Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность - Лоуренс Дэвид Герберт. Страница 10

Порочный круг, все тот же порочный круг! Порочный круг мастурбации. Порочный круг сознания, сосредоточенного на своем «я», сознания, которое не является в полном смысле сознанием, ибо не сознает себя открыто и до конца, а только и занято тем, что бередит свои маленькие грязные секреты. Порочный круг постоянной скрытности и секретности как со стороны родителей, так и со стороны учителей и друзей — да, в общем-то, с любой стороны. Но, пожалуй, самое главное — порочный круг семьи. И чудовищный заговор секретности со стороны прессы с сопутствующим ему беспрерывным почесыванием и поглаживанием маленьких грязных секретов. Беспрерывная, бессмысленная мастурбация — и бесконечная целомудренность и незапятнанная чистота! Порочный, замкнутый круг!

Но есть ли из него выход? Есть, и только один: навсегда покончить с закрытостью! Полностью отвергнуть секретность! Ибо единственный способ прекратить тот ужасный внутренний зуд, причина которого кроется в тайной одержимости сексом, — это сделать сексуальную тему открытой, говорить о сексе естественно, просто и откровенно. Задача, конечно, не из простых: от привычки к секретности избавиться труднее всего. Но самое основное — начать. Сумев сказать своей подрастающей и надоедливо проказливой дочери: «Девочка моя, единственный раз, когда благодаря тебе я получил удовольствие, был в тот момент, когда мы с твоей мамой зачинали тебя», вы сделаете первый шаг на трудном пути к достижению главной цели — освободить и себя и дочь от маленьких грязных секретов.

Как же все-таки избавиться от этих маленьких грязных секретов? Ведь для нас, современных людей, привыкших к скрытности с самого детства, сделать это почти невозможно. На одних лишь теоретических рассуждениях и научном подходе, вроде тех, что предлагает нам доктор Мари Стоупс [25], далеко не уедешь. Хотя, конечно, вдаваться в научные рассуждения вслед за доктором Мари Стоупс — это все-таки лучше, чем быть такими же лицемерами и ханжами, как серые стражи морали. Пользуясь научным подходом и вдаваясь в серьезные рассуждения, мы можем лишь дезинфицировать маленькие грязные секреты. Излишняя серьезность и умствование в этом вопросе либо полностью убивают секс, либо превращают его в жалкий дезинфицированный секрет. «Свободная, чистая», но несчастная любовь у столь многих людей, извлекших наружу свой маленький грязный секрет и подвергших его основательной дезинфекции с помощью умных, научных слов, кажется даже более жалкой, чем обычная любовь с ее маленькими грязными тайнами. В том-то и беда, что, убивая свою маленькую грязную тайну, вы убиваете вместе с ней и живой, динамичный секс, получая взамен работающий по научным законам и отлично налаженный механизм.

Вот что случается с теми, кто стал слишком «свободным» в сексе, кто всерьез поверил в «чистую, свободную» любовь. Эти люди делают секс до того рассудочным, что он перестает быть сексом как таковым, превращаясь в нечто вроде абстрактного, происходящего лишь в мозгу действа. И в каждом случае это непременно заканчивается бедой.

Сказанное также относится (пожалуй, даже в еще большей степени) к эмансипированной богеме — а ведь сегодня к богемному племени принадлежат очень многие молодые люди, хотя вряд ли кто-нибудь из них хоть раз побывал в Богемии [26]. Все они исповедуют так называемую «свободную любовь», то есть полную свободу в сексе. Маленький грязный секрет — уже не секрет ни для богемного юноши, ни для богемной девушки. Напротив, они шокируют своей откровенностью в этих вопросах. Для них не существует запретных тем: они открыто говорят обо всем. И их поведение также отличается полной свободой.

Ну и что из этого следует? Даже если им и удалось уничтожить маленький грязный секрет, они при этом умудрились уничтожить и все остальное. Кроме того, прилипшая грязь все равно никуда не делась, секс все равно остается грязным. Единственное, что исчезло бесследно, — так это приятное возбуждение от секретности. Отсюда ужасающая тусклость и унылость богемной жизни, отсюда депрессия и внутренняя опустошенность молодых людей из богемы. Они полагают, что покончили с маленькими грязными секретами. Приятное возбуждение от секретности — вот с чем они покончили. Зато часть грязи осталась. И добавились депрессия, безразличие, отсутствие интереса к жизни. Ибо секс, этот генератор нашей активной жизни, в их случае ничего уже не генерирует.

