Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества - Лукач Георг. Страница 166

В решающих местах "Феноменологии" повторяется идеалистическая методология Гегеля, с которой мы уже встретились в изложении его экономических взглядов и которая приводит к тому, что юридическое признание оценивается выше, чем экономические категории.

Тот факт, что Гегель видит в философии Канта и Фихте, а не в диалектике самого капиталистического общества действительный поворотный пункт к объективному духу, есть выражение того же философского идеализма, который мы видели в искажении отношений между экономическими и юридическими категориями в экономическом учении. Конечно, необходимо иметь в виду и критиковать этот идеалистический момент при характеристике развертывания категорий у Гегеля. Однако этот момент хотя и затуманивает, все же не может целиком и полностью исказить сущность самого развития — достижение индивидуальным сознанием диалектики собственной экономической деятельности.

Б. "Объективный дух"

Тем самым Гегель привел индивидуальное сознание к такой ступени, на которой оно в состоянии понять собственную историю, историю человеческого рода в их действительности. Это методелогически понятно, более того, безусловно необходимо, чтобы с этой точки зрения, на этой с таким трудом достигнутой ступени развития сознания был еще раз восстановлен действительный ход истории.

Правда, на этой ступени совершенно иным образом. То, что при первом рассмотрении истории было темной, даже загадочной основой феноменологического развития, здесь проявляется в упорядоченной и разумной исторической связи. Объективно речь идет, само собой разумеется, о том же историческом процессе; объективно закономерность этого исторического процесса та же самая; объективно ни отношение индивида к общественно-исторической целостности, ни роль субъективных "действий и стремлений" в ней не изменились. Но мы уже знаем, что в соответствии с методологией "Феноменологии" все категории предстают в их соотнесенности с субъектом и упорядочиваются соответственно со ступенями развития субъекта. Так, высшая ступень субъективности означает одновременно новую форму своеобразной предметности произведения: радикально изменяется сущность появляющихся "форм сознания", в которых и в последовательности которых дана философская интерпретация пути родового опыта человечества в его историческом развитии, т. е. на этой ступени сознания еще раз можно проследить историческое развитие.

Итак, мы достигли теперь почвы действительной истории, в то время как на первой ступени рассмотрения исторического раз-вития, хотя оно и было само по себе историческим, однако, вследствие особого вида феноменологического отношения сознания к действительности, категория историзма в ее подлинном, гегелевском смысле еще не могла выступить. Гегель резко подчеркивает качественное отличие этой ступени от предшествующей. Он говорит во вводных замечаниях этого раздела о возникших здесь "формах сознания": "Но эти формообразования отличаются от прежних тем, что они суть реальные духи, действительности в собственном смысле, формообразования некоторого мира, а не формообразования одного лишь сознания" [22].

При анализе античного мира Гегель проводит эту методологическую мысль еще конкретнее и резче указывает на отличие по отношению к предыдущей ступени развития, причем нельзя упустить из виду, что конкретная характеристика, которую Гегель дает "формообразованиям мира", относится к античному миру, а не ко всей этой ступени сознания. Все же мы полагаем, что эти высказывания Гегеля о количественном различии между первой и второй ступенью могут быть гораздо лучше поняты именно в этой конкретной форме. "Таким образом, всеобщие нравственные сущности суть субстанция как всеобщее и субстанция как единичное сознание; их всеобщая действительность — это народ и семья… Мы видим, что в этом содержании нравственного мира достигнуты те цели, которые ставились прежними не имеющими субстанции формами существования сознания; то что разум постигал только как предмет, стало самосознанием, а то, чем последнее обладало только внутри себя самого, имеется налицо как истинная действительность- То, что наблюдение знало как найденное уже в наличии, в чем самость никак не может участвовать, здесь — найденные уже существующие нравы, но в виде действительности, которая в то же время есть

действие и произведение "находящего " [22].

И Гегель дает здесь подробную критику ряда изображенных "формообразований сознания", считая достигнутую здесь ступень, если употребить терминологию его логики, истиной предыдущей ступени. Следовательно, речь здесь идет о действительной человеческой истории, однако в соответствии со специфическими задачами "Феноменологии", и здесь вся история не может быть представлена в подлинном виде in extenso, а подчеркиваются те великие кризисы и поворотные пункты в истории, которые сами по себе образуют действительные эпохи в развитии человеческого родового опыта и сознания человеческого рода.

Соответственно этот раздел членится следующим образом:

А. "Истинный дух, нравственность" (античное общество и его разложение);

В. "Отчужденный от себя дух, образованность" (возникновение буржуазного общества, идеологический кризис в просвещении и мировой кризис во французской революции);

С. "Дух, обладающий достоверностью себя самого, моральность". (Утопия Гегеля о Германии при господстве Наполеона. Поэзия и философия немецкой классики как высшая идеологическая форма наполеоновского периода, разрешение мирового кризиса).

Итак, мы стоим перед необходимостью дать краткое изложение той проблемы, которая занимала центральное место в гегелевской мысли начиная со времени франкфуртского кризиса, — проблемы возникновения буржуазного общества. Задача состоит в том, чтобы показать, судной стороны, как античное общество с необходимостью должно претерпеть разложение, а с другой стороны, каким образом из этого разложения возникла полная противоречий форма буржуазного общества как высшая ступень развития человечества и, наконец, каким образом Гегель пытается "примирить" противоречия буржуазного общества. Здесь мы сталкиваемся с целым рядом проблем, постановка и решение которых Гегелем нам уже известны из его ранних работ. Мы не будем здесь подробно останавливаться на этих известных нам моментах, подчеркнем лишь то, что характерно для специфической методологии этого произведения Гегеля и тот новый результат, который вытекает из новой постановки вопроса.

Это новое относится прежде всего к диалектике "отчуждения" (Entauberung). Хотя с этой стороной гегелевской философии лучше всего ознакомиться, рассматривая его деятельность иенского периода, однако "Феноменология" — такое произведение, где понятие "отчуждения" (EntauBerung) становится центральным, ведущим понятием всей диалектики. Соответственно этому во втором разделе — на более высокой ступени развития и в модифицированной форме — описывается повторно процесс развития, уже представленный в первой части. Там развитие шло от непосредственного отношения сознания к совершенно чуждому миру предметов до появляющегося осознания того, что социальная предметность имеет в "отчуждении" (EntauBerung) свою объективную основу, и здесь движение также идет от непосредственности до полного отчуждения (EntauBerimg).

Но обе ступени на этом этапе означают нечто совершенно иное — нечто объективное. Непосредственность здесь есть объективное отношение античного человека к общности демократической городской республики.

Итак, диалектическое разложение непосредственности, путь к полному "отчуждению" (Entauberung) в капиталистическом обществе не есть процесс, присущий лишь сознанию. Наоборот, он представляет собой объективное социальное разложение тех форм общества, которые конституировались в античные города-республики; это сложный и неравномерный путь — через Рим, средневековье к генезису современного буржуазного общества. Гегель излагает эту программу во вводных замечаниях к этому разделу.