Наследие (СИ) - Болкунова Галина Петровна. Страница 9

Мораль пока одна - отлучайся в определённое время, у каждого оно своё.

Да и рефлекс ограничен у зверя во время водопоя. Знать лишь часовой механизм. Нам он ни к чему.

Наше дело - выпускаемые мысли подтверждать поступками, коль Люцифер не будет обновлять Небосклон незавершёнкой.

Впрочем, что и сделали.

Утро и в самом деле незаметно перешло в полдень.

Оленёнок вышел к воде. Красивое зрелище. Что его вынудило выйти одному, можно лишь догадаться.

Разогретые страсти вокруг не затихали. Кто-то сильно осерчал на нас. Кто-то умело держал змей в упряге. Место было ихнее. Правда без канала связи по перемещению их миров.

Здесь же шла испарина с земли, и им хватало энергии для перемещения. Кто-то окисел мысленно преобразовывал. Им этого было достаточно. Хотя их интерес расширялся, если хотят ещё и знать ключевые позиции звериных данных. Мышей не хватает, да и те умеют замирать, когда хитрость берёт верх перед страхом.

Змей мы питаем из-за своего не подтверждения мысли делом, а им всё мало.

Как в сказке у Пушкина Александра Сергеевича. Всё мало и мало, как бы с разбитым корытом не остаться.

Наконец-то мы отплываем. Вода подхватывает и несёт. С первых же минут пошло предупреждение: "Осторожно вода".

"Да мы уже асы",- не хотелось верить, что зависшее над нами недовольство во что-нибудь выльется. Да и природа не повторяется.

Утро было солнечным, ветра нет, а сейчас уже и полдень. Жара. Ничего не предвещало видимо. А невидимо шло явное предупреждение. Лишь всё время хотелось ноги с воды убрать на дутик.

Тут откуда-то выплыли утки и начали смыкаться перед нами. Чёткий строй, крыло к крылу, от берега до берега. Зрелище небывалое. Пятьдесят пять насчитали. Так мы плыли примерно час. С постоянным предупреждением и красивейшим сопровождением. Утята, как солдатики, ни одного излома в движении, ни один крик не нарушил покоя. На наши слова никакой реакции. Шла какая-то настройка. Слух обнажил какую-то суть, которая рвалась на встречу.

"На отдыхе мы",- пришлось ответить.

"Отдыхать будете в мире своём, здесь надо работать".

"Нет настроения, а без настроения я ничто в том, где его нет. Конечно, понимаю, что вам нужен механизм источения тока даже во сне. За работу платят: чем сильнее работа, тем ярче плата. Здесь пока ничего подобного не встречала. Всё как-то по-змеиному идут дела. О чём тогда речь? Да и обнажается всё только тогда, когда придет подтверждение о конце света. И это подтвердит только тот, кто источает энергию, а не берёт. Халявщик ничего не значит там, в настоящих мирах. Здесь идёт шутка и подыгрывание для полной развязки".

И тут Чарыш раздвоился, как у змеи язык.

"Вот и она",- птицы сказали и группами уплыли в один из стоков.

Посередине лежит камень (источник игры в незавершённом стиле. Спектрового смысла, но не принятого для растворения в данном времени). За камнем гладь и затишье.

"Змея",- пришлось сказать в слух: "И до неё ещё далеко".

Все отреагировали очень спокойно. Она нас не трогает, и нам до неё нет никакого дела. Тем более, пока мы до того места доплывём, она уже будет на другом берегу. Не успели до конца сказать (мысль уходит быстрее), она ринулась на нас против течения.

Бросок был настолько силён, что в воде был только её хвост. Такого зрелища вряд ли кто видел. За несколько секунд она уже рядом.

"Что делать?",- кричит Александр

"Надо бить, у нас же дети".

Схватка началась. Её тело прильнуло к воде, торчала лишь голова. Самодельное дюралевое весло мелькало перед нами. Саша всё ж борец и мужчина. Удары были не детские. Только от каждого удара змея делалась всё сильнее. Хороша система. Возлюбить её не каждый способен, растворения видимо ждала, чтобы прорваться к ядру с молекулой воды, что шла на оплодотворение земельного уровня по схеме расщепления атома, и сбора его в преддверии ядра.

Но тут работает весло. У него края не отшлифованы.

"Она же стальная",- кричит Саша.

