Причина времени - Аксенов Геннадий Петрович. Страница 5

Мы, правда., не очень миримся с некоторым произволом в подстановке частиц или временных единиц на место друг друга. Если все способы измерения времени равноценны и являют собой человеческие изобретения, то не имеет значения, чем мы его будем измерять, лишь бы было удобно. Главное, по-видимому, состоит в обеспечении одинаковости, равномерности двух соседних временных отрезков. Если в одном отрезке, названном секундой, заключено столько-то колебаний атомов цезия в кристаллической решетке, то и в другом должно быть ровно столько же. Но при этом всегда тревожит вопрос, на который нам затруднительно ответить: есть ли такое деление времени в действительности, или это только человеческое искусство? Чем оно само по себе делится, без человека? И делится ли? Ведь нельзя же отождествить время со способом его измерения, часы не являются генератором времени на манер электрической турбины, производящей электричество. Что такое природные часы? Обороты Земли вокруг Солнца или вокруг оси? Но стоит вылететь за пределы планеты, как оба этих фактора исчезают, но время на космическом корабле, шедшем, допустим, к Луне, не останавливалось. Поэтому сравнение двух соседних отрезков времени есть глубокая проблема всей науки измерения времени. Но нам важно сейчас только, что такие отрезки существуют и все.

Не вызывают особенных вопросов такие свойства времени как однонаправленность и необратимость. Совершенно ясно, что время течет в одном направлении, никогда не возвращаясь вспять. Оно асимметрично, движется от чего-то, что мы условно называем прошлым, через что-то, условно называемое нами настоящим., к тому, что мы именуем будущим. Или наоборот выраженное, приближается со стороны будущего, становится настоящим и уходит в прошлое. Важно, следовательно, что длительность имеет направление. Прошлое, как бы уже отяжелевшее, уже кристаллизованное время; настоящее подвижно и на выходе кристаллизуется, постепенно замирая или “замерзая” как звуки трубы игравшего на морозе барона Мюнхгаузена. Будущее, еще не бывшее, несостоявшееся, выплывает из небытия и становится настоящим.

Самым тесным образом связана с однонаправленностью необратимость времени. Течение существует только в одном направлении и оттуда не возвращается. Необратимость есть непрерывное становление настоящего, его непрерывное возобновление, неотвратимое обновление. Никакая прошлая комбинация не повторяется. Нельзя вернуть прошлое, повернуть вспять, и поменять местами прошлое, настоящее и будущее. Это свойство времени является самым эмоционально нагруженным, предметом поэтическим и лирическим, потому что бренность бытия больше всего влияет на нас, лично нас касается.

А вот пространство легче представить себе наглядно. Оно проще связывается с устойчивостью, основательностью. Оно представляется видимым простором, расстоянием, вместилищем всех существующих тел.

Но совсем нетрудно вообразить, что пространство является оборотной стороной явления времени и все вышеперечисленные свойства времени двойственны, легко преобразуются в пространственные. Длительность становится протяженностью, делимость – дискретностью, ограниченностью кусков пространства. Тройственное свойство распадения на прошлое–настоящее–будущее в чем-то схоже с трехмерностью пространства, чрезвычайно близким и привычным качеством окружающего иметь высоту, ширину и длину.

Есть и еще одно малоизвестное, но важнейшее сходство. Асимметричности времени соответствует такая же несимметричность пространства, называемая еще диссимметрией. Мы о нем подробно поговорим в своем месте, здесь же достаточно сказать, что оно потому явно совпадает с необратимостью времени, поскольку, как оказалось, пространство не симметрично относительно некоторых своих направлений, оно “неправильное”, неравное, некоторые его стороны не симметричны другим при всех прочих одинаковых свойствах. Это и есть диссимметрия.

