Мысль — твой враг (ЛП) - Кришнамурти Уппалури Гоппала. Страница 8
Общество, или культура, или как ещё вы это назовёте, создало нас единственно с целью поддержки собственного существования и сохранения действительного положения вещей.
Глава 3. Робот спит
Уникальность индивидуума не может выразить себя и-за мёртвой хватки представлений других.
Вам ничего не надо делать, чтобы быть собой или быть индивидуумом. Культура требует, чтобы вы были чем-то другим, чем вы есть. Какое громадное количество энергии вы тратите в попытке удовлетворить данное требование! Но если высвободить ту энергию, жизнь становится очень простой. Чего бы тогда вы не могли совершить?
Попытка продлить чувство счастья или любое другое приятное чувство дольше его естественного срока длительности, разрушает чувствительность живого организма.
Ум заинтересован лишь в чувственности. Фактически, он рождён из чувственности. В области чувственности он поддерживает свою непрерывность. Но телу не интересно ничего такого, за исключением отклика на стимул.
Проблем на самом деле нет; скорее, мы завалены решениями.
Единственное «я», которое я могу обнаружить, — это местоимение первого лица единственного числа. Мне приходится пользоваться им, чтобы указать отличие от местоимения второго лица единственного числа.
Идеальный человек порождён системой ценностей, что мы создали. В качестве образца для системы ценностей выступали великие учителя человечества, нанёсшие больше вреда, чем пользы. Но каждое человеческое существо единственное в своём роде.
В: Вы упоминали, что не можете вспомнить случившегося во время посещения Раманы Махарши. Но наука о мозге утверждает, что мозг записывает всё происходящее с нами. Действительно ли всё это хранится там, в подполье мозга? Как вы это объясните?
О: Что я пытаюсь донести до тех, кому интересно меня послушать, так это то, что нет всеобщности восприятия. Память состоит из кадров. Чтобы объяснить, что я имею в виду, говоря, что она состоит из кадров, и что человеческое тело действует от момента к моменту, мне требуется остановиться на одной основной вещи: том, как работают органы чувств. Всегда происходит лишь отклик на стимуляцию. Отклик ничем не интерпретируется, а кроме того стимул регистрируется точно так же, как регистрируется информация на компьютерном носителе. Отклики никак не связаны друг с другом. Каждый из них образует собственный кадр. Мы много всего напридумывали в попытке объяснить, как это на самом деле происходит.
Я приведу пример, чего хотел от меня один мой друг, когда я был на горном курорте в Индии. Он сказал, что когда достиг вершины некоторой горы, то ему открылся полный круговой обзор всей местности. Так что он потянул меня на ту вершину. Нехотя, сопротивляясь, я дотащился до той вершины и попытался пережить его так называемый полный круговой обзор всей местности. Я сказал себе: «Этот приятель дурачит сам себя и выдумывает то, чего нет. Как можно испытать полный круговой обзор местности? Моё поле зрения ограничено лишь 180 градусами. Так что воспринимаемое им является лишь плодом его собственного воображения». Оно (указывая на себя) никоим образом не способно создавать образы. Интерпретация чувственного восприятия в качестве образов, это вклад культуры. Когда мои глаза на вас не смотрят, этот организм (указывая на себя) не способен создать образ того, как вы выглядите. Проблема в создании образов, вызываемом нашим воображением и, в основном, культурным вкладом.
В: Я слушаю…
О: Итак, я пытаюсь сказать, что деятельность мозга заключается в передаче чувственного восприятия в структуру памяти. Память не является постоянным элементом. Происходит так, что на объект падает свет и возбуждает ваш оптический нерв, он создаёт образ на сетчатке. Вот чему нас научили на уроках биологии, и чему научили нас психологи в наших школах. Но если вы на самом деле хотите воспринять объект, образ которого у вас возник, то знайте: это нечто, чего вы воспринимать не можете. Я привожу этот пример, чтобы избавить нас от множества наших идей по поводу природы памяти. Возбуждение оптических нервов в свою очередь вызывает возбуждение нейронов мозга, что запускает механизм памяти, сообщающий нам, что данный объект является этим или тем. Так каждая следующая ячейка полностью отличается от предыдущей.
