Теории сознания - Прист Стивен. Страница 24
Томас Хилл Грин признает, что ментальные события могут иметь физические причины, но доказывает, что все физическое есть не что иное, как составная часть мира опыта – часть содержания опыта. Из этого он делает заключение, что то, что делает возможным весь опыт, не может быть ничем физическим. Фактически, и опыт, и его содержание зависят от определенных духовных принципов, которые Грин характеризует в своей книге "Пролегомены к этике" (1883).
В своей двухтомной работе "Природа существования" (1927) – вероятно, наиболее значительной работе этой фазы британского идеализма – Мактаггарт доказывает, что обладающие сознанием духовные личности (selves) являются основополагающими составляющими вселенной. Каждый из нас, в сущности, является одной из них, а эмпирический мир логически зависит в своем существовании от его восприятия нами. Согласно Мактаггарту, нет таких субстанций, как материя, и мы, как духовные личности, бессмертны. Интересно, что Мактаггарт отвергает утверждение, что Бог существует, соединяя, таким образом, доктрину личного бессмертия с атеизмом. Это, пожалуй, иллюстрирует мое положение о том, что теизм и вера в жизнь после смерти логически независимы друг от друга (см. с. 2, выше).
Двумя современными идеалистами, чьи системы сильно отличаются друг от друга, являются Джон Фостер и Тимоти Спригг. Фостер отстаивает абсолютный идеализм в своей книге "Доводы в пользу идеализма" (1982), а Спригг – панпсихическое неогегельянство в своей книге "Оправдание Абсолютного идеализма" (1983). Фостер доказывает, что физический мир представляет собой конструкцию из чувственного содержания и исходная внешняя реальность является, по крайней мере, нефизической и, возможно, ментальной. Спригг доказывает, что панпсихизм – доктрина, согласно которой все, что существует, обладает, по крайней мере, одним ментальным свойством – является единственной метафизикой, адекватно представляющей существование сознательных субъектов. И в самом деле, для Спригга сознания суть исходные составляющие вселенной. Если бы их не было, то не было бы ничего другого.
Почему кто-то должен верить идеализму? Во взглядах представленных мною мыслителей можно выделить два вида аргументов в пользу идеализма – один эмпирический, другой метафизический. Эмпирический аргумент сводится к тому, что мы узнаем о существовании физических вещей только благодаря тому, что воспринимаем их. Далее, помимо наших восприятий о существовании физических вещей нам ничего достоверного не известно. Наконец, возможно, непоследовательно и противоречиво предполагать, будто физические вещи существуют вообще независимо от наших восприятий. Метафизический аргумент развивается следующим образом. Наука и значительная часть эмпирического знания дают нам только частичное объяснение реальности. Это происходит потому, что наука и эмпирическое знание являются, в сущности, объективными или же подходят ко всему с позиции третьего лица. Они трактуют свой предмет как "другого". Ни наука, ни эмпирическое знание не способны предложить объяснение субъективности, в частности сознания, которое является субъективным, феноменом от первого лица. Кроме того, чисто объективные способы мышления не способны объяснить отношение между сознательными субъектами и воспринимаемыми ими объектами. Наука все рассматривает как физическое. Она не может объяснить сознание и локализацию сознающего субъекта во вселенной. Идеализм объясняет как раз то, что не может объяснить наука.
Идеализм Беркли может быть лучше всего понят на фоне эмпиризма его учения. Эмпиризм – это взгляд, согласно которому всякое знание приобретается с помощью пяти чувств. Иногда, правда, придерживаются его слабого варианта: всякое знание получается из опыта, но почти все эмпирики согласны в том, что никакой опыт не был бы возможен, если бы не был возможен чувственный опыт. Беркли разделяет позицию эмпиризма с английскими философами XVII в. Томасом Гоббсом и Джоном Локком, а также с шотландским философом XVIII в. Дэвидом Юмом. Эмпиризм сам по себе ни в коем случае не ведет к идеализму: Гоббс, к примеру, был материалистом, а Локк – дуалистом. Тогда как Беркли считал, что строго корректное эмпиристское мышление должно вести к идеализму. Он становится на ту точку зрения, что не только всякое знание получается из опыта, но что только об опыте можно с достоверностью знать, что он существует. Чувственный опыт человека и есть все, с чем он может быть непосредственно знаком, так что убеждение в существовании чего-то еще не может основываться на непосредственном опыте. Таким образом, мы можем, трактовать идеализм Беркли как крайнюю форму эмпиризма. Он и сам считает, что доводит эмпиризм до его логического завершения.