Почему это происходит? По двум причинам. Возможно, идеалистам, рассуждающим подобно доктору Мари Стоупс, и современным богемным молодым людям действительно удалось убить свои маленькие грязные секреты, но каждый из них сделал это в пределах своего «я», и не более. В то же время все мы живем в обществе, где господствует культ возвышенной чистоты и сопутствующих ей маленьких грязных секретов. Под власть этого культа подпало все — и общественная жизнь, и пресса, и литература, и кино, и театр, и радио. Даже дома, за обеденным столом, мы не можем чувствовать себя свободными от него. От него никуда не деться. Юная девушка и молодая женщина, согласно общепринятым ныне канонам, должны быть чисты, целомудренны и бесполы. Du bist wie eine Blume. Но та, «что подобна цветку», прекрасно знает, бедняжка, что у всех цветов, даже лилий, есть пьянящие желтые пыльники в верхней части тычинок и липкие рыльца на пестиках, а ведь это не что иное, как секс, настоящий секс. Тем не менее принято считать, что цветы — творения бесполые, и, когда девушке говорят, что она подобна цветку, это означает, что она существо бесполое и должна оставаться бесполой. Она-то прекрасно знает, что она далеко не беспола и в этом смысле совсем не подобна цветку, но как противостоять всесильному общественному мнению, которое ей навязывают?! Она этого сделать не может, она подчиняется, и тут-то с торжествующим видом появляется маленький грязный секрет. Девушка теряет интерес к сексу, по крайней мере к сексу с мужчинами, и попадает в порочный круг мастурбации и преувеличенного интереса к своей особе, становится замкнутой и застенчивой.

Это одна из самых больших бед нынешней молодежи. Многие молодые люди — можно даже сказать, большинство — и в личном поведении, и в общении со своими сверстниками сумели преодолеть закрытость в отношении секса, прищемили хвост маленькому грязному секрету, и это нужно только приветствовать. Однако в публичной, общественной жизни молодежь по-прежнему остается в серой тени, в которую всех нас погрузили серые стражи морали. Это люди прошлого века, века евнухов, века сладкоречивой лжи, века, старавшегося убить человеческое в человеке, — все наши серые моралисты достались нам из славного девятнадцатого века. И они правят нами. Они правят нами с помощью серой, сладкоречивой, ханжеской лжи, взятой ими с собой из того великого столетия лжи, от которого, слава богу, мы отдаляемся все дальше и дальше. Но они продолжают править нами с помощью лжи, ради лжи и во имя лжи [27]. И они слишком неповоротливы, слишком многочисленны, эти серые наши правители. Дело даже не в том, какое у нас в данный момент правительство. Все они серые как на подбор, и все перекочевали в наш век из прошлого века — века сладкоречивых лжецов, незапятнанной чистоты, целомудрия и маленьких грязных секретов.

Господство в нашем обществе сладкоречивой лжи и целомудренной чистоты, всегда сочетающейся с маленькими грязными секретами, — это и есть одна из причин депрессии и пустоты, испытываемой молодежью. Правда, многим молодым людям удается справиться с маленькими грязными секретами и сопутствующими им ложью и лицемерием, но только в частной, приватной жизни, а в целом молодое поколение по-прежнему находится в путах великой лжи, навязываемой обществу серыми стражами нравственности. Отсюда и реакция молодежи: вызывающее поведение, беспорядочный образ жизни, истеричность, на смену которым всегда приходит расслабленность, бессилие и достойные сожаления безрассудства. Молодые люди чувствуют себя так, будто их держат в тюрьме, в тюрьме грандиозной лжи, где надсмотрщики — общество старых лжецов. Потому и иссякает столь рано молодой сексуальный источник, потому и умирает энергия юности. Молодые люди закованы в цепи лжи, и это иссушает сексуальный источник. Долговечность даже самой искусной лжи никогда не превышает периода жизни трех поколений, между тем современная молодежь — это уже четвертое поколение, живущее в окружении лжи, порожденной девятнадцатым веком.