Маленькая книга жизни и смерти - Хардинг Дуглас. Страница 11
Пожалуйста, закройте глаза сейчас и проведите эту первую часть теста…
Теперь прочтите вторую часть.
2. Убедитесь, что, судя по имеющимся доказательствам, важно не то, чем вы являетесь, а сам факт того, что вы есть…
И это весьма неплохо, поскольку каждая из ваших личных черт, за которые мы так цепляемся, имеет свою историю, начало и конец, а вместе они угрожали стать смертью вас. Но теперь, когда они на мгновение отпали, не оставив и следа, чувствуете ли вы себя лишёнными своей природы, испорченными, обиженными, не собой? Или наоборот, вы чувствуете облегчение, как будто сбросили тяжёлую ношу? Разве «Я есть то или иное» не гораздо менее истинно для вас, чем самое захватывающее и потрясающее из утверждений: «Я ЕСМЬ»?.. Или (говоря конкретнее) Я ЕСМЬ это вневременное, неизменное, лишённое свойств Осознание, из которого Жизнь и Смерть, вместе со своими приспешниками — ограничивающими чертами — беспрестанно проистекают?..
Теперь, пожалуйста, закройте глаза и выполните часть 2.
Хорошо, это конец теста — о котором бесполезно просто читать, который необходимо выполнить.
Закрыв глаза и отказавшись от направленного вовне зрения, разве вы не с лёгкостью развернули своё внимание на 180°, и разве вы не сбросили ещё раз смертность и не облачились в бессмертие?
Разве не факт, что это противоположно направленное зрение работает настолько идеально, что дзэнский мастер Шеньхуй мог безоговорочно утверждать: «Ви́дение Не-вещности — вот истинное видение, вечное видение»?
Не удивительно, что Пробуждённых называют Видящими, а не нюхающими, дегустаторами или слушающими, и уж конечно, не думающими и не верящими! Их видение, направленное внутрь, неизменно открывает изумительно прозрачные и бесконечные перспективы Вечности — светлые глубины над светлыми глубинами. Как и вы можете посмотреть внутрь и увидеть сами, прямо сейчас. Даже если случилось так, что вы, как говорят, слепы как крот или совсем без глаз, и вам читают это вслух.
Проверка на бессмертие: заключение
Теперь — подведение итогов, анализ результатов. Далее следуют мои собственные открытия. Вы сами должны посмотреть, насколько они соответствуют вашим.
Проведя тесты с тщательностью и искренностью, я могу теперь ответить на свой исходный вопрос: «Отринув предубеждения и полагаясь на имеющиеся доказательства, каковы мои неотъемлемые свойства, те минимальные черты, без которых я — не я? То есть: что остаётся от тех многочисленных отличительных особенностей, тех привычных качеств, ярлыков и средств установления личности, которые я с уверенностью считал своими и которые резко отличали меня от других?»
Позвольте мне быстро всё суммировать. Я искал здесь доказательств, «допрашивая» два глаза (и вообще любые глаза), лицо и голову, моё воплощение в теле или моё проживание в теле, даже малейший намёк на моё движение, на моё прохождение сквозь время или существование во времени. Я исследовал каталог таких личных черт, как возраст, пол, имя, адрес, семейное положение, профессия, раса, национальность и так далее.
Я искал их все здесь по очереди — и что нашёл? Ничего! Ни следа этих всех привычных ярлыков, печатей, средств установления личности. Это напоминает мне те чувства, которые я испытывал, когда у меня в Лос-Анджелесе украли паспорт, и мне пришлось проехать полмира без него. То была относительная анонимность, слабая атака. Это — анонимность абсолютная, окончательное состояние.
