Темное дело в Гейтвее - Джэссеп Ричард. Страница 10

– Так, так… Выходит, парень должен сесть на электрический стул ради спасения репутации этого старого пройдохи и мерзавца Макдаффа?

– Вы же знаете наши политические нравы, – пробормотал Кэйджен.

– Ну хорошо, я ценю вашу откровенность, Кэйджен. Скажите только вот еще что. Кто именно оказал на вас давление?

– Сами догадайтесь, не прикидывайтесь таким наивным. Я вовсе не криминалист, моя специальность – гражданское право, и в этой области я пользуюсь хорошей репутацией в городе. Чтобы сохранить ее, я проведу дело Уэстина так, как от меня требуют. Если бы судья хотел объективного рассмотрения дела, он назначил бы защитником Уэстина Джо Вульфа. Вот уж кто сумел бы добиться оправдания самого Нерона, если бы даже присяжные заседали среди руин сгоревшего Рима! А теперь сами делайте вывод.

Некоторое время Кэйджен и Вирлок молчали. Кэйджен курил, нервно передвигая сигару из одного угла рта в другой.

– Вы, как видно, полагаете, что парень невиновен, – заговорил наконец он. – Почему?

– Не полагаю я этого, но коль скоро у вас возникла такая мысль, значит, вы еще не совсем потеряли совесть… Что касается меня, то я заинтересован лишь в том, чтобы осудили настоящего убийцу, и вы сегодня второй, кого я должен убеждать в необходимости простой справедливости.

– Что вы называете справедливостью в сложившейся обстановке?

– Справедливость остается справедливостью в любой обстановке. Почему бы мне или кому-то другому не заняться расследованием дела в обычном порядке и найти убийцу, не считаясь с любым давлением? Неважно, Уэстин или не Уэстин убил жену Макдаффа. Важно другое: установить подлинного преступника и доказать его вину. Почему-то считается уже доказанным, что именно Уэстин убил Элен Макдафф, в действительности же этого никто пока не доказал, а сам Уэстин категорически все отрицает.

Больше говорить было не о чем. Кэйджен пожал плечами и опустил глаза. Вирлок вышел из комнаты и с силой хлопнул дверью.

Вирлок с задумчивым видом сидел в кабинете Эллендера рядом с его письменным столом и курил. Он не пошевелился, когда в коридоре послышались шаги Эллендера, и даже не взглянул на него, когда тот вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Привет, Честер, – Эллендер быстро прошел к своему креслу. – Ну, наконец-то дело в шляпе!

– Он сознался?

– Пока нет, но уже признает, что проник в дом с определенными замыслами в отношении хозяйки.

– Он признает это? – оживился Вирлок.

Эллендер откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза.

– Ну и денек выдался! – вздохнул он. – Нет, пока не признает. Во всяком случае, прямо. Но не отрицает, что если бы представилась возможность, он бы не упустил такого случая. Я бы назвал это подразумеваемым признанием: Уэстин проник в дом с определенными намерениями, а когда Элен Макдафф отвергла его гнусные предложения, он расправился с ней.

– Позвольте, но Уэстин же, по его словам, вбежал в дом только после того, как услышал ее крик?

– Так это же «по его словам»!

Вирлок собирался что-то возразить, но Эллендер жестом остановил его, не вставая с места, перегнулся через стол и некоторое время пристально смотрел на инспектора.

– Кэйджен сообщил мне, сухо проговорил он, – что у вас есть какие-то собственные соображения относительно виновности Уэстина. Я слушаю.

Вирлок хотел ответить, но Эллендер снова остановил его и добавил:

– Я чертовски устал, поэтому давайте без лишних рассуждений, сразу по существу.

– Мистер Эллендер, я хочу провести самое тщательное расследование. Дайте мне на это недели две.

– Ну, а предположим, что расследование выведет вас на самого Макдаффа. Как быть тогда? – не повышая голоса, спросил Эллендер.

– Я хочу выйти на того, кто совершил преступление.

– Что если это окажется не Макдафф, а один из бывших любовников его жены?

– Я так и скажу.

– Ну, а предположим, что преступником все же окажется Уэстин?

– Я буду удовлетворен и этим.

– Мы здесь вовсе не для того, чтобы вы чувствовали себя удовлетворенным или неудовлетворенным.

– Я не убежден, что Элен Макдафф убита Уэстином.

– Зато я убежден, – отрезал Эллендер.

– Это ваша официальная точка зрения?

