Лучше быть святым - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 29

– Элеонора Алексеевна, – приветствовал он женщину, – я просил вчера о срочной встрече с Меликянцем.

– Мы знаем, – у женщины был неприятный резкий голос, – но его нет в Москве. Скажите мне, что вы хотите.

– Кажется, у нас произошла небольшая накладка.

– У вас опять нет денег? – даже наблюдатели уловили презрение в голосе.

– Нет, – очень нервно ответил Моторин, тоже уловивший это презрение, – и вообще не надо со мной так разговаривать. Я вам не «шестерка».

– Что вы хотите? Зачем вы просили о встрече?

– Этот молодой капитан Хрусталев, он остался в живых. Видимо, там что-то не рассчитали. Теперь его увезли в Лефортово.

– Это не наше дело.

– Но он может рассказать, откуда взялся пистолет, а из него... Вы же понимаете... Мы планировали совсем не такое.

– Ринат, у меня мало времени. Скажите, что вы хотите, и я уеду. А то старушки, сидящие внизу, решат, что я ваша любовница.

– Было бы совсем неплохо.

– Что вы сказали?

– Ничего, я пошутил. В общем, нам нужна помощь. Я уже звонил Олегу, чтобы он ничего не предпринимал. Его группа завалилась. Теперь могут выйти и на него.

– Это так серьезно?

Оперативники в это время проверяли по картотеке, кому принадлежит «Мерседес» приехавшей женщины.

– Я ничего не знаю.

– Когда узнаете подробнее, сообщите. Если больше ничего нет, я ухожу. Это ваши проблемы, Ринат. Вы просто не умеете ничего делать. Кстати, я была у вас в ресторане. Там довольно плохо кормят. Вы все делаете очень скверно. Мы дали вам Макарова, вы его подставили. Мы дали вам Корженевского, теперь вы подставили его. С вами просто опасно иметь дело. Нужно было не полениться и нанять профессионалов. А вы посылали повсюду своих уголовников. Ну, один раз получилось, ну, второй. Так не могло все время продолжаться. Их что, арестовали?

– Их всех перестреляли, как куропаток.

– Я же говорю, нужно было брать профессионалов. Вы вообще обладаете каким-то редким даром все проваливать. В общем, выпутывайтесь сами, это не наше дело.

– Хрусталев может рассказать, откуда у него пистолет.

– Не надо было так глупо все устраивать. Вы, видимо, насмотрелись американских фильмов, решив, что вы крутой профессионал. Давайте прекратим этот разговор, он мне неприятен. Меликянц приедет завтра, и я ему доложу о ваших проблемах. Больше ничего сделать не могу. Вы сами все придумали, сами и расхлебывайте свою кашу.

– Мне нужны деньги, – грубо бросил Моторин.

– Ну вот, как обычно. Все ваши проблемы связаны только с деньгами. Мы, кажется, договаривались в последний раз, что вы получаете аванс. После сделанной работы вы получите всю сумму. Но работу вы завалили. Кстати, вы еще должны вернуть аванс. От вас требовалось тихо, без лишнего шума убрать семь человек. А вы стали взрывать их автомобили и насиловать их жен... Не удивляйтесь, я обо всем знаю. Как это грубо. Дайте мне сигарету, у меня кончились.

Она щелкнула зажигалкой, молча затянулась.

– Мне нужны деньги для работы, – попытался оправдаться Моторин.

– Оставьте, о какой работе идет речь? Тех, кого мы просили убрать, вы уже не найдете. Кроме того, они теперь все знают, и ваши уголовники вам явно не помогут. С пистолетом у вас вышла такая накладка. Теперь вы попытаетесь подставить Корженевского. Мы вам этого не позволим. Он хороший офицер, отличный работник. Не вмешивайте его в свои грязные махинации. Макаров уже погиб из-за вас.

– Хватит, – разозлился Моторин, видимо, все время прикладывавшийся к рюмке во время разговора, – я вам не «шестерка», – снова повторил он. – Ты кто такая, что меня учишь?

– Теперь вы уже хамите, – хладнокровно сказала женщина, – все, разговор окончен.

– Подождите, – испугался Моторин, сразу пришедший в себя, – просто у меня нервы...

– Лечитесь, – холодно посоветовала женщина, – как мне всегда неприятно с вами разговаривать, Моторин, вы прямо классический тип негодяя. Вдобавок ко всему вы еще и мошенник. Последний раз я дала вам пять тысяч долларов для Корженевского, а вы передали ему только четыре. Это нехорошо кончится, Ринат, вас будут презирать и знакомые, и друзья.

