Антология реалистической феноменологии - Коллектив авторов. Страница 146

Если мы используем проведенные различения применительно к нашему случаю движения, то мы увидим следующее: поскольку движение является движением чего-то, постольку предположена и «особенность» этого чего-то, которая, однако, не необходимо должна схватываться там, где схватывается движение. Тожесть движения, напротив, не предположена, и, тем более, не предположено ее схватывание. В случае движения (или изменения) – при восприятии движения или при изменении некоторой вещи – речь идет не о тожести, а лишь о движении или изменении этой вещи. Только если иметь в виду этапы движения, можно сказать далее: вещь, сходная с той, что занимала до этого то место, находится сейчас на этом месте – это одна и та же вещь. Для всеобъемлющего сознания никогда бы не явилась тожесть, разве что оно обращалось бы в прошлое. В данности движения очевидно, что D₀ и D₀₁ суть одна и та же вещь. Но если мы прослеживаем некоторое движение, то, чтобы вообще поставить вопрос о тожести, требуется совершенно особая духовная операция. Мы же сравниваем не одну вещь с другой вещью – в этом случае тожесть никогда не могла бы быть схвачена, разве что мы впали бы в заблуждение относительно инаковости. Но мы ориентируемся на вещь, которая прежде представлялась нам на определенном месте, и на вещь, которую мы воспринимаем сейчас, познавая: это та же самая вещь или она может быть той же самой.

Тожесть – это отсылающая к бытию мира, но не принадлежащая миру категория («категория ориентации»). Она не существует для сознания, которое постигает в постоянном настоящем всю совокупность [das All] событий мира. Только там, где схватывается часть событий мира – вещь то здесь, то там – может обнаруживаться тожесть этой вещи, которая теряет свою ценность, если история мира затем вновь восстанавливается без пробелов.

§ 3. Движение и прохождение пространства

Чтобы ближе познакомиться с сущностью движения, мы должны провести еще одно размежевание, которые мы до сих пор оставляли без внимания: движение тела находит свое выражение в прохождении пространства [Raumdurchmessung], но оно не есть прохождение пространства. Подобно тому как направление того, что движется, находит свое выражение в некоторых свойствах пройденной траектории [Bahn], не будучи, разумеется, этим свойством, и подобно тому как скорость находит свое выражение в отношении пройденного пути к потребовавшемуся для этого времени, не будучи этим отношением, так и само движение находит в прохождении пространства свою объективацию. Последняя представляет собой расположение какого-то нечто, благодаря которому проходится пространство.

Это ясно обнаруживается в том, что не всякое движение объективируется в прохождении пространства. Напомним сперва об осевом вращении шара. Даже если воспользоваться доводом, что сколь угодно малые части шара проходят пространство, то все же невозможно говорить о том, что весь шар как таковой проходит пространство. Конечно, здесь есть множество проблем. Можно говорить о скорости этого движения, о направлении движения каждой части шара, точнее, о постоянно меняющемся направлении. Но шар как целое в своем движении не обнаруживает, по-видимому, определенного направления, хотя можно говорить о различном образе его движения вокруг самого себя. Во всяком случае здесь различается поступательное и сохраняющее свое место движение.

Еще с двух точек зрения можно провести различие между прохождением пространства и движением. Тело может находиться в движении двояким образом. Оно находится в движении в целом, но здесь можно различать два движения – движение по одному направлению и движение по противоположному направлению. Речь идет не о том, что на тело действуют две силы, каждая из которых производила бы одно определенное движение и которые лишь совместно порождали бы третье [результирующее] движение, но о том, что одновременно имеют место два движения. Представим наклонную доску, которая движется сама и вместе с тем движется любая ее часть; на доске расположен кусок дерева, который движется вместе с ней. Представим теперь, что кусок дерева одновременно движется в обратном направлении. Не следует ли здесь говорить о двух движениях?

Следующее рассуждение позволит нам лучше понять этот случай: любое тело, имеющее пространственный характер, имеет место [Ort] и занимает это место, если оно покоится. То, что движется, не занимает никакого места, а проходит пространство. От «места» следует отличать «местоположение» [«Platz»]. Есть понятие «занимать местоположение», определяемое пространственным совпадением, [что представляет собой] наложение пространственных образов. В пределах такого рода системы движение обнаруживается в силу изменения местоположения. Например, при своем движении корабль удаляется от той воды, в которой он покоился. Если движется вода, то корабль движется не относительно воды, а относительно русла реки, которое является местоположением его и воды.

Если некоторое тело движется вместе с кораблем, не двигаясь относительно корабля, то мы имеем изменение места без изменения местоположения (вода и русло реки рассматриваются здесь как неподвижные). Если тело движется с одинаковой скоростью и в противоположном направлении относительно корабля, то мы имеем изменение местоположения без изменения места. Физик, возможно, скажет: указанное тело покоится. Это, однако, не так: если рассматривать это тело с точки зрения человека, то для него очевидным образом дано движение вместе с его скоростью и направлением.

Покой мы схватываем с учетом пребывания в том же месте или с учетом сохранения местоположения. Если опыт свидетельствует о том, что местоположение изменяет место, то мы считаем, что наличествует объективное движение. Таким образом, я никогда с уверенностью ни могу сказать:

покоится ли тело или движется;

схватываю ли я определенный фрагмент пространства или же новое и изменяющееся пространство (так как схватывание определенного фрагмента пространства предполагает схватывание покоя).

В первом нашем примере шар занимает некоторый фрагмент пространства и движется в пределах этого фрагмента пространства, не покидая его, – в противоположность своим частям, которые при этом проходят пространство. Мы, таким образом, различаем вращательное движение и движение, в ходе которого проходится пространство. Сущностное различие станет ясным, если мы помыслим себе некоторый переход. Или, лучше сказать, если в ходе движения, во время которого проходится пространство, скорость и направление могут как угодно изменяться, но они не могут перейти во вращательное движение. Если в какой-то момент должно быть одно, но не должно быть другого, то это означает, что должно прекратиться поступательное движение и начаться другое [вращательное].

Если мы исключим вращение, то относительно взаимоотношений движения и прохождения пространства можно сформулировать следующие законы:

Любое тело, которое находится в состоянии движения, не проходя пространство, находится в нескольких состояниях движения.

Движение, в ходе которого проходится пространство, предположено здесь в качестве фундирующего.

Тело причастно фундирующему процессу движения, даже не проходя пространства (так как наличествует еще и другое состояние движения). Если, таким образом, в мире существовало бы только одно тело, которое находилось бы в состоянии движения, то нельзя было бы предусмотреть, каким образом оно не проходило бы пространство. Должно существовать другое тело, вместе с которым оно совершало бы [другое] движение, помимо своего собственного движения, которым оно наделено.

Александр Койре. Замечания к парадоксам Зенона

§ 1. Введение

Подобно дискуссиям обо всех истинно философских проблемах, спор об аргументах Зенона или, точнее говоря, о парадоксах Зенона, вероятно, не завершится никогда. Если бы мы должны были, оправдывая свою попытку, подвергнуть эту более чем двухтысячелетнюю проблему новому испытанию, то нам необходимо было бы сослаться только на одно высказывание Виктора Брошара, который одним превосходным исследованием [340] более всего способствовал тому, чтобы снова вернуть этой проблеме актуальность и вдохнуть в эти старые аргументы (их и поныне некоторые хотели бы считать «софизмами»!) новую жизнь. «Аргументы Зенона», – говорит он – «часто обсуждались. Если бы существовала какая-либо причина более не возвращаться к ним, то какая значительная философская проблема не заслуживала бы тогда подобной участи?»