Мрак под солнцем - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 48

– Вы думаете, они решили договориться с американцами?

– Ты слышал что-нибудь о румынских событиях шестилетней давности?

– О расстреле Чаушеску? Тогда говорили, что в Бухаресте действовала русская группа, но я не верил этим слухам.

– Напрасно. Тогда еще существовали КГБ и СССР, и мне удалось получить некоторую информацию по румынским событиям. Москва, правда, очень тщательно скрывала свое участие в румынских событиях. Но нам удалось получить некоторые данные и через китайцев, и через палестинцев. Так вот, тогда в Москве было решено поменять слишком, как им казалось, одиозного Чаушеску на более современного, приемлемого лидера. Это были бредовые идеи их лидера Михаила Горбачева о «социализме с человеческим лицом». Тогда специально заброшенные в Бухарест и в Трансильванию группы начали активно провоцировать беспорядки. А на митинге, на котором Президент Чаушеску начал выступать перед народом, вдруг отказали сразу все микрофоны. Можешь себе представить эффект от этого выступления.

– Я слышал об этом.

– А потом был просто детективный сюжет. Революционеры решили расстрелять семью Чаушеску и, быстро проведя суд, приговорили их к расстрелу. Что и было сделано. Никто просто не успел вмешаться. Но китайская и палестинская группы получили приказ забрать тела казненных и похитить кассету, на которой были записаны сцены суда и казни. Что-то там получилось с кассетой, я не знаю точно, что именно. Но оба трупа были отбиты у румынских вооруженных частей. И вот тогда вмешались русские. Они вернули трупы обратно, решив, что в этих условиях лучше гарантировать стабильность в стране, чем неуправляемый хаос на своих границах и гражданскую войну в Румынии. Понимаешь?

– Они предали Чаушеску, – тихо сказал Рамон.

– А до этого они предали Хонеккера и Живкова. Старика Хонеккера они вообще выдали обратно немцам, не посчитавшись даже с тем, что у него безнадежная болезнь. Врачи просто подделали медицинское заключение, не заметив последней стадии рака, и на этом основании Хонеккер был выдан правительству Германии. Чтобы услужить немцам и американцам, они были тогда готовы на все.

– И вы думаете, они и сейчас придумали нечто подобное? – начал понимать Рамон.

– Боюсь, что это так. Их газеты начали массированную кампанию против Кубы. Уверяют, что Фидель Кастро не продержится на острове до конца года. Пишут об экономической катастрофе. В общем, обычный набор пропагандистских статей перед началом каких-то чрезвычайных акций.

– Я вас понимаю, – угрюмо кивнул Рамон, – мы дадим указание нашим людям в ЦРУ и попросим наших людей в Москве активизировать свои усилия. Кроме этого, мы активно ищем Луиса Эрреру и Мануэля Вальеса по всему восточному побережью соседних стран.

– Это правильно. Ищите этих двоих и полковника Пола Биксби. Мне очень не нравится одновременная активность Лэнгли и Москвы. И не забывайте об этом странном муже Инес Контрерас. Нужно выяснить, какой снайпер стрелял в него и почему. Учти, Рамон, что, судя по всему, идет какая-то грандиозная игра, а мы пока ничего не знаем. И наконец, самое главное – безопасность самой Инес Контрерас. Это наш самый ценный агент. Ты, Рамон, отвечаешь за ее жизнь перед нами. Она для нас важнее всех других агентов. Ты меня понимаешь? – строго спросил хозяин кабинета.

– Мы стараемся делать все от нас зависящее, но не все зависит от нас, – честно ответил его собеседник.

Рамон, собрав бумаги, вышел из комнаты. Сидевший за столом хозяин кабинета встал и подошел к окну. Кое-где начали включать электричество, и веселые золотые огоньки замерцали в ночи.

Руководитель кубинской разведки стоял и смотрел в ночную темноту. Он и не предполагал, что в тот момент, когда Рамон выходил из его кабинета, в его отдел уже поступило шифрованное сообщение из Лос-Мочиса о смерти Альфредо Барроса.

Глава 20

Роджер испытывал непреодолимое желание сразу разрядить всю обойму в извивающегося перед ним человека. Он с отвращением отбросил ногой Вильямса, казалось, потерявшего способность здраво рассуждать при виде воскресшего из мертвых Роджера Робинсона. Он сам сопровождал тела погибших в морг, убедившись, что там точно четыре трупа. И вдруг живой Робинсон стоял перед ним. Вильямс даже подумал о небесном возмездии, но голос стоявшего перед ним был слишком живым. И пистолет в руках тоже мало напоминал ангельский карающий меч.