И теперь, если мы скажем “А”, то есть согласимся с гипотезой, что у времени и пространства есть природные причины, мы должны сказать и “Б”, а именно, что все свойства и качества или атрибуты времени и пространства либо выдуманы нами, есть чистейшая условность, словесность, не имеющая никаких опор в действительности, либо имеют определенные природные источники, как и любые другие природные явления. Но так как иллюзию, повторяю, наука не измеряла бы, значит, гипотезу надо пока принять и попробовать отыскать “гены” длительности и делимости времени, и необратимости, и становления настоящего. У каждого из этих представляющихся нам абстрактных понятий, если посчитать их реальными свойствами реального процесса, должны иметься природные носители. Что-то должно сообщать вещам длительность, так же как что-то другое обеспечивать прерывание ее на объективно находящиеся где-то мерные куски; где-то обретаются причины диссимметрии и трёхмерности пространственных образований. Не случайно же возникли эти названия. Не могут они возникнуть для обозначения несуществующего вокруг нас и внутри нас, как имена ангелов, например. Или же они при правильно построенной аргументации и доказательствах естественными причинами должны исчезнуть из научного языка, как исчезли, например, такие ясные и очевидные, казалось бы, понятия, как “небо” или “небесный свод”. Они больше не требуются в развитой научной речи и не измеряются как явления, а стали чистыми образами и достойны только поэтической и обыденной речи.

Причина времени или причины свойств пространства и времени тем более требуют осмысления и рассмотрения, что так много благородных и высоких умов пытались ее выяснить. Собственно говоря, предметом всего дальнейшего рассуждения и исследования является постановка вопроса о том, причину ли времени искали эти умы, ей ли была посвящена определенная часть усилий научных исследований и философских построений прошлого. По моему мнению, именно так стоял вопрос, именно причину, природную реальную обусловленность времени искали многие выдающиеся умы, о которых мы собираемся здесь рассуждать.

Но само понятие причина тоже нуждается в определении. Причины бывают разные. Они выяснены и классифицированы еще Аристотелем и с тех пор не претерпели особых изменений. (Физика. II, 3, 194b 16 – 195b 30; Метафизика. A,. 3, 983a 23 – 984b 7)

1) Причина порождающая. Родители есть причина детей. Происхождение предмета есть причина его свойств.

Нам этот оттенок смысла слова “причина” здесь не подходит. Свойства детей не сводятся к свойствам родителей. Хотя и бывают наследственные болезни, а яблоко от яблони недалеко падает, не всякое явление легко свести к производящей причине. Иногда производное ничем не напоминает производящее и описать одно через другое трудно или даже невозможно. Мы увидим далее, что с таким настроением, с отказом от идеи происхождения и создается любая научная дисциплина. Основоположники наук всегда пытались отъединить одни закономерности – порождающие, от других – специфических, которые как раз и составляли предмет описания.

2) Причина как цель. Как то, к чему явление восходит, стремится. Дуб “стремится” заполнить тот объем, который ему положен по природе. Знание есть причина обучения. Все к чему-нибудь тянется. Но и этот аспект причинности не работает в понятии “причина времени”. Цель не выявляет специфики, она не похожа на предмет, цель если и служит стимулом появления данного явления, но ничего не говорит нам о свойствах его. Этот движущий стимул больше подходит разумному существу. Мы ставим себе цели и движемся к чему-то. Остальной природе целеполагание несвойственно.

3) Причина действующая, движущая. Что касается человека, то например, некое искусство вызывает к жизни некоторые продукты творчества. Причина дождя содержится в конденсации водяных паров в облаках, причина грома есть прохождение разряда электричества через воздух. Действующая причина есть непосредственная и ближайшая к явлению. В какой-то степени наш предмет отвечает такой связи.

4) Причина как форма осуществления, как нечто присущее предмету по его устройству, как свойство, детерминанта. Пожалуй, лучше всего иллюстрирует данный род причины явление электричества даже, чем наследственность, например. Если есть тела, которым свойственно электричество, стало быть, оно появляется и в какой-нибудь присущей ему форме, то есть с определенным напряжением, частотой, амплитудой и другими качествами его.