Тут что-то сказала я насчёт того, что её нельзя допускать на тримаран, иначе вряд ли кто прибьётся к берегу. Мой голос её как-то ещё больше возбудил, и она кинулась к моему дутику.

Я не смогла разделить её радости встречи. Не знаю как, но вскочила на дутик и вложила в весло такую силу, словно хотела проломить какую-то стену. Но передо мною змея, и её необходимо только оглоушить. Направленное весло на змею кто-то очень аккуратно чуть-чуть повернул. И весло ей попало меж позвонками.

Шея у змеи всё ж есть, как оказалось. Она закружилась на одном месте, и, положив на голову хвост, мы увидели явную дулю. Отреагировала так на крик, что её убили.

Тут и второй тримаран подплыл. Валентина Семёновна сказала, что змея может считаться убитой только тогда, когда перевернётся вверх брюхом. Она тут же перевернулась.

"Эх, вы",- Марина большая сказала: "Она же от радости к вам плыла".

"Да, видели мы эту радость",- сказала Марина маленькая.

Второй тримаран уже плыл дальше. Их несло течение, а мы почему-то остановились на одном месте. Хотя якоря не бросали явно, да его и нет, не предусматривается даже и для смеха. Чалку имели.

Саша решил гадюку поднять на весло и убедиться, что она мертва. Но она нас убедила в обратном. На весле висела змея без единой вмятины. Сталистое тело блестело, и по нему шли импульсы. Она себя собирала. Наши затраты вписывались в её тело.

Интересные дела. Урок природа преподнесла один на всех.

Как тут не вспомнить слова из библии. Но надо выгребать из того, что есть.

"Саша, бросай её в воду, она живая".

Импульс был другим. Когда она впадает в спячку, там отсутствуют рефлекторные данные, и начинается внутреннее томление, от чего расширяется клетка и служит мембраной для всего тела.

Здесь же, наоборот, её тело засыпало от внешнего томления (наших энергий), и шёл его разогрев, что для неё ново. Естественно, она уже в последующей жизни не будет холодной змеёй, а будет уже иметь кровеносную систему с натуральным температурным решением.

Мы двигаем их развитие таким вот способом. Правда кто их кушает, у тех другие проблемы с ними.

Подпортилось настроение от увиденного. Но это уже есть, а мы лишь дополнили картину. Могли ли мы играть по- другому? Вряд ли. На всё воля Господа. Без него нам было бы худо.

Хотя постоянно и получаем за свои постоянные ошибки. Но это крохи. Если бы получали по-настоящему, то спали бы вечно, как змеи зимой. Принюхиваясь к жизни и, делая собственный ход, когда Солнце и Земля имеют прямое соотношение. Змея петляет от их прямоты. Луч преломляет её. Она в постоянстве своём. Кусает, если что не по её. А ей никогда не угодишь, и её раздражает буквально всё. Даже солнце, если туча набегает. И Земля, если на неё дождь капает. Выработка яда даже от сна. Она хоть и спит, но зорко следит за происходящими событиями. Младенец в её утробе и тот уже яд собирает, всем недоволен. Слизь её даже его раздражает, хотя и питается ею. Поэтому и, наверное, сбегает от неё, когда родится. Да и она, чаще всего, рожает их, защемив своё брюхо меж разветвлением деревьев или кустарника.

Здесь же она себя рожала в развилке Чарыша у камня на спектре неопределённых отношений.

Тут прозвучало явное приглашение смыть с себя лишнее напряжение.

Успела только положить весло и кепку, сижу на дне, оглядываюсь. Красиво, и дышится мягко, насыщенность всем телом. Хоба на мне, уютно устроилась, я в перчатках и кроссовках. Ничего не понимаю, как можно в воду слететь, если не успела сделать ни какого движения в её сторону? Поры вскрыты, словно готовы к полёту.

"Встань и иди".

"Не время. Передел миров. Змея хоть и слетела, но ушла на дно, чтобы пребывать в сегодняшнем дне. Копирование прихода Иисуса Христа. Впрочем, вся модель перелицовка. Был бы соответствующий уровень сознания. Может, что-нибудь и получилось. А так змеи летают, растворяются и проникают во все сферы деятельности. От Вышестоящего одни жалобы. Энергетический отлов уже ничего не даёт. Необходимо другое исполнение.