– Что вам нужно? – испуганно спросил он.

– Сядь, – презрительно показал Роджер, – и постарайся меня не разочаровывать.

Опираясь двумя руками на подушки дивана, Боб Вильямс поднялся на диван и, усевшись против Роджера, испуганно уставился на его оружие.

– Это ты принес бомбу в наш офис? – спросил Роджер.

Вильямс открыл рот, закрыл, но промолчал.

– Я спрашиваю, – повысил голос Роджер.

– Нет... да... я не... – он запинался, не зная, что сказать.

– Ты принес бомбу в наш офис? – повторил свой вопрос Роджер. Вильямс испуганно закивал головой, не в силах что-либо сказать.

– Рассказывай, – потребовал Робинсон, – и сделай так, чтобы я в тебя не выстрелил раньше, чем ты закроешь свой рот.

– Меня заставили, меня заставили, – истерически завизжал Боб, – я не хотел этого делать!

– Перестань, – взмахнул пистолетом Роджер, – успокойся и начни рассказывать. Я, кажется, начинаю терять терпение.

Вильямс судорожно провел рукой по лицу, вытирая рот. И только затем начал говорить:

– Мне передали этот ящик и попросили принести в ваш офис. Я даже не знал, что там лежит. Я просто передал посылку мисс Саммерс и вышел из офиса. А когда раздался взрыв, я все понял и сразу побежал к вашему офису, пытаясь хоть кого-то спасти, но было уже поздно, там никто выжить не мог. Потом полиция обнаружила четыре трупа. Мы думали, что и вы...

– А кто передал посылку?

– Я его не знаю. Он приехал из Лэнгли, мне было приказано оказывать ему всяческое содействие.

– Интересно. – Роджер вдруг резко взмахнул пистолетом и нанес сильный удар по лицу Бобу Вильямсу. Тот опрокинулся на диван и, размазывая кровь по лицу, застонал.

– Сейчас я тебя пристрелю, – дрожащим от гнева голосом произнес Роджер, – мне нужна правда, Боб, только правда. Ты ни в какой офис не бросался, ты никого не хотел спасти, Боб. Наоборот, ты после взрыва хладнокровно дождался, пока огонь спалит весь наш офис, и затем поехал ко мне домой, в надежде найти что-нибудь еще, какие-нибудь документы. Причем ты был не один, Боб. Вас было двое, и вы двое очень серьезно искали в моем доме нужные вам документы. Или я не прав, Боб?

– Мы... вы... – Вильямс еще раз подумал о небесном наказании. Откуда Роджер мог знать такие подробности? Он тяжело вздохнул. Отступать было некуда. – Меня заставили, – тяжело выдавил он, – я никогда не пошел бы не подобное. Меня заставили.

– Подробнее, – потребовал Роджер.

– Они вызвали меня и поручили мне сделать это. Я давно, давно... Они мне приказали...

Он вдруг заплакал, размазывая слезы по лицу.

– Я так и думал... я так и думал... – всхлипывая, повторял Боб Вильямс. Его и без того кривой, немного изогнутый рот принял подобие какой-то клоунской жуткой улыбки.

– Спокойнее, – посоветовал Роджер, – давай приступим к делу с самого начала. Итак, кто это «они»?

– Советник Леймен, – выдавил Вильямс, – он вызвал меня к себе.

Роджер сделал вид, что не удивился. Впрочем, после взрыва в его офисе он уже ничему и никогда не должен удивляться. Но Леймен! Это был единственный человек в посольстве, на которого он никогда бы не подумал. Леймен был очень тучный, постоянно задыхающийся человек, казалось, полностью ушедший в свои проблемы. Он занимался вопросами гуманитарной помощи по линии каких-то общественных международных фондов и всегда очень мило улыбался Роджеру Робинсону. Но Робинсон, как местный резидент ЦРУ, хорошо знал, что за милой внешностью Эдгара Леймена скрывается опытный специалист Агентства национальной безопасности США, контролирующий всю южную зону Североамериканского континента. Все станции электронного наблюдения, вплоть до Венесуэлы, находились под контролем Леймена и его людей. Впрочем, он мог бы и сам прийти к подобному выводу, вдруг подумал Роджер. Электронная станция в Четумале, вспомнил Робинсон. Она ведь тоже подчинялась Леймену.