Давайте возьмём видеокамеру в качестве примера. Камера пишет происходящее в кадры. Возьмём, к примеру, движение моей руки отсюда туда: потребуется десять отдельных кадров, чтобы это движение показать. А чтобы увидеть его на экране, потребуется искусственное приспособление, называемое проектором. И лишь искусственно создав изображение движения руки с помощь проектора, вы сможете его увидеть. Со звуком происходит что-то вроде того, что делают в киноиндустрии. Звук на девятнадцать с половиной кадров отстаёт от изображения. Между видимой вами картинкой и слышимым звуком есть промежуток в девятнадцать с половиной кадров. Точно так же замедленна и мысль. К моменту, когда она возникает и улавливает «что-то там», ваши глаза уже смотрят на что-то другое, а прежний объект полностью стёрт.
В: Я думаю о телевидении. Оно тоже сгодится для примера. Картинки чего-то несуществующего. Просто набор точек. Мозгу требуется собрать картинку воедино.
О: Мозг действует точно так же. Целое регистрируется в качестве точек, и картинки воспринимаются покадрово. Возникает иллюзия, что есть некто, смотрящий на вещи. На самом деле нет никого, кто смотрит. Для вас может очень странно звучать, когда я говорю, что нет никого говорящего. Именно вы делаете меня говорящим; здесь (указывает на себя) нет никого, кто бы говорил. Нет никого. Для вас это может звучать очень странно, но это так. Это настолько механистично, пусть даже мы пока не готовы признать машинальность деятельности живого механизма.
В: Так у вас нет чувства отличительной особенности, индивидуальности себя?
О: Никоим образом, потому что нет центра, нет души, нет «я». Единственное «я», которое я в силах обнаружить, — местоимение первого лица единственного числа. Мне приходится пользоваться этим местоимением первого лица единственного числа, чтобы отличить его от местоимения второго лица единственного числа. Вот и всё. Но нет ничего, что вы могли бы назвать «мной». Вот почему я не могу назвать себя свободным человеком, просветлённым человеком. Тем же образом я не могу знать, что вы не просветлены, что вы не свободны. Мне не нужно освободить вас или просветить вас, потому что для этого мне требуется обладать образом себя, в сравнении с которым я мог бы обладать образом вас. Так что мы соотносим имеющиеся образы с тем, какими мы хотели бы быть, какими мы должны были бы быть, какими нам следовало бы быть, какими нам приходится быть.
В: В ходе ваших путешествий по миру вокруг вас собираются люди. Почему они собираются, почему приходят увидеть вас?
О: Они всё ещё думают, что я могу им помочь. Я расскажу вам о беседе, недавно состоявшейся в Бангалоре. Все они мои друзья. У меня нет никаких поклонников, учеников или последователей. Я говорю им, что они мои последователи, потому что они повторяют за мной всё, что я говорю. Они запоминают мои высказывания и повторяют их. И, конечно же, дурачат себя, что не следуют за мной. Как только они повторяют что-то не своё, они становятся чьими-то последователями.
Однажды, когда я со всей горячностью заявил, что произошедшее со мной случилось вопреки всему: вопреки моему визиту к Рамане Махарши, вопреки моим контактам с Дж. Кришнамурти и моему общению с ним, и вопреки всем ожиданиям кого-то, желавшего быть просветлённым, — один мой друг из публики сказал: «Мы не может принять твоё утверждение „вопреки“…» Он заявил, что мои высказывания неуместны. «Проблема очень проста, — заявил он. — Если мы буквально примем то, что ты говоришь, что всё случившееся с тобой случилось вне связи с тем, что ты сделал, и что всё сделанное тобой не имело отношения к случившемуся, мы потеряем в тебе нашу единственную надежду. Мы чувствует, что пусть даже разочаровавшись во всех других, мы не можем разочароваться и в тебе». Я ответил ему, что это единственная оставшаяся в нём преграда для освобождения от чего бы он ни хотел освободиться, потому что он заменил одно другим. Это всё, что мы можем. Одна иллюзия заменяется другой, и один учитель замещается другим. Вы не способны действовать, не замещая одно другим.