Белая чума - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 47

– Меня не волнует ничего, кроме чумы, – сказал Доэни. – Впереди у нас нет ничего, кроме отчаянного поиска лекарства. И люди Адриана Пирда…

– Значит, ты не считаешь, что там с Херити и священником находится О'Нейл собственной персоной?

– У меня есть сомнения. И даже если это он, как мы заставим его помочь нам найти решение?

– Ну, есть способы, Фин. Есть способы.

– О'Нейл был в районе Сиэтл-Такома, – сказал Доэни. – И после того как поисковая бригада покинула его дом, они разожгли Панический Огонь во всем районе. Нет даже числа жертв, и никакой возможности идентифицировать тела.

– Фин, я говорю тебе, что весь этот прекрасный остров – это большой плавучий гроб. И я видел доказательство этого.

Доэни наполнила такая злость, какой он никогда не ощущал прежде. Он едва смог спросить:

– Какое доказательство?

– Всему свое время, Фин, всему свое время.

Доэни сделал движение, будто пытаясь встать, но Кевин положил руку на пистолет.

– Все эти смерти, – сказал Доэни. – Ни один настоящий ирландец не захочет, чтобы они были впустую!

– Какие смерти? – спросил Кевин, не снимая руки с пистолета. – Те, кого убили англичане и ольстерцы?

– Да, они тоже. – Доэни, глядя на руку, застывшую на пистолете, неожиданно понял: он собирается убить меня. Почему?

– Значит, они тоже? – спросил Кевин тоном недоверчивости. С безумным огоньком в глазах он глядел через стол на Доэни.

«Он сумасшедший, – думал Доэни. – Он действительно сумасшедший».

– Ни одна смерть во имя Ирландии не может быть забыта нами, – сказал Доэни. – Именно поэтому Пирд, и я, и все наши люди работаем так упорно, чтобы…

– Эта болтовня ничего не объясняет, Фин! Я знаю, почему это проклятье пало на нас. Это потому, что мы не простили Дайрмат ту женщину, которую он украл у Тернана О'Рорка.

– Боже мой, опомнись! – Доэни потряс головой. – Это было больше восьмисот лет назад!

– А они все еще бродят по Ирландии, Фин. Проклятие Брефни. Они не найдут себе места и не соединятся, пока хоть один ирландец не простит их. Это те двое в камере в Киллале, ожившие Дайрмат и Деводжилла! Мы должны просить их, Фин.

Доэни сделал два глубоких вдоха.

– Конечно, если ты так говоришь, Кевин.

– Разве я не говорил это только что? – Кевин положил пистолет на колени, поглаживая его одной рукой. – Каждый наш брат, убитый англичанами, должен быть отомщен, но Дайрмат и его женщина должны наконец обрести покой.

– Без той работы, которую делаем мы с Пирдом, у Ирландии нет будущего, – сказал Доэни.

– Ты слышал, Фин, о толпе безголовых женщин в Вейл-оф-Авоке? Некоторые говорят, что они слышат их плач по ночам.

– Ты веришь этому? – спросил Доэни.

– Чепуха! Как они могут плакать, если у них нет голов?

«Я должен развеселить его, – думал Доэни. С сумасшедшим нельзя разговаривать разумно».

Когда Доэни не ответил, Кевин сказал:

– Сейчас есть новый вид американских поминок для тех, кого посылают умирать назад в Ирландию. Ты слышал, Фин?

Пистолет снова на столе, но рука Кевина остается на нем.

– Я не слышал.

– Они раздают яд тем, кто не хочет садиться на корабли.

Доэни просто помотал головой.

– Мы прослушивали твои телефонные разговоры с Англией, Фин, – сказал Кевин. Он поднял пистолет и навел его на грудь Доэни.

У Доэни пересохло во рту и в горле.

Кевин сказал:

– Ты забыл, Фин, что мы не можем доверять галлам. Никогда.

– Хаддерсфилдский центр помогает нам, – сказал Доэни с ноткой отчаяния в голосе.

– Теперь уже помогает? И этот отличный парень, доктор Дадли Викомб-Финч, он уже и не англичанин?

– Ты знаешь, что он англичанин, но у него одно из лучших исследовательских учреждений в мире. И они только что получили новые материалы из Америки.

– О, как это благородно, – сказал Кевин. – У нас есть магнитофонные записи твоих разговоров. Фин. Ты будешь отрицать, что совершил измену?

Палец Кевина начал сжиматься на пусковом крючке.

В отчаянии Доэни сказал:

– Ты простил Дайрмата и его женщину, а не хочешь выслушать мои объяснения?

– Я слушаю, – сказал Кевин.