– Не читайте мне нотаций. Так вы дадите деньги?

– Сколько и для чего?

– Десять тысяч. Аванс профессионалу, вы же сами хотите.

– Договорились. Деньги завтра привезут к вам в ресторан. В следующий раз будете встречаться с Меликянцем. Мне просто физически противно находиться в одной компании с таким типом, как вы.

Хлопнула дверь.

– Сука, – громко сказал Моторин, – строит из себя умную женщину, а сама дешевка, за десять рублей делала минет...

Он разбил рюмку и, подойдя к телефону, позвонил в свой ресторан.

– Слушай, Марек, – сказал он своему помощнику, – меня сегодня не будет. Пришли ко мне девочек, я у Жанны. Ну, кого-нибудь – двоих, троих. И скажи, чтобы привезли выпивку, здесь ничего нет.

Он бросил трубку.

– Сука, – закричал он изо всех сил. Подбежал к двери, открыл ее и заорал на весь подъезд: – Сука!

Элеонора Алексеевна уже сидела в своем автомобиле, заворачивая за угол.

Через час распечатку разговора получил Вадим Георгиевич. Они с Меджидовым не спали нормально уже третьи сутки, но оба с интересом слушали разговор Моторина с приехавшей женщиной.

– Вы были правы, – удовлетворенно кивнул генерал, – пистолет был специально подброшен. Нужно попросить ГАИ сделать более тщательную экспертизу разбившейся машины. Может, там что-нибудь обнаружат. Еще раз допросить работников ГАИ.

Он вызвал дежурного офицера, давая ему указания.

– Теперь мы знаем, что эта дамочка, – начал Вадим Георгиевич, – отдала распоряжение убить членов группы «Октава». Сейчас наши люди пытаются установить ее связи, место работы, адрес. Наблюдение за ней ведут все имеющиеся у нас в резерве сотрудники. Но почему вы ей так помешали? Это очень интересно.

– Это не Ерин, – тихо сказал Меджидов.

– Что? Да, вы правы. У него в МВД бардак, но он не имеет к Корженевскому никакого отношения. Видимо, тот и Макаров выходили на этого Моторина. Вообще странное у нас государство. Помните, Кямал Алиевич, во всех газетах писали о разговорах Генерального прокурора России Степанкова с этим... ну как его... Якубовским. Тот говорил со Степанковым, как пахан с «шестеркой». Пойми после этого что-нибудь.

– Кто такой этот Меликянц?

– Пока устанавливаем. Ничего толком еще не знаем.

– Интересная ситуация, – словно рассуждая вслух, произнес Меджидов, – кто-то организует против нас целую банду убийц, координирует деятельность офицеров милиции, ФСК, разведки. Вы не считаете, что этот кто-то очень могущественный человек?

– Я уже думал об этом.

– Его люди везде. Он умудряется знать разговоры в Центре ФСК, подставлять офицеров особой инспекции, убирать на глазах ваших сотрудников майора Корина, наконец, он умудряется узнать состав нашей группы, являющейся самым большим секретом вообще в нашем бывшем государстве. Наконец, этот человек знает про документы. Вы не подозреваете никого?

– На что вы намекаете?

– Логически рассуждая, это не может быть ваш Директор. Если бы он хотел меня ликвидировать, ваши люди не привезли бы меня в Центр, где сделать это гораздо труднее. Кроме того, убийство Корина – больной щелчок по носу всей ФСК, а этого ваш руководитель не допустил бы ни при каких обстоятельствах. Правда, может быть, это сделано специально как раз для таких выводов, но тогда он не разрешил бы вам так активно включиться в эту операцию. Значит, он отпадает. Примаков мог бы устроить всю эту заварушку, и это очень в его стиле – убирать уже ненужных офицеров КГБ. Но ему очень нужны эти папки, а значит, нужны живые сотрудники группы «Октава». После того как Шебаршин рассказал ему обо всем, ликвидировать нас не имеет смысла. Значит, отпадает и он. Наконец, Ерин. Уголовный мир – его стихия. Он вполне мог послать по нашему следу Карася и его ребят. Кроме того, чтобы избавиться от дяди Хрусталева, можно подставить и его племянника. В свое время Ерин очень тонко подставил вместе с Баранниковым не нравившегося ему слишком самостоятельного Дунаева. Но если это так, почему приказы начальнику отдела особой инспекции отдает какой-то Ринат Моторин? Почему не сам Ерин?