Человек против мифов - Берроуз Данэм. Страница 15

Нам это совершенно ясно, когда мы видим, что в научном дарвинизме термин "приспособленный" применяется к людям, животным и растениям в одном и том же смысле. Если бы термин, взятый в его строго научном значении, действительно обладал этическим содержанием, то мы должны были бы распространить это содержание на растения и животных и говорить о добрых и злых ящерицах, добрых и злых дубах. Но это явная чепуха. Нравственные эпитеты относятся только к человеку или к вещам, которым он дает ту или иную оценку. За эволюционным процессом можно признать единственное моральное достоинство: в результате его появились, наконец, существа, способные быть нравственными. Но о выживании ящериц можно только сказать, что у них есть определенные свойства, позволившие им выжить.

Мы лучше поймем связь между эволюцией и этикой, если рассмотрим свойства, имеющие, так сказать, ценность для выживания. Таких свойств много, и разных, со времени Дарвина их список очень расширился и теперь включает не только биологические, но и физические и химические свойства. Из них всего популярней сила, быстрота, сообразительность, защитная окраска, естественные средства самозащиты (зубы, клыки, когти и т. д.). Одно из важнейших качеств – плодовитость, так как вид, производящий многочисленное потомство, с точки зрения статистики имеет больше шансов выжить. Это качество помогает выжить кроликам, у которых только и есть, что быстрые ноги, и еще, пожалуй, большинству растений. Но спенсерианцы никогда не упоминают о плодовитости. Так как бедные плодовитее богатых, перенесение этого представления на общество могло бы привести нас к выводу, что бедные приспособленнее богатых, – вывод, которого избегают любой ценой. Это намеренное умолчание всего четче выявляет тенденциозный характер всей теории.

Среди качеств, способствующих выживанию, есть одно, которое Дарвин подчеркивает, а Спенсер – нет: сотрудничество. Дарвин пишет:

"Самым обычным средством взаимовыручки у высших животных является предупреждение об опасности с помощью общих для всех сигналов... Кролики громко стучат по земле задними лапами, овцы и серны делают то же передними ногами, производя также звук, похожий на свист. Многие птицы и некоторые млекопитающие ставят сторожей..." [24].

Дарвин перечисляет другие виды сотрудничества:

"Стадные животные оказывают друг другу множество мелких услуг: лошади покусывают, а коровы вылизывают друг у друга зудящие места, обезьяны ищут друг у друга паразитов" [25].

Сотрудничество проявляется как при защите, так и при нападении. Дарвин с восхищением рассказывает о том, как старый бабуин спас молодого от нападения своры собак [26]. Спаситель наверняка не был знаком с законами природы, по которым он должен был бы радоваться смерти своего более слабого соплеменника.

Интересно, что из длинного перечня различных качеств, способствующих выживанию, только к немногим можно применить моральную оценку. Может быть, сила; может быть, плодовитость; без сомнения – сообразительность и сотрудничество. Однако, как можно убедиться, ничто, даже сотрудничество, не есть добро по своей сути, ценность всего выявляется только смотря по употреблению. Разве самсоны ценнее для общества, чем ньютоны? Разве ловкий и вороватый ум ценнее несколько медлительного, но честного? Разве сотрудничество фашистских государств ценнее, чем отказ всего мира сотрудничать с ними? Все эти качества способствуют выживанию видов и отдельных особей, но в остальном они могут оказаться иногда хорошими, иногда дурными. Способность к выживанию их еще не оправдывает, пока оно само по себе не будет благом, а оно не будет благом, пока люди своими поступками не докажут, что достойны жизни.

Стало быть, биологически приспособленные не обязательно бывают нравственными и не обязательно преуспевают в экономическом плане. Сила, ум, плодовитость и сотрудничество не всегда обеспечивают экономический успех. Нам всем известны случаи, когда слабость, глупость, бесплодие и эгоизм увенчивались богатством и высоким положением. Более того, поскольку эти качества действительно влияют на экономический успех, то их влияние при различных социальных системах проявляется по-разному. В скотоводческом патриархальном обществе плодовитость играет важную роль, поэтому здесь не прекращается острое соперничество между Лией и Рахилью. Но в современном обществе плодовитость приносит одни расходы, а не приумножение богатств, поэтому здесь не Лия, а Рахиль больше соответствует идеалу жены. В машинный век физическая сила также не представляет большой материальной ценности. Ум ценится гораздо больше. Сотрудничество? Кажется, его главным образом ценит начальство в работе своих подчиненных.

Если, таким образом, биологически приспособленные не обязательно бывают людьми высокоморальными и экономически преуспевающими, тогда отождествление этих трех подгрупп становится невозможным и теория Спенсера теряет смысл. Отождествление неприспособленных, бедных и безнравственных также оказывается неправомерным. Люди, которых Спенсер называет ленивыми, неблагоразумными и неспособными, стали такими прежде всего из-за своего общественного положения, а не просто из-за дурной наследственности. Они ленивы, потому что для них нет работы, они неблагоразумны, потому что конкуренция требует от них невозможного в их положении риска, и они неспособны (если это действительно так), потому что не смогли получить образование или у них отняли работу по специальности. Не эволюция выбрасывает на свалку сильного, умного, квалифицированного механика сорока пяти лет. Это делают люди, которые не отличаются ни здоровьем, ни добротой, но тем не менее преуспевают.

К тому же теория содержит скрытый парадокс: благосостояние богатых и могущество сильных прямо зависят от нищеты бедных и бессилия слабых. Богатство приобретается именно путем извлечения прибыли, из труда наемных рабочих. Не будь наемных рабочих, не было бы ни прибыли, ни богатства. И если бы теория Спенсера соответствовала действительности, то богатые были бы вынуждены всеми силами бороться с эволюцией, чтобы она не лишила их этих "более слабых" существ, без которых их собственное могущество немыслимо. Последний раз переходя на жаргон Спенсера, можно сказать, что приспособленным нужны неприспособленные так же, как паразиту нужен хозяин, чтобы выжить. Но неприспособленным вовсе не нужны приспособленные – даже как источник благотворительности, – они прекрасно могут обойтись без них.

ПРИСПОСОБЛЕННОСТЬ И ФАШИЗМ

С 1850 г. пропагандисты разыграли немало вариаций на тему о биологическом неравенстве в оркестровке теории Менделя (тоже искаженной). В 20-х годах, после первой мировой войны, была сделана попытка соединить эту тему с националистическими страстями, порожденными конфликтом, и, таким образом, смешать в одну неразличимую кучу нацию, расу и вид. В широко известной тогда книге – из тех, которые читают "осведомленные люди", – доктор Сэмюэл Дж. Холмс, биолог, замечал:

"Хотя у многих наших эмигрантов прекрасное происхождение, возникают серьезные сомнения относительно того, соответствует ли большинство греков, южных итальянцев, португальцев, сирийцев и турок общему интеллектуальному уровню народов нордической расы" [27].

Позднее человек по имени Гитлер, хоть и не был ученым, придерживался таких же взглядов на народы многих стран.

С углублением социального кризиса в середине 30-х годов стало возможным говорить в мрачных тонах обо всем человечестве. Биологические факты не изменились, но в период отчаяния мрачные выводы казались более убедительными. И доктор Алексис Каррел поспешил их изложить.

"Большинство цивилизованных людей обнаруживают лишь какую-нибудь примитивную форму сознания. Они способны выполнять несложную работу, которая в современном обществе обеспечивает человеку выживание....Они породили громадные стада детей со столь же низким умственным развитием" [28].