Философия права - Чичерин Борис Николаевич. Страница 16

Что человечество есть общий дух, излагающий свои определения в истории, это доказывается совокупным его развитием. Выработанное одним народом передаётся другим как общее наследие, которое умножается, переходя от поколения к поколению, иногда много веков после того, как создав это духовное достояние, народ перестал существовать. Таково переданное новым народам наследие классической древности, которое поныне ещё остается могучим воспитательным средством для новых поколений. Путём этого преемственного сознания, вследствие этой возможности усвоить себе плоды духовного развития каких бы то ни было людей и народов, устанавливается живая духовная связь между отдалённейшими поколениями. Отсюда совокупное развитие, которое управляется общим законом, вытекающим из самих свойств человеческого духа как реальной силы, действующей в мире.

В этом процессе народности являются органами общего духа, либо как представляющие известные ступени развития, либо как призванные совокупными силами разрабатывать духовное содержание жизни. Поэтому только та народность имеет общечеловеческое значение, которая приобщается к этому совокупному процессу и усваивает себе плоды общечеловеческого просвещения. Народность, которая держится особняком, обречена на бесплодие. В особенности это относится к народам нового времени. И древние могли выработать из себя высшее содержание только вследствие столкновения с другими и усвоения себе чуждых элементов. Так греками вырабатывались науки и искусства, а римлянами право. Но древние народы, по самим условиям своей жизни и по той ступени развития, на которой они находились, стояли каждый более или менее особняком; общечеловеческое начало явилось в них плодом позднего, пока ещё чисто отвлечённого сознания. Новые народы, напротив, стоящие на почве христианства, для которого нет ни эллина, ни иудея, имеют с самого начала совокупное, связывающее их нравственное сознание. Они призваны совместными силами, при постоянном живом взаимодействии достигать общей цели человеческого развития. И только через них совершается это развитие. Как общая духовная субстанция, человеческий дух не имеет самостоятельного существования; он живёт, действует и сознаёт себя в различных народностях, подобно тому как общий организм живёт и действует только в своих органах. Но единичный организм имеет в мозгу специальный орган сознания и воли. Человеческий же дух как общая субстанция такого центрального органа не имеет; он остаётся безличным. Совокупное сознание разлито по разным центрам, а совокупная воля является только в народности, организованной как государство. И это понятно, ибо воля как практическое начало должна приспосабливаться к бесконечно разнообразным условиям жизни и к различию самих народных характеров. Поэтому общая организация, требующая совокупного действия, тут немыслима. Всемирная монархия или республика есть не более как мечта.

Со своей стороны, и народность как общая субстанция проявляется тоже не иначе, как через посредство лиц. Если, устроясь как государство, она приобретает свои собственные органы, то и последние состоят из физических лиц, которые считаются представителями целого, ибо в действительности одни физические лица обладают сознанием и волей. Через них совершается и общий процесс развития. Всякая новая идея или потребность прежде всего является в сознании отдельных лиц, которые становятся инициаторами нового движения; только мало-помалу оно распространяется на других. Обыкновенно лишь путём упорной борьбы старое уступает место новому. Когда в обществе хотят видеть целое, безусловно владычествующее над частями, как делает Иеринг, когда сами нравственные требования выводятся из этого владычества, то совершенно упускаются из вида свойства и потребности развития. Факты в этом отношении громко за себя говорят. Великие основатели религий, мыслители, раскрывавшие человечеству новые пути, монархи и государственные люди, предпринимавшие глубокие преобразования, все они были инициаторами нового движения; толпа следовала за ними только мало-помалу. Нередко они падали жертвами своего почина. Христос был распят, а учение его победило мир и дало ему новый облик.

Философия истории рассматривает великих людей как органы и орудия всемирного духа, и это верно, ибо только то истинно и плодотворно, что вытекает из глубины духа и следует его законам; но это относится к общей духовной сущности, развивающейся во времени, а никак не к существующему в данный момент обществу, которое, напротив, преобразуется под влиянием новых идей и требований, сознаваемых первоначально отдельными лицами. Однако в практической области новое начало тогда только может найти приложение, когда оно имеет под собой подготовленную почву; иначе мысль остаётся бесплодной. Сама прочность нового порядка зависит от того, что он имеет корни в прошлом. В этом опять выражается преемственность развития общей сущности, которая, переходя через различные определения, остается тождественной с собой. Таковы народности и таков же общечеловеческий дух. Отсюда постепенность развития, составляющая необходимое его условие. Это не есть постепенность органического роста, который незаметно переводит одно состояние в другое, выделяя и совершенствуя органы и затем также постепенно приводя их к оскудению и смерти. В человеческом духе развитие совершается путём сознания и свободы, следовательно, борьбы. И мысль, и практическая жизнь разбиваются на противоположные направления, которые вступают в состязание друг с другом. Обыкновенно старое старается подавить новое, которое нарушает существующий жизненный строй, и пока последний ещё крепок, оно в этом преуспевает. Но если новое соответствует высшим требованиям духа, оно окончательно торжествует.

Вопрос заключается, следовательно, в том, что соответствует истинным требованиям духа, а что составляет только плод мимолётных человеческих заблуждений? Этот вопрос может быть решён лишь теоретическим сознанием. Отсюда громадное значение теоретической мысли в развитии человеческих обществ. Здесь вырабатываются идеи, которые служат руководящими началами исторического процесса. Когда они сознаются как конечная цель развития, в их полноте, они становятся идеалами.

Это сознание не может быть плодом эмпирической науки. Опыт даёт нам только то, что есть, а не то, что должно быть. Для того чтобы уразуметь последнее, нужно возвыситься мыслью в сверхчувственную область, понять разум как высшее начало, предъявляющее человеку абсолютные требования, познать дух как общую сущность, излагающую свои определения в реальном мире. Без этого нет идеалов. Отсюда упадок идеалов при владычестве реализма. Это и есть господствующее ныне явление. Но так как без идеалов человеку всё-таки нельзя обойтись, ибо они вытекают из глубочайших требований его природы, то эмпирики принимают за идеалы всякие субъективные фантазии. Это возводится даже в теорию: за недостатком научных оснований, создание идеалов признаётся делом творчества. Но творчество, как известно, есть деятельность воображения. В произведениях искусства оно совершенно уместно. Художник творит образы, видоизменяя почерпнутый из действительности материал силой своей фантазии. Напротив, в науке, а равно и в жизни, везде, где требуется ясная мысль и обстоятельное знание дела, так называемое творчество идеалов может породить только праздное фантазёрство. Каждый принимает за идеал создания своего скудоумия. Фантазировать можно сколько угодно и на все лады; этому нет пределов. Нет также критики и оценки, ибо что можно возразить против слепой веры в фантастическое будущее? Тут нельзя ссылаться на опыт, ибо в действительности ничего этого нет и никогда не было; всё это только предполагается в неизвестном будущем. Но нет также и каких бы то ни было разумных оснований; творчество состоит именно в том, что оно себя от них избавляет. Остаётся разгул воображения, не знающий границ. Отсюда проистекают те дикие социалистические идеалы, которые господствуют в настоящее время среди невежественных масс и недоучившегося юношества, подстрекаемого шарлатанами. Но так как эти произведения бродячей фантазии не имеют ничего общего с действительностью, то осуществление их представляется возможным лишь при разрушении всего существующего строя. Это и остаётся единственной практической целью для деятельности; к этому направлены все стремления поклонников такого рода идеалов. Они порождают те безобразные явления, которые происходили и происходят на наших глазах.