Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Чалмерс Дэвид. Страница 15

В дальнейшем я вернусь к использованию термина «сознание» исключительно для обозначения феноменального сознания. Когда мне потребуется использовать психологические понятия, я буду говорить о «психологическом сознании» или об «осведомленности». И меня будет интересовать по большей части именно феноменальное сознание.

Глава 2. Супервентность и объяснение

Какое место занимает сознание в природе? Является ли сознание физическим? Можно ли объяснить сознание в физических терминах? Чтобы разобраться с этими вопросами, мы должны задать некие рамки для их рассмотрения; и в этой главе я задам их. Главным их элементом будет понятие супервентности. я раскрою это понятие и применю его для прояснения идеи редуктивного объяснения. Используя эту концепцию, я нарисую картину отношения, существующего между большинством высокоуровневых феноменов и физическими фактами, которая, похоже, будет охватывать собой всё, за исключением, возможно, сознательного опыта.

1. Супервентность

Широко распространено представление, что большинство фундаментальных фактов относительно нашего мира — это физические факты и что все остальные факты зависят от них. Если брать слово «зависят» в достаточно слабом смысле, это может быть чуть ли не тривиальной истиной; однако если брать его в сильном смысле, тезис становится спорным. В целом существует большое множество отношений зависимости между высокоуровневыми и низкоуровневыми фактами, и тот тип отношений зависимости, который имеет место в какой-то одной области, к примеру в биологии, может отсутствовать в другой, к примеру в сфере сознательного опыта. Философское понятие супервентности создает унифицированные рамки, в которых могут обсуждаться эти отношения зависимости.

Понятие супервентности формализует интуитивную идею о том, что одно множество фактов может полностью определять другое множество фактов [18]. К примеру, физические факты о мире, по-видимому, определяют биологические факты в том плане, что, если зафиксировать все физические факты о мире, биологические факты уже не смогут меняться. (Фиксация всех физических фактов одновременно фиксирует, какие объекты являются живыми.) Из этого становится более или менее понятен смысл, в котором биологические свойства супервентны на физических. В общем, супервентность — это отношение между двумя множествами свойств: B-свойствами — интуитивно, высокоуровневыми свойствами и A-свойствами — более фундаментальными, низкоуровневыми свойствами.

В нашем контексте A-свойства обычно будут физическими свойствами, точнее, фундаментальными свойствами, которые были бы выявлены совершенной физической теорией. Среди них, возможно, окажется масса, заряд, положение в пространстве и времени; свойства, характеризующие распределение различных пространственно-временных полей, проявления различных сил, форму различных волн и т. п. Конкретные параметры этих свойств не имеют большого значения. Если физика претерпит радикальные изменения, не исключено, что соответствующий класс свойств будет сильно отличаться от упомянутого мной, но это не затронет аргументы, о которых пойдет речь. Я исключу из рассмотрения такие высокоуровневые свойства, как сочность, комковатость, жирафовость и т. п., хотя в известном смысле они и являются физическими. В дальнейшем рассуждения о физических свойствах будут неявным образом ограничены классом фундаментальных свойств, если иное не будет оговорено мной. Для большей ясности я иногда буду говорить о «микрофизических» или «низкоуровневых физических» свойствах.

A-факты и В-факты о мире — это факты, связанные с реализацией и распределением A-свойств и В-свойств [19]. Так что физические факты о мире охватывают все факты, связанные с реализацией физических свойств в пространственно-временном многообразии. Полезно также условиться, что физические факты о мире включают его базовые физические законы. Согласно некоторым концепциям, эти законы детерминированы совокупностью отдельных физических фактов, но это нельзя принимать за аксиому.

Основой для дефиниции супервентности является следующая формула:

К примеру, биологические свойства супервентны на физических свойствах, если любые две возможные физически тождественные ситуации биологически тождественны. (Здесь я использую слово «тождественные» в смысле неразличимости, а не нумерического тождества. В этом смысле два разных стола могут быть физически тождественными.) Более определенные понятия супервентности могут быть получены при конкретизации этой основной формулы. В зависимости от того, понимаем ли мы под «ситуациями», о которых идет речь, индивидов или целые миры, мы приходим к понятиям соответственно локальной и глобальной супервентности. И в зависимости от того, как мы конструируем понятие возможности, мы получаем понятия логической супервентности, естественной супервентности, а возможно, и другие. Сейчас я разъясню эти дистинкции.

В-свойства локально супервентны на А-свойствах, если A-свойства индивида детерминируют В-свойства этого индивида, то есть если два любых возможных индивида, реализующих те же самые A-свойства, реализуют и те же самые В-свойства. К примеру, форма локально супервентна на физических свойствах: любые два объекта с одинаковыми физическими свойствами с необходимостью имеют одну и ту же форму. А вот ценность не является локально супервентной на физических свойствах: точная физическая копия «Моны Лизы» не столь ценна, как оригинал «Моны Лизы». В целом локальная супервентность свойства на физическом отсутствует, если это свойство является зависимым от контекста, то есть если обладание объектом этим свойством зависит не только от физического устройства данного объекта, но также от его окружения и истории. Оригинал «Моны Лизы» более ценен, чем его копия, из-за различия их исторического контекста: оригинал этой картины был создан Леонардо, а копия — кем-то другим [20].

Глобально же В-свойства оказываются супервентными на А-свойствах в том случае, когда A-факты о мире в целом детерминируют В-факты, то есть если не существует двух возможных миров, тождественных относительно их A-свойств, но различных в плане их В-свойств [21]. Мир здесь понимается как весь универсум в целом; различные возможные миры соответствуют тому, каким мог бы оказаться универсум.

Локальная супервентность влечет глобальную супервентность, но не наоборот. К примеру, вполне вероятно, что биологические свойства глобально супервентны на физических свойствах в том смысле, что любой мир, физически тождественный нашему, был бы также и биологически тождествен ему. (Здесь надо сделать небольшую оговорку, о которой я вскоре скажу.) Но они, по-видимому, не являются локально супервентными. Два физически тождественных организма, судя по всему, могут отличаться по некоторым биологическим характеристикам. К примеру, один из них может быть более приспособленным, чем другой, вследствие различий в окружающей их среде. Можно даже вообразить себе ситуацию, при которой физически тождественные организмы оказывались бы представителями разных видов — при наличии у них разной эволюционной истории.

Различие между глобальной и локальной супервентностью не слишком принципиально, когда мы говорим о сознательном опыте, так как вполне вероятно, что в той мере, в какой сознание вообще супервентно на физическом, оно является локально супервентным на нем. Если два существа физически тождественны, то различия в их окружении и истории не помешают им иметь тождественный опыт. Разумеется, контекст может косвенно влиять на опыт, но только через воздействие на внутреннюю структуру, как это имеет место в случае восприятия. Такие феномены, как галлюцинации и иллюзии, иллюстрируют тот факт, что прямую ответственность за опыт несет внутренняя структура, а не контекст.