Белая чума - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 86

Он видел свое отражение в оконном стекле: размытый силуэт, сильно похудевший по сравнению с тем, каким он был раньше.

«Собирается дождь», – думал Бекетт. Он слышал, как сзади него открылась дверь и ворвался скрипучий голос Викомб-Финча, потом ответ Джо Хаппа, прозвучавший с мягким акцентом. Джо поднимал вопрос о компьютерном времени. Это был для них жизненно важный вопрос.

Во рту Бекетта все еще чувствовался вкус завтрака – овсяных лепешек с тонкими ломтиками ветчины. Одну вещь можно было утверждать о Хаддерсфилде с полной определенностью: здесь кормили солидно. Хотя, казалось, что это не прибавляет ему веса. Данзас явно питал отвращение к местной пище, но ему тоже приходилось довольствоваться ею. Бекетт услышал, как Данзас и Лепиков входят в кабинет.

Повернувшись, Бекетт убедился, что все в сборе. Директор остановился у двери. Он закрыл ее, повернул свое бледное, покрытое голубоватыми прожилками лицо к Бекетту и кивнул. Остальные были заняты тем, что передвигали стулья к узкому, стоявшему на краю кабинета столу, за которым проводились небольшие совещания.

Бекетт медленно прошел через комнату, думая о прорыве, который он собирался сделать. Он знал, что некоторые вещи заново подтверждать не надо. Нуклеиновые кислоты представляют собой молекулы, в которых записан генетический код. Именно они управляют производством протеинов. Именно они содержат ключ к наследственности. Тяжелые полимеры, такие как протеины. ДНК действительно является двойной молекулой, у которой одна цепочка свернута вокруг другой в виде спирали, но теперь им известно, что это не просто двойная структура, записанная в четырехбуквенном коде. Прав ли Хапп? Действительно ли эти две главные части требуют присутствия «детонатора», который ведет себя примерно как змея, заползающая в нору? Это совпадает с концепцией «майского шеста» Броудера. Требуются частичные совпадения в каждой точке связи, которые распадутся во вновь созданной среде и переместятся вперед к следующему шагу, и так далее, до момента завершения: полное воспламенение. Есть контакт!

Но для понимания такой сложной картины требовался тонкий компьютерный подход. И если Викомб-Финч не выделит им компьютерное время, то, может быть, Рокерману удастся выбить его у нового Президента. Им никогда не сломать этот код без такой помощи.

Бекетт уселся рядом с Данзасом, глядя через стол на Лепикова и Хаппа. Директор подвинул стул к концу стола и сел, положив на стол локти.

– Сегодня мы должны принять решение, – сказал Лепиков. Его полные губы едва шевелились при разговоре, но это компенсировалось густыми бровями, которые поднимались и опускались при каждом слове.

Директор повернул голову и посмотрел на стопку сложенных вдвое компьютерных распечаток, которую Бекетт перед этим положил ему на стол.

– Это примерно треть результатов прошлой недели, – сказал Хапп. – Но это важная треть.

Бекетт сказал:

– Вай, вы должны дать нам значительно больше компьютерного времени. Оно тормозит нас, это стояние в очереди и…

– Ты действительно думаешь, что вы воссоздаете структуру? – спросил Викомб-Финч. Он достал свою трубку из бокового кармана твидового пиджака: верный сигнал того, что он будет стоять твердо на своем и сделает это совещание продолжительным.

– Мы уже «вставили ногу в дверь», – сказал Бекетт.

Директор знал это выражение, но сомневался в его точности. Он набил трубку и зажег ее, наблюдая, как вспыхивает уголек под огнем его зажигалки.

– Вы уверены, что во всей Англии нет женщин для проверки результатов? – спросил Данзас.

– Вы не думаете, что еще слишком рано заниматься этой проблемой? – сказал директор. Он поглядел на Бекетта, чувствуя, как при этом повороте разговора у него учащается пульс. Насколько близко к решению подошла эта группа?

– В конечном итоге, нам нужны объекты для опытов, – сказал Бекетт.

– Женщин, которых мы можем безопасно получить, нет, я в этом убежден, – сказал Викомб-Финч. – Придет время, и я думаю, что мы несколько человек достанем. Может быть, американцы? Мне сказали, что у них есть карантинные станции, набитые…

– Мы не смеем просить, – сказал Лепиков.