– Если хотите, могу изложить ее в письменном виде. Но не рекомендую настаивать на этом.

Вирлок вскочил, нахлобучил шляпу и быстро заходил по комнате.

– Черт возьми, Эллендер! Что происходит с вами?

– Не читайте мне нотаций, Честер, не нуждаюсь.

– При чем тут нотации? Я просто хочу, что бы вы помнили о здравом смысле.

– Я понимаю здравый смысл несколько иначе, чем вы.

– Я понимаю его с точки зрения Уильяма Уэстина! – крикнул Вирлок. Он подбежал к Эллендеру и, подкрепляя свои слова ударами кулака по столу, заговорил: – Нет ничего удивительного, что неопытный юнец, оказавшийся первым на месте преступления и не сумевший толком объяснить, как все случилось, навлекает на себя серьезные подозрения. Но вы не хуже меня понимаете, что мы всегда в первую очередь ищем мотив. Какой же мотив мы обнаружили в данном случае?

– Я уже сказал: он увидел красивую женщину, понял, что она одна, и решил этим воспользоваться.

– Ваше объяснение не выдерживает никакой критики, и вы сами это понимаете.

– Прекратим этот разговор! – в бешенстве крикнул Эллендер.

– Почему? Потому, что вы хотите опередить Фэйна?

– Возможно. И вам не удастся мне помешать.

Вирлок устало опустился на стул. Эллендер, пытаясь взять себя в руки, не спеша закурил.

– Послушайте, Честер, – сказал он. – Сколько лет мы работаем вместе?

– Вы знаете не хуже меня.

– Правильно, знаю. Около двенадцати лет. И ради чего мы работали?

Вирлок промолчал.

– Мы не жалели своих сил, оберегая покой и благополучие граждан, которые не в состоянии позаботиться о себе, даже если бы у каждого в гараже стояло по танку. И всякий раз, когда какой-нибудь пьяный болван пригрозит им револьвером, они требуют нашей защиты, но поднимают грандиозный скандал, если полицейский бесплатно возьмет у торговца гнилой банан.

– Вы словно читаете мне очередную демагогическую передовицу из нашей газетенки «Щит и револьвер», – усмехнулся Вирлок. – Если вы хотите сделать Уэстина козлом отпущения, имейте мужество сказать прямо.

– Вот я и говорю.

– Тогда скажите и другое: что заставляет вас поступать так?

– Житейский расчет. Надеюсь, вы согласитесь со мной?

Вирлок встал и направился к двери.

– Одну минуту, – остановил его Эллендер. Он тоже поднялся и медленно подошел к Вирлоку. – Вы понимаете, что всем нам обеспечено продвижение по службе, если дело пройдет гладко?

– Понимаю. Ну и что?

– Вы станете начальником отдела уголовного розыска. Я же, заняв пост начальника управления внутренних дел, предоставлю вам полную свободу действий. Макдафф, судья Сэм, Энстроу, я, Кэйджен – все мы будем вашими друзьями, вашими влиятельными и сильными друзьями… Вы будете одним из нас, станете получать большое жалованье, в перспективе у вас будет солидная пенсия. Разве не смешно, что на пути ко всему этому стоит какой-то сопляк, один из тех, с кем нам часто приходится иметь дело, один из великовозрастных хулиганов, не заслуживающих…

– Довольно! Я уже сказал, что ваша точка зрения меня не устраивает. Вы совершенно не правы.

– В чем же?

– Да в том, что пытаетесь спасти репутацию, а возможно, и шкуру такого мерзавца, как Макдафф, и во имя этого готовы послать на смерть невиновного.

– Вирлок, но это же никчемный человек! Один из тех бродяг, которые так досаждают нам в Гэйтвее.

– Не имеет значения, Лейси. Если вы дадите мне недели две, я обещаю, что ничего не стану предпринимать по результатам своего расследования, пока не посоветуюсь с вами. От вас будет зависеть, давать им ход или нет. Я же прошу одного: разрешить мне попытаться установить истину!

– Нет, не разрешаю! – снова распаляясь, бросил Эллендер. Он быстро вернулся на свое место, взял со стола одну из бумаг и протянул Вирлоку. – С сегодняшнего дня я отстраняю вас от участия в расследовании дела об убийстве Элен Макдафф. Вот новое задание. Вчера вечером неизвестные взломали дверь магазина на углу улиц Броад и Колумбус. Похищено несколько костюмов и пальто. Займитесь.