История мировой культуры - Горелов Анатолий Алексеевич. Страница 23
Обычай человеческих жертвоприношений относится к более развитым классовым обществам. Человеческие жертвоприношения, по-видимому, были распространены и в Старом, и в Новом Свете, у греков, римлян, германцев и других народов. «Даже отвратительное жертвоприношение детей, преподносимых Молоху, имело глубоко религиозное значение. Этим жертвоприношением человек возвращал божеству то, что тому принадлежало, так как первый ребенок часто считался ребенком Бога. Действительно, по всему архаическому Востоку существовал обычай, согласно которому молодые девушки проводили ночь в храме, чтобы зачать от Бога (то есть от его представителя – священника или от его посланника – «незнакомца»). Таким образом, кровь ребенка восполняла затраченную энергию бога, потому что в целях так называемого плодородия божества расходовали свою собственную субстанцию на усилия, требуемые для поддержания мира и обеспечения его богатства, а следовательно, и сами время от времени нуждались в восстановлении» (Элиаде М. Мифы… С. 163).
Жертва в мифологии – знак покорности и благоговения человека перед божеством. А. Ельчанинов отмечает, что при жертвоприношении «подчеркивается именно момент жертвы, лишения, отказа поклонника от чего‑либо ценного ради Бога» (История религии… С. 26). Причем этот момент, в отличие от жертвы ради «насыщения» бога, свое полное развитие получает в позднейших культах. «Классическим примером такого рода жертвы будет принесение финикийцами в жертву Молоху своих первенцев. Явно, что для насыщения бога безразлично, принесен ли в жертву единственный сын, или нет, так что жертва измеряется не ценностью ее для бога, а тяжестью ее для жертвователя» (Там же. С. 21).
Бог и человек как бы соревнуются между собой. «Божество, довольно часто выступавшее в образе девушки, иногда – ребенка или мужчины, согласилось быть принесенным в жертву, чтобы из его тела смогли вырасти клубни плодоносящих растений. Это первое убийство радикально изменило образ бытия человеческой расы» (Элиаде М. Мифы… С. 47–48). Отсюда сама пища становится священной. «Убивая и поедая свиней во время торжеств и поедая первые плоды урожая корнеплодов, человек поедает божественную плоть точно так же, как и во время празднеств каннибалов. Съедобное растение не предоставлено природой. Оно является продуктом убийства, потому что именно таким образом оно было сотворено в начале времен» (Там же. С. 49).
«Смерть, сама по себе, не является определенным концом или абсолютным уничтожением, как иногда считается в современном мире. Смерть приравнивается к семени, которое засеивается в чрево Матери-Земли, чтобы дать рождение новому растению… Вот почему тела, захороненные в период неолита, находят лежащими в зародышевом положении… Люди в своей смерти и погребении были жертвоприношениями Земле. В конечном итоге, именно благодаря этому жертвоприношению может продолжаться жизнь и люди надеются после смерти вернуться обратно к жизни. Пугающий аспект Матери-Земли как Богини Смерти объясняется космической неизбежностью жертвоприношения, которое лишь одно позволяет перейти от одной формы существования к другой, а также обеспечивает непрерывный круговорот Жизни» (Там же. С. 219–220).
В мифологической культуре, как и в первобытной, жертва предстает как источник и двигатель жизни. По Элиаде, «человек архаических обществ стремился победить смерть, придавая ей такое значение, что, в конечном итоге, она перестала быть прекращением, а стала обрядом перехода. Другими словами, для примитивных народов человек умирает по отношению к чему‑то, что не является существенным, человек умирает для мирской жизни» (Там же. С. 264).
Жертва в мифологии – коллективная жертва, как само мифологическое сознание – коллективное сознание. Начиная с философии появляется индивидуальное сознание и личная жертва, доходящая до жертвы собственной личностью.
