О проблемах языка и мышления - Ленин Владимир Ильич. Страница 22

В других революциях буржуазии физическая победа старой власти над восставшим народом тоже вызывала всегда уныние и распад среди широких кругов «образованного» общества. Но среди буржуазных партий, боровшихся на деле за свободу, игравших сколько-нибудь заметную роль в действительно революционных событиях, всегда замечались иллюзии, обратные тем, которые царят сейчас среди интеллигентского мещанства в России. То были иллюзии неизбежной, немедленной и полной победы «свободы, равенства и братства», иллюзии насчет не буржуазной, а общечеловеческой республики, республики, водворявшей мир на земле и в человецех благоволение. То были иллюзии насчет отсутствия классовой розни внутри угнетенного монархией и средневековым порядком народа, насчет невозможности методами насилия победить «идею», насчет абсолютной противоположности отжившего феодализма и нового свободного, демократического, республиканского порядка, буржуазность которого не сознавалась вовсе или сознавалась до последней степени смутно.

Поэтому в контрреволюционные периоды представителям пролетариата, доработавшимся до точки зрения научного социализма, приходилось бороться (так, например, Марксу и Энгельсу в 1850 году) против иллюзий буржуазных республиканцев, против идеалистического понимания традиций революции и ее сущности, против поверхностных фраз, заменявших выдержанную и серьезную работу в среде определенного класса.

Гремя против эсэровского характера национализации, Маслов обнаруживает полное непонимание марксистского анализа народнических взглядов и фантазий русского крестьянства. Маслов не понимает, что социал-демократы в России давно уже указывали на реакционность социалистических, или скорее quasi-социалистических теоретических мечтаний о новом разделе земель (черный передел) и т.п. и на буржуазную прогрессивность этого идеала в современной полупомещичьей России. За мещанской фразой эсэров Маслов не умеет обнаружить буржуазной действительности, а именно: революционной борьбы со всем старинным средневековым хламом. Когда с.-р. говорит об уравнительности в пользовании земли, о социализации земель и т.п., с.-р. обнаруживает безграмотность в области экономической науки и теории развития капитализма. Но за этими фразами, за этими мечтаниями скрывается в высшей степени живое, реальное содержание, – только вовсе не социалистическое, а чисто буржуазное, а именно: расчистка почвы для капитализма, уничтожение всяких средневековых и сословных перегородок на земле, создание свободной арены для капитализма.

Второе, особенно важное, обстоятельство относится к экономической и специально аграрной программе правых. Это – защита ими частной собственности крестьянина на землю, защита, красной нитью проходящая через все их речи вплоть до обер-попа Митрофанушки (епископа Митрофана), который говорил сейчас же после докладчика, видимо желая припугнуть демократических, но забитых деревенских «батюшек», и, с забавными усилиями стараясь побороть в себе привычку к юродству и к семинарскому языку («община есть изначальное явление»), «выговаривал» такие фразы: «жизнь развивается в направлении все большей и большей индивидуальности личности», «полезным нужно признать устройство нового быта крестьян наших по образцу западно-европейских фермеров» (69).

Боясь слова, чураясь «захвата власти и диктатуры», отрекаясь от этих страшных вещей самым решительным образом, меньшевики вынуждены были признать после 1905 года, что «объединение» советов рабочих депутатов с другими «такими же» органами революционной демократии неизбежно вытекает из хода вещей и что такое объединение дает «общие беспартийные» (неточно: надо было сказать: беспартийные или междупартийные) «организации революционной борьбы народа». Эта общая организация и есть временное революционное правительство. Меньшевики боялись точного и прямого слова, заменяя его описанием. Дело от этого не меняется. «Орган революционной борьбы народа», «вырывающий государственную власть» у старого правительства, это и называется временным революционным правительством.

(О «платформе» сторонников и защитников отзовизма).

Недавно вышла в свет в Париже, в издании группы «Вперед», брошюра: «Современное положение и задачи партии. Платформа, выработанная группой большевиков». Это – та самая группа большевиков, об образовании которой (новой фракции) расширенная редакция «Пролетария» заявляла весной прошлого года…

Текст этой платформы носит на себе явные следы осторожной и заботливой коллективной обработки, направленной к сглаживанию всех шероховатостей, к стиранию острых углов, к подчеркиванию не столько того, в чем группа с партией расходится, сколько того, в чем она с ней сходится. Тем ценнее для нас новая платформа, как официальное изложение взглядов известного течения…

Резюмируя свое «понимание» большевизма, авторы платформы выдвинули даже особый пункт d (стр. 16), в котором эта «карикатурная» революционность нашла себе классическое, можно сказать, выражение. Вот этот пункт полностью:

Выходит, что после «завершения революции» легальные способы борьбы, и парламентаризм «в том числе», могут иметь самостоятельное и решающее значение.

Неверно! И тогда не могут. В платформе «впередовцев» написана бессмыслица. Далее. Выходит, что «до завершения революции» все способы борьбы, кроме легальных и полулегальных, т.е. все нелегальные способы борьбы могут иметь решающее значение! Неверно. Есть такие нелегальные способы борьбы, которые и после «завершения революции» (например, нелегальные кружки пропаганды) и «до завершения революции» (например, захват денежных средств у неприятеля или освобождение насилием арестованных или убийство шпионов и т.д.) «не могут иметь самостоятельного и решающего значения, но являются лишь» и т.д., как в тексте «платформы».

Далее. О каком это «завершении революции» здесь говорится? Очевидно не о завершении социалистической революции, ибо тогда не будет борьбы рабочего класса, раз не будет вообще классов. Значит речь идет о завершении буржуазно-демократической революции. Теперь посмотрим, что же «понимали» авторы платформы под завершением буржуазно-демократической революции.

Вообще говоря, под этим термином можно понимать две вещи. Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, «завершение» ее, т.е. устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию, завершение всего цикла буржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершена была лишь 1871-м годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из «волн», если хотите, которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций. В этом смысле революция 1848-го года в Германии была «завершена» в 1850 году или в 50-х годах, нисколько не устранив этим почвы для революционного подъема 60-х годов. Революция 1789 года во Франции была «завершена», скажем, в 1794 году, нисколько не устранив этим почвы для революций 1830, 1848 гг.