Философия - Кузнецов В Г. Страница 46

142

Философская интерпретация в некоторых случаях вообще может не иметь никакой связи с реальной действительностью, с материальными фактами и явлениями. Если любая интерпретация представляет собой работу мышления, "которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значения, заключенных в буквальном значении" [54], то философская интерпретация одновременно выступает как деятельность мышления, которая приумножает смыслы, создает новые, которые изначально могли и не содержаться в тексте. А это в свою очередь означает, что анализ культуры (как своеобразного метатекста) не может быть сведен к филологическим, лингвистическим или другим специальным исследованиям. Он должен представлять собой именно философское осмысление, осуществляемое на "рубеже двух сознаний, двух субъектов" для реализации герменевтических устремлений по раскрытию имеющихся смыслов и созданию новых, так как диалог культур есть прежде всего смысловой диалог.

Философия, таким образом, является своеобразной квинтэссенцией гуманитарного знания, так как она увеличивает, если так можно сказать, сам массив смыслов. Она стоит в центре того, что когда-то было принято называть "науками о духе". Она оперирует не просто со вторичным бытием, представленным нам в виде текстов, а с интерпретациями этого бытия. Поэтому предметная область философии, т.е. область применения герменевтического метода, принципиально не ограничена. Анализируя "вторичный" материал в качестве "первичного", философ имеет дело с иной реальностью, отличающейся от фактического, материального бытия. Работая на уровне понятий и категорий, на уровне идей, он в каком-то смысле всегда является идеалистом, мир идей это его жизненная стихия.

Если наука стремится к однозначности результатов, то в философии такая установка имеет место в гораздо меньшей степени. Субъект и объект познания в ней слишком тесно переплетены. В качестве объекта могут выступать субъективные переживания, мысли субъекта о мире. Поэтому и понятие объективности в философии столь многозначно и не должно рассматриваться лишь как соответствие действительности.

Действительность текстов составляет особое герменевтическое поле философской деятельности как совокупности бесконечных потенциальных смыслов, где стираются временные и пространственные грани. Это особое образование, в котором осуществляется вневременной диалог между эпохами и мыслителями, их представляющими. Здесь нет понятия истории как чего-то прошедшего и нет понятия будущего как чего-то наступающего. Здесь царство одновременности (в смысле возможности осуществить диалог), в котором все мыслители и реального прошлого, и настоящего становятся современниками, ведут между собой диалог, взаимно отрицая и взаимно

143

дополняя друг друга. Преодолевая временное расстояние, "становясь современником текста, интерпретатор может присвоить себе смысл: из чужого он хочет сделать его своим, собственным; расширение самопонимания он намеревается достичь через понимание другого. Таким образом, явно или неявно, всякая герменевтика выступает пониманием самого себя через понимание другого" [54].

Осуществляя герменевтическую работу, философ выступает как наиболее свободный интерпретатор текста, что выводит его размышления за рамки самого текста, а интерпретаторское творчество здесь может достигать наивысшей силы. В науках, если однажды открытый смысл, зафиксированный в соответствующей концепции, подвергается интерпретации, то на его базе возникает другая концепция, а к той первой концепции возвращения не происходит.

Поэтому научные концепции, как только возникают новые теории, превращаются в научно-исторические памятники, которые интересны лишь историкам науки. Смысловое поле науки как бы "вытянуто" к будущему, и связь с предшествующими концепциями проявляется лишь генетически. Философский текст (кроме специальных историко-философских задач) не является только культурно-историческим памятником, но представляет собой открытую концептуальную систему: философ ищет в тексте новые смыслы и вправе допустить любую его интерпретацию с целью поиска смысла и ценностей, заложенных в тексте потенциально и раскрывающихся в контексте новой социокультурной и пространственно-временной заданности. То, что в результате такой интерпретации в некоторых случаях происходит отступление от канонизированного философского текста, тесно связано с одной из задач философии - приращением философского знания. Часто мысль, в контексте ушедшей эпохи второстепенная, оказывается современной. Изучение истории философии ценно не само по себе, не ради удовлетворения праздного любопытства, а ради уяснения наших сегодняшних мыслей о бытии и человеке. Платон или Кант современны для нас в силу потенциальной возможности интерпретации их текстов сегодня, в силу возможности учиться у этих мыслителей силе и красоте мысли.

Таким образом, подводя некоторые итоги, можно сделать вывод, что философия выступает как реализация творческих потенций человеческого сознания, которые осуществляются на самом обширном первично-бытийном, вторично-коммуникационном и семиотическом поле, включающем в себя рациональное исследование феноменов бытия, конструирование новых смыслов, позволяющих взглянуть на мир "с иной стороны", со стороны эстетическо-художественного восприятия мира и человеческих взаимоотношений.

Философия реализуется в пульсирующем многообразии вариантов решения тех или иных проблем, исторических подходов. И все

144

вместе это создает поле философской деятельности. В ней никогда предшествующий материал не отбрасывается полностью как устаревший и ненужный (как часто бывает в конкретных науках), но зато он постоянно интерпретируется последующими философами, которые могут весьма значительно изменить смысл, стиль и даже ценностные ориентиры автора.

Философия является интегральной формой интерпретации, осуществляемой на уровне самосознания всей общечеловеческой культуры. Это особая герменевтическая деятельность, ищущая, находящая и конструирующая смыслы бытия и человеческого существования.

Философ интерпретирует, учитывая весь социокультурный контекст эпохи, те ценности, которые носят общечеловеческий и индивидуальный характер, но всегда преломляя их через свое собственное миропонимание и мироощущение.

Богатство квазиэмпирического базиса философии, особое отношение к историческим текстам задает и совершенно отличную от других наук и иных форм творчества структуру философского текста. Он всегда синтетичен. Конкретно-научный текст стремится избавиться от многозначности понятий, метафор, эмоциональных форм выражения мыслей. Художественный текст, напротив, стремится к метафорически символической форме изложения. Философский же текст представляет собой гармоничное соединение фрагментов научного, обыденного и художественного языков, границы между которыми размыты и слиты в одном содержании. Но это не мозаичный текст, составленный из случайных языковых фрагментов, так как последние проходят особую философскую интерпретацию.

Философский текст - это совокупность интерпретаций автора по поводу предельных вопросов, заданных бытию и самому себе.

Процесс создания философского текста (что аналогично созданию философской концепции или системы) иногда обозначают как "концептуализацию философского знания". Это переход от уровня обыденного с помощью определенной экспликации на уровень достижения "предельного абстрактного уровня категориального содержания философских терминов" [56]. Экспликация (обработка, уточнение) понятий означает их анализ "сквозь призму категориального аппарата философских терминов" [57] с целью выявления их философской значимости, т.е. возможности отражать предельные стороны бытия и человека.

Категории философии отличаются, с одной стороны, высокой степенью экстраполяции, а с другой - богатством содержания, что позволяет философской мысли переходить "от одного обобщения к другому между предельно общим и предельно единичным предметом" [58]. Реализуется данный процесс концептуализации построением философской категориальной системы. Поскольку философия является не только теоретическим отражением мира, но и ценностно