Опыт не дает нам абсолютно никаких свидетельств наличия двух черт физических объектов, которые мы обычно считаем необходимо присущими им. Опыт не учит нас тому, что они существуют вне восприятия; что они существуют до и после, а не только тогда, когда мы их воспринимаем. Опыт также не учит нас тому, что они материальны, т.е. что они изначально состоят из субстанции, называемой "материей". Беркли полагает, что нет разумного философского обоснования для этих двух фундаментальных допущений, и доказывает, что оба они ложны.
Для того чтобы понять, почему Беркли отвергает существование материальной субстанции, нам потребуется познакомиться с философской проблемой, поставленной Локком. Физический объект – скажем, стул или книга – обладает определенными свойствами или характеристиками. К примеру, если нечто есть физический объект, то он обладает определенными размером и формой. Он твердый и находится либо в движении, либо в покое. Физические объекты могут также представляться окрашенными, распространять запах или иметь вкус. Возникает следующий философский вопрос: что представляют собой все эти свойства? И что несет на себе или поддерживает все свойства физического объекта? Локк был вынужден ответить, что необходимо предположить существование субстанции (или материала, вещества), которая действительно "имеет" или несет эти свойства. Будучи эмпириком, Локк неохотно постулировал существование подобной субстанции: ведь ясно, что нельзя узнать о существовании материи в этом смысле путем ее непосредственного восприятия.
Рассматриваемое в этом контексте безоговорочное отрицание Беркли существования материальной субстанции представляется куда более эмпиристским, чем ее постулирование Локком. Отрицание Беркли существования субстанции заключается в следующих аргументах: субстанция никогда не может быть познана существующей, и само слово "субстанция" реально лишено смысла. Он также предлагает интересное объяснение того, что означает сказать, что нечто существует.
Чтобы стало ясным, что именно отвергает Беркли, необходимо узнать его определение "материи". Он говорит, что материя есть "немыслящая субстанция" и что "под материей мы должны, следовательно, разуметь инертную, нечувствующую субстанцию, в которой действительно существуют протяжение, форма и движение" (Ук. изд., с. 175). [14] Для того чтобы показать, что мы никогда не сможем узнать о существовании данной субстанции, Беркли ставит следующий вопрос: какие же средства мы могли бы, по возможности, использовать, чтобы обнаружить ее? У нас есть только две возможности: использовать чувства или разум. Другими словами, если бы нам довелось знать, что материя существует, то это могло бы быть только благодаря наблюдению, использованию одного или нескольких из пяти чувств, или же путем рассуждения, логического применения интеллекта, или, вероятно, комбинации обеих возможностей. Аргументация Беркли сводится к тому, что мы не можем знать о существовании материи с помощью этих двух средств, которые являются единственно доступными нам средствами, поэтому мы, вероятно, не можем знать, что материя существует. Беркли исключает возможность восприятия материи чувствами, ибо "они дают нам знание лишь о наших ощущениях, идеях или о тех вещах, которые, как бы мы их ни называли, непосредственно воспринимаются в ощущениях…" (Ук. изд., сс. 178-179). Все цвета, формы, звуки и другие качества, которые мы воспринимаем, попадают в эту категорию идей, или вещей, непосредственно воспринимаемых чувствами. Использование Беркли слова "идея" значительно шире, чем употребление его нами в XX в. Оно включает как тот смысл, который присущ "мысли" или "ментальному образу", так и охватывает весь опыт. Поэтому современному читателю может показаться странным, что Беркли говорит о восприятии идей. Нам следует переводить это как "обладать чувственными впечатлениями" или чем-то подобным, если только из контекста не ясно, что он говорит о мышлении или воображении. Так что точка зрения Беркли заключается в том, что благодаря чувствам мы можем познавать только наш собственный опыт. С учетом этой посылки Беркли имеет право заключить, что чувства "не удостоверяют нас в том, что вне духа существуют невоспринятые вещи, сходные с теми, которые восприняты" (Ук. изд., с. 179). Материальные субстанции, как утверждают, существуют независимо от умов, и поэтому с помощью чувств мы не можем знать о существовании материальной субстанции.