Данзас потер указательным пальцем свой длинный нос и согласно кивнул.

– Мы обсуждали этот вопрос в течение какого-то времени, – сказал Хапп.

– Соединенные Штаты, Советский Союз, Китай… мы никуда не смеем обратиться. Они сразу же поймут, что мы сделали прорыв.

– Я знаком с этой теорией, – сказал Викомб-Финч, произнося эти слова из-за черенка трубки и длинного облачка голубого дыма. – Насколько мы близки к решению?

Хапп пожал плечами.

– Нога в двери еще не означает, что мы уже добились успеха, – сказал Бекетт.

Директор вытащил трубку изо рта.

– Предположим, что я сделаю то, что вы предлагаете, увеличу вам доступ к компьютерному времени на… на сколько, мы пока не будем говорить при этом гипотетическом рассуждении. Но предположим, что я сделаю это. И что тогда?

– Если вы дадите нам достаточно компьютерного времени, то лучше начать немедленно поиск объектов для опытов, – сказал Бекетт.

– А что с той женщиной в камере в Киллалу? – спросил Хапп. – Вы знаете, мне недавно звонил ее муж. Я не обсуждал с ним этот вопрос, но это пришло мне в голову.

– Чего же конкретно вы опасаетесь со стороны мировых лидеров? – спросил Викомб-Финч.

Бекетт посмотрел на Хаппа долгим и страдальческим взглядом. Они уже прошли через это с директором несколько раз. Он всегда старался уйти от прямого ответа, взвешивая доступные ему варианты. «Гипотетические рассуждения»! Это было одной из наиболее раздражающих черт Викомб-Финча: он отказывался действовать быстро и решительно. «Еще один проклятый бюрократ!»

– Если мы объявим, что решили проблему чумы, – сказал Хапп, – то у мировых лидеров появится несколько привлекательных вариантов, глядя на это с их личной и эгоистической позиции. Во-первых, каждый сразу же проверит, насколько хорошо его женское население защищено от обычного нападения. Как только женщины будут иммунизированы, они станут считаться национальным достоянием, которое необходимо содержать под охраной.

– При тех же обстоятельствах это считалось в дочумные времена наиболее неприемлемым, – сказал Данзас.

– Мы можем ожидать атаку диверсионного характера прямо здесь, – добавил Бекетт. – Они захотят контролировать нас.

– Даже если они узнают, что мы чего-то добились, – сказал Лепиков, – мы не можем распространять наше решение проблемы среди всех желающих. Оно должно остаться в стенах этого центра.

– Неужели вы это серьезно, – сказал Викомб-Финч, в голосе которого прозвучало сильное неудовольствие.

– Советский Союз найдет статистические преимущества в том, чтобы исключить из игры существующих и потенциальных противников, – продолжил Лепиков. – Если вы можете лечить чуму, и особенно, если вы понимаете прочие последствия этого факта, превентивный удар становится исключительно привлекательным вариантом. Естественно, наш центр немедленно становится первоочередной целью.

Викомб-Финч посмотрел на Бекетта.

– Вы разделяете это мнение?

– При данных обстоятельствах любое атомное оружие становится для нас особенно опасным, – сказал Бекетт. – Это зависит от фактора, который мы не можем оценить: насколько хорошо они защитили свою женскую часть населения.

– Любая другая группа населения может быть свободно принесена в жертву, – сказал Лепиков.

Хапп наклонился вперед.

– Они уже понесли такие потери, что все воюют на запасных позициях. Люди, которых приперли к стене, склонны принимать опасные решения.

Викомб-Финч почесал подбородок черенком трубки.

– Милитаристский подход, – пробормотал Лепиков; – он везде одинаков.

Как уже было заведено, Данзас прокашлялся и посмотрел на сидящих за столом, показывая тем самым, что собирается объявить официальное решение.

– Вы должны также принять во внимание то, что может быть сделано такими странами, как Аргентина или Индия, странами, потенциал которых для катастрофических решений не имеет, как сказал бы Билл, «достаточных прошлых данных», по которым можно предсказать их поведение. Эти страны могут разжечь конфликт между супердержавами, надеясь отсидеться в стороне и пожинать плоды.