Мне — этому Первому Лицу Единственного Числа настоящего времени — остаются шесть больших вопросов, ответить на которые нужно без всякой посторонней помощи:
1. Проистекает ли моя неудача найти здесь хоть что-то, что принадлежало бы мне, из невежества и слепоты, из того, что я нахожусь «сверху над собой, слишком близко, в неправильном положении, чтобы увидеть себя таким, какой я есть»? Или, совсем наоборот, из того, что я нахожусь в идеальном месте — уникальном Центре, где я есть настоящий, а не периферийная внешность, где наблюдатель и наблюдаемый наконец встречаются, где я есть я, бдительный до себя? Может быть, она проистекает из самого совершенства моего ви́дения себя, из моего глубокого самопознания и особой способности проникать в свою природу и видеть её такой, какая она есть — как Не-вещность? Может быть, она проистекает не из моих человеческих ограничений где-то там, а из их нечеловеческого Источника прямо здесь, из приводящего в трепет факта, что моё видение себя — это Видение себя Единым, Который Есть, Единым, Который Я ЕСМЬ? Разве это проникновение в бездонную пропасть Не-вещности — не есть «истинное видение, вечное видение», как назвал его дзэнский мастер Шеньхуй; тогда как видение вещи — мимолётный взгляд, до некоторой степени неверное видение? Ведь это неизбежно так, раз вещи (как мы обнаружили) никогда не находятся полностью там, а по сути своей непостоянны и непостижимы и всегда меняются в соответствии с различными меняющимися точками зрения наблюдателя?
2. Могу ли я тогда с уверенностью сказать, что я на самом деле не то, не другое и не третье, вообще никакая не вещь? Что, если у меня и есть какие-то отличительные неотъемлемые свойства, то они заключаются в том, что у меня нет вообще никаких свойств? Что Я ЕСМЬ, без чего бы то ни было такого, что отличало бы меня от других я есмь? Что я Татхагата, или природа Будды, которая, согласно Алмазной Сутре, узнаётся по тому, что у Неё совсем нет черт?
3. Как я ощущаю радикальный переход отождествления от некой вещи к этой невероятной Не-вещи? Чувствую ли я себя действительно по-другому? Чувствую ли я себя ограбленным, оскорблённым, обиженным, шокированным, поруганным, лишённым своей природы, несчастным? Или я чувствую себя вполне хорошо, я весел, как обычно? А может быть, мне даже легче и свободнее, чем обычно, как будто с меня сняли мучительную и изнуряющую ношу? Это Самоотдаление или это Самореализация? Отчуждение или Возвращение домой? Болезнь или отсутствие боли? (Я повторяю эти вопросы из предыдущей главы, потому что они очень важны.)
И если я действительно испытываю сейчас такое отсутствие боли и облегчение, то разве это не убедительное доказательство моего истинного Я — неотвратимое и неоспоримое? Могу ли я ещё сомневаться, что это Я ЕСМЬ — уникальное и неделимое — как раз то, что я есть?
4. Что значит просто быть и не быть чем-то конкретным? Могу ли я с радостью и уверенностью отзываться на это новое имя Я ЕСМЬ? Может ли быть любое переживание, за исключением этого — совершенно неописуемого, и при этом совершенно естественного чувства, что я не что иное, как Один, Единый и Единственный, — одновременно приносящим удовлетворение, убедительным, основанным на фактах, окончательным?
5. Есть ли какой-то другой способ полностью убедиться в победе над смертью, кроме как быть этим единичным Неумирающим Единым? Быть Единственным, который вне времени, без начала и конца, но в котором всё же происходят все начала, и концы, и рождения, и смерти? Быть Единственным, который неизменен, но всё же охватывает все изменения и является ими? Быть Единственным, который независим?
6. В качестве этого абсолютно вневременного, не имеющего черт и нейтрального Пространства — абсолютно не испытывающего влияния со стороны любой из его составляющих, находящихся во власти времени, — лишён ли я любви? Ощущаю ли я этих смертных существ как ничего не стоящих и нелюбимых? Коль скоро я бдителен до Себя, разве я не нахожу всех и каждого незаменимыми, ведь каждый вносит свой уникальный вклад — положительный или отрицательный (если эти различия здесь что-то значат) — в мою Тотальность, и каждый ценен и достоин любви постольку, поскольку каждый — навеки Я? Конечно, достоин любви и любим не в некоем эгоистичном, требовательном, сентиментальном или пристрастном понимании, но той единственно истинной и необусловленной Любовью, которая обращена к объекту, а не субъекту, и принадлежит ему? Любим той Неумирающей Любовью, которая не может себе позволить списать со счетов ни одно существо, которая не может заставить себя оставить любого из них Времени-Убийце, но выхватывает всех и тащит в Бессмертное?