Как подчеркивает Элиаде, в большинстве мифов речь идет о добровольной смерти. С добровольной жертвой связан образ Феникса, который «вечно приготовляет сам для себя костер и сгорает на нем, а из пепла его вечно возникает обновившаяся молодая, свежая жизнь. Однако этот образ является лишь азиатским, восточным, а не западным. Дух, уничтожая телесную оболочку своего существования, не только переходит в другую телесную оболочку и не только в обновленном виде воскресает из пепла, в который обратилась его прежняя телесная форма, но он возникает из этого пепла, возвышаясь и преображаясь при этом как более чистый дух… Если мы будем рассматривать дух с этой стороны, так что его изменения являются не только переходом как обновлением, то есть возвращением к той же форме, а скорее переработкой его самого, посредством которой он умножает материал для своих опытов, то мы увидим, что он во многих направлениях многосторонне пробует себя и наслаждается своим творчеством, которое неистощимо, так как каждое из его созданий, в котором он нашел для себя удовлетворение, в свою очередь, оказывается по отношению к нему материалом и вновь требует переработки» (Г. Гегель. Цит. по: Философия истории. М., 1995. С. 94). Это уже философская интерпретация мифологии.
Вот как описывает Элиаде реальную добровольную жертву. «Meriah – добровольная жертва, покупаемая общиной. Ему разрешалось жить годами, он мог жениться и иметь детей. За несколько дней до жертвоприношения meriah освящался, т. е. отождествлялся с божеством, которому будет принесен в жертву. Люди танцевали вокруг него и поклонялись ему. После этого они молились Земле: «О, Богиня, мы преподносим тебе эту жертву, дай нам богатые урожаи, хорошие времена года и крепкое здоровье!«И они добавляли, поворачиваясь к жертве: «Мы купили тебя, а не захватили тебя силой: теперь мы приносим тебя в жертву и пусть не лежит на нас никакой грех!«Церемония также включала оргию (олицетворяющую регрессию до изначального хаоса. – А. Г.), которая длилась несколько дней. В конце концов meriah опаивали опиумом и, задушив, разрезали на куски. Каждая из деревень получала часть его тела, которую затем захороняли на полях. Остаток тела сжигался, а пепел разбрасывался по земле» (Элиаде М. Мифы… С. 218).
В мифах различных народов жертвоприношение совершается для победы над силами зла (это подробно объясняется в зороастризме). Языческие жертвоприношения очищают человека от грехов и обеспечивают милость богов и нормальное функционирование мира. В дальнейшем мы увидим, что смерть и жертва дают рождение новым отраслям культуры.
Основные мифологические сюжеты
В том или ином виде они встречаются у большинства народов Земли. Заимствуются ли они или каждый народ создает их сам, а сходство – результат одинаковости мышления и обстоятельств? Антропологи отмечают, что имеет место и заимствование, и независимое творение близких сюжетов.
Наиболее известное повествование о сотворении мира находится в Библии в книге Бытия. Здесь встречаем рассказ о шести днях, в которые Бог создал последовательно свет (первый день), небо и воду (второй день), сушу и растения (третий день), звезды (четвертый день), животных (пятый день), человека (шестой день). Не вполне ясно в сопоставлении с другими текстами, что появилось раньше: небо, земля или свет, но в целом эта схема напоминает эволюционную картину развития Земли.
Рассказ о сотворении мира, изложенный в Библии, восходит, по мнению исследователей, к так называемому Жреческому кодексу, составленному еврейскими жрецами во время вавилонского пленения (VI в. до н. э.) или сразу после него. Во второй главе Библии имеется еще один рассказ, который отличается от предыдущего. Здесь говорится о создании сначала человека, потом низших животных и позже женщины из ребра Адама. Этот рассказ написан на несколько столетий ранее, вероятно в IX в. до н. э., и различие между двумя образами Создателя характеризует постепенную эволюцию представлений о нем. «Более поздний автор Кодекса имеет абстрактное представление о боге как о существе, которое недоступно человеческому глазу и творит мир простым велением. Более ранний автор Яхвиста представляет себе бога в конкретной форме, как существо, которое говорит и действует подобно человеку, который лепит человека из глины, разводит сад, гуляет в этом саду в часы дневной прохлады» (Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1985. С. 14–15). Изменения идут в направлении от мифологического восприятия к религии, отражая эволюцию человеческого мышления.