– Все, что сообщил нам Викомб-Финч, было проверено в нашей лаборатории. Каждый кусок информации оказался правдивым. Он не лгал нам.

– Я провел много часов, слушая эти ленты, – сказал Кевин. – Этот акцент из британской публичной школы, я много раз слышал его раньше у таких же, как этот твой британский друг.

– Но никогда в таких условиях, – сказал Доэни. – Они сейчас попали в тот же навоз, что и мы!

– Тщательно культивированный звук сладкого благоразумия в их голосах, – сказал Кевин, – даже когда они выставляют самые неблагоразумные требования.

– Ты можешь не верить мне на слово о том, что он дал нам, – сказал Доэни. – Спроси Пирда.

– О, я спросил. Проблема с этим акцентом, Фин, в том, что они склонны верить самому акценту и не слишком задумываться над словами, которые при этом говорятся.

– Что сказал Пирд?

– То же самое, что и ты, Фин. И он очень сожалел, если разочаровал нас. Он не хотел никого обидеть.

– Ты… ты не нанес ему вреда?

– О нет! Он все еще здесь, в Киллалу, работает в поте лица над своими маленькими пробирками. Все это достаточно безвредно. – Кевин с сожалением покивал головой. – Но ты, ты. Фин. Ты ведь общался с галлом. Ты, а не Пирд. – Кевин поднимал пистолет до тех пор, пока Доэни не стал глядеть прямо в ствол.

– Когда ты убьешь меня, что ты собираешься делать с Пирдом и остальными людьми в лаборатории? – спросил Доэни.

– Я оставлю их живыми и здоровыми до того дня, когда я захочу эту женщину в барокамере, – сказал Кевин.

Доэни кивнул, решившись на отчаянную ложь.

– Мы так и думали, – сказал он. – Поэтому мы приготовились к тому, чтоб распространить известие об этом по всей Ирландии.

– Известие о чем? – задал вопрос Кевин.

– Известие об этой женщине и твоих видах на нее, – сказал Доэни. – Ты увидишь, как толпы бросятся, чтобы вырвать у тебя сердце голыми руками. У тебя не хватит пуль, чтобы остановить их всех.

– Ты этого не сделал! – Однако пистолет слегка опустился.

– Мы это сделали, Кевин. И никаким способом в этом мире ты не можешь остановить это.

Кевин вернул пистолет на колени. Некоторое время он пристально изучал Доэни.

– Что ж, хорошая штучка!

– Давай, застрели меня, если хочешь, – сказал Доэни. – И потом можешь всадить следующую пулю себе в голову.

– Тебе бы это понравилось, Фин?

– Ты умрешь медленно или быстро, так или иначе.

– Больше не будет телефонных разговоров с англичанами, Фин.

Разозленный выше всякой способности оценить последствия Доэни сказал:

– Будут, черт тебя побери! И я позвоню американцам, или русским, или китайцам! Пусть найдется кто угодно, кто может помочь нам, и я позвоню ему! – Доэни вытер губы рукой. – А ты можешь слушать каждое слово, которое я скажу!

Кевин поднял пистолет, потом опустил его.

– Держись подальше от того, что ты не понимаешь, Кевин О'Доннел! – сказал Доэни. – Если ты хочешь, чтобы мы нашли средство от чумы!

– Какие высокие слова, Фин! – голос Кевина звучал обиженно. – Тогда найди это средство, если можешь. Это твоя работа, и я желаю тебе успеха. Но когда ты найдешь лекарство, это будет уже моя работа, так же как и твоя. Ты понимаешь? – Кевин положил пистолет назад в боковой карман.

Доэни смотрел на него, неожиданно понимая, что Кевин рассматривает чуму просто как еще одно оружие. Имея лекарство, он захочет использовать ее против всех вне Ирландии. Он будет играть в Безумца, и весь мир будет его мишенью!

– Ты будешь распространять это безумие? – прошептал Доэни.

– В Ирландии снова появятся короли, – сказал Кевин. – А теперь отправляйся в свою лабораторию и благодари Кевина О'Доннела за то, что он сохранил тебе жизнь.

Доэни, пошатываясь, поднялся на ноги и покинул камеру, покачнувшись на пороге и с каждым шагом ожидая пулю в спину. Он не верил, что остался в живых, пока не попал во внутренний двор и охранник не открыл ему ворота. Улица Инчикор-роуд выглядела до безумия повседневно, даже поток машин на ней. Доэни повернул направо и, выйдя из поля зрения ворот, прислонился к старой килмейнхемской стене. В ногах его было такое ощущение, будто с них содрали все мускулы, оставив только кости и слабую плоть.