Беседы о диалектике - Кедров Бонифатий Михайлович. Страница 30

Сын. А диалектика поступает иначе?

Отец. Да. Она берет нашу мысль, выраженную в предложении (суждении), не как разрезанную на части, по как живую, целую, как единую и рассматривает ее как раздвоенную на противоречивые стороны, но без их отрыва одна от другой, а в их слитном единстве. Ты вот выразил свою мысль так: «Жучка есть собака». Но что такое «Жучка»? Это нечто отдельное (отдельное понятие), это одна особая собака среди всех остальных, которую ты сегодня встретил и приласкал. А что такое «собака»? Это нечто общее (общее понятие), которым ты охватил не только эту свою Жучку, но и всех собак на свете вообще. Ну а что такое «есть»? Это не просто связка, а отождествление Жучки с собакой. Но ведь «Жучка» (отдельное) и «собака» (общее) суть противоположности, так как отдельное всегда противоположно общему, а общее *— отдельному. Значит, с помощью слова «есть» ты выражаешь единство и даже тождество противоположностей общего и отдельного.

Сын. Как удивительно все это получилось. Я никак не могу прийти в себя от неожиданности. Выходит, что я, не зная еще диалектики, рассуждал уже диалектически и мои самые простые, самые обыденные мысли были диалектическими.

Отец. Что ж тут удивительного? Ведь наши мысли, наши понятия отражают объективный мир, а он во всем, везде и всегда глубоко диалектичен. А потому и наши мысли, наши понятия не могут не носить в себе отраженной ими диалектики. Вот и Ленин, разбирая ту же самую мысль «Жучка есть собака», сказал, что, будучи правильно разобрана, эта мысль свидетельствует о том, что в ее основе лежит противоречие в виде единства противоположностей общего и отдельного и что это доказывает, что всему человеческому мышлению, познанию свойственна диалектика.

Сын. Скажи, отец, все ли противоречия, которые действуют в мире, одинаковы по своему характеру? Ты говорил мне о различии между объективными противоречиями и теми, которые возникают у нас в голове, когда мы неправильно мыслим. А чем различаются между собой различные объективные противоречия и различаются ли они чем-нибудь вообще?

Отец. Различаются, и очень существенно. Вот древние считали, что огонь и вода имеют «души» и эти «души» ненавидят друг друга. Оттого-то капля воды шипит словно от злости, попав на огонь, а огонь словно гасит свою злобу, когда его заливает вода. В чем была ошибка этих взглядов?

Сын. В том, что они приписывали стихиям и силам природы чувства и сознательные поступки людей.

Отец. Правильно. В природе у мертвых ее тел нет ни ненависти, ни любви, ни вражды, ни дружбы, нет никаких разумных действий. Приписывать им то и другое означало бы очеловечивать неживую природу, то есть делать то, что называют антропоморфизмом. Это глубокое заблуждение, в которое впадают иногда наивные люди. Но в природе нет и тех противоречий, в основе которых лежат человеческие отношения, в том числе такие, которые вызваны враждебными отношениями между людьми, между их группами, между классами, между государствами, между целыми мировыми системами. Угнетатель и угнетенный, рабовладелец и раб, капиталист и рабочий находятся в таком враждебном отношении между собой. Такие противоречия, которые возникают между враждебными силами в человеческом обществе, называются антагонистическими или антагонизмами. И главная черта — их непримиримость, невозможность их разрешить, добившись мира и согласия между обеими противоположными сторонами противоречия. Пока существует угнетение человека человеком, нельзя добиться примирения между угнетенными и угнетателями, так как угнетатель всегда всеми силами будет стремиться сохранить свое господство над угнетенным, с тем чтобы иметь возможность угнетать его, а угнетенный тоже всеми силами хочет освободиться от угнетения, сбросить ярмо со своей шеи. Значит, стремления обоих несовместимы друг с другом и в корне непримиримы между собой. Поэтому это противоречие решается по правилу: либо — либо. Либо угнетатель сохранит свое господство, либо угнетенный его сбросит. Здесь нет третьего решения.

Сын. Если так, то как же объяснить возможность длительного мира между странами капитализма и странами социализма? Ведь противоречия между ними, как ты сказал только что, носят антагонистический, то есть непримиримый, характер. Как же они могут мирно уживаться, сосуществовать друг с другом? Я это никак не могу понять.

Отец. Видишь ли, революция, которая свергает капиталистический строй в какой-нибудь стране, вызревает лишь в недрах самой этой страны, а вовсе не приносится в нее извне, из других стран. Нет и не может быть поэтому ни импорта, ни экспорта революций. Мирное сосуществование стран с различным и даже прямо противоположным социально-экономическим строем предполагает отсутствие между ними вооруженных столкновений, войн, но вовсе не означает, что между ними не ведется самой острой идеологической борьбы. Такая борьба неизбежна, но она не должна перерастать в военный конфликт. Отсюда и проистекает самая активная борьба всех народов за всеобщий мир против современных поджигателей новой всемирной бойни, в особенности же против ядерной войны, грозящей уничтожить всю цивилизацию на земле вместе со всем человечеством.

Сын. А разве в природе не встречаются такие же противоречия?

Отец. Нет, по крайней мере, в их развитом, полном виде. В природе действуют противоположности, которые нельзя подвести под категорию враждебных и непримиримых, как враждебны и непримиримы между собой угнетатель и угнетенный в человеческом обществе. Поэтому противоречия в природе не носят характера социального антагонизма. Например, в атоме положительный заряд ядра и отрицательный заряд электронов представляют собой, несомненно, полные противоположности. Но их никак нельзя рассматривать наподобие каких-то враждебных, непримиримых сил. Они в своем взаимодействии образуют атом как единство противоположностей, которое ни в коем случае нельзя сравнивать с взаимоотношением между угнетателем и угнетенными. Это последнее противоречие, будучи антагонизмом, разрешается в конце концов свержением господства угнетателя и ликвидацией угнетения. Противоречие между положительным ядром и отрицательными электронами разрешается же не по правилу либо — либо, третьего не дано, а по правилу и — и: и ядро и электрон, в результате чего в качестве третьего (соединение обеих противоположностей) образуется атом как синтез.

Сын. А в обществе разве только одни антагонизмы существуют, а других противоречий нет?

Отец. Откуда ты это взял? Разве, кроме вражды и ненависти, между людьми нет никаких иных отношений? Враждебность, антагонистичность существуют только между враждебными общественными классами, группами, силами, как это мы видим между угнетенными и угнетателем. А между самими угнетенными ведь другие отношения?

Сын. Конечно, другие. Между ними должны быть дружественные противоречия и отношения.

Отец. Правильно. Именно дружественные и даже братские. Поэтому оба рода противоречий развиваются, двигаются вперед различными путями и разрешаются различными способами.

Сын. И это их различие объясняется тем, что одни из них носят враждебный характер, а другие предполагают дружественные отношения между обеими сторонами?

Отец. Да, ведь если противоречия возможны между враждебными сторонами, будучи непримиримыми, то по мере развития эти противоречия все время будут нарастать, обостряться, становиться все более накаленными, назревшими, требующими своего разрешения.

Сын. И как же они разрешаются?

Отец. Острым столкновением, революцией, уничтожением одной из сторон противоречия, а именно той, которая мешала и препятствовала движению вперед. Антагонистические противоречия разрешаются именно таким образом, поскольку их непримиримость и острота исключают возможность других путей их движения. Революционный скачок и есть разрешение прежних противоречий, возникших в ходе предшествующего развития, и зарождение новых противоречий, которые сложатся позднее в ходе последующего процесса развития.