Говори быстрее! Вспоминай, вспоминай. У нас осталось только двадцать пять минут. Только двадцать пять.

– Он уехал... уехал... – Ржевкин трусит. Он хочет сказать, но боится, что получится еще хуже.

– У нас нет времени! – ору я изо всех сил.

– Он уехал в Париж, – выдавливает Ржевкин, – уехал три месяца назад. Он живет за Монпарнасом, в Париже. Там находится дом его знакомой.

– Как ее зовут?

Он все еще колеблется.

– Назови мне ее имя!

– Сибилла. Ее зовут Сибилла. Фамилии я не знаю.

Похоже, он говорит правду, было такое имя среди пяти людей, чьи досье я изучал. Там значилось имя Сибиллы Дюверже. Похоже, он действительно напуган и не врет.