Труды. Джордано Бруно - Бруно Джордано. Страница 122

В самом деле, какую разницу вы находите между нами, ослами, и вами, людьми, если вы судите не поверхностно, не лицемерно и не по видимости? Кроме того скажите, неспособные судьи. Разве мало вас шатается по академии ослов? Разве мало обучается в академии ослов? Сколь многие из вас извлекают пользу от академии ослов, становятся докторами, загнивают и умирают в академии ослов? Сколь многие получают привилегии, повышения, взвеличения, канонизации, прославления и обожествления в академии ослов? Если бы не было ослиных академий и не было ослов, не знаю, что было бы и как было бы с вами самими. Разве мало почтеннейших и знаменитейших университетов, где читают лекции о том, как надо наослиться, чтобы получить блага не только в здешней временной жизни, но и на том свете? Скажите, при помощи скольких и каких способностей и заслуг входят через дверь ослиности? Скажите, скольким ученым было запрещено преподавание, сколько их было исключено, выброшено и подвергнуто поношению за то, что они не обладают ослиной способностью и не причастны к ослиному совершенству.

Так почему же будет незаконно, если кто-нибудь из ослов, по крайней мере хоть один из них, войдет в академию людей? Почему я не должен быть принят по большинству голосов и шаров в любую вашу академию, принимая во внимание, что если не все, то по меньшей мере большая и величайшая часть нас, ослов, вписана и отмечена на скрижалях столь универсальной нашей академии? Но если мы, ослы, столь щедры и терпимы, принимая всех, то почему вы должны быть столь воздержанны в приеме по меньшей мере хоть одного из нас, ослов?

Обезьяна. Наибольшие затруднения возникают в более достойных и более важных вопросах, чего нет и на что не обращают внимания в делах незначительных. Хотя без затруднения и без особых угрызений совести все люди принимаются в академию ослов, но нельзя так действовать в академиях людей.

Осел. Но, синьор, позвольте мне узнать и сообщите мне, что более достойно: когда человек превращается в осла или когда осел превращается в человека…

А-а, вот появился мой килленец Меркурий: я узнаю его по жезлу и по крыльям. Добро пожаловать, крылатый странник, вестник Юпитера, верный толкователь воли богов, щедрый податель знаний, покровитель искусств, постоянный оракул математиков, изумительный счетчик, блестящий оратор, красавец лицом, обладающий изящной фигурой, грандиозная личность, мужчина среди мужчин, женщина среди женщин, несчастный с несчастными, блаженный с блаженными, с каждым особенный, радующийся с радостными и плачущий с плачущими! Ты повсюду летаешь и везде бываешь, и тебя всюду приветливо встречают. Какие благие вести ты принес?

Меркурий. Так как ты, Осел, хочешь, чтобы тебя призвали и чтобы ты стал академиком, я, оделивши тебя разными дарами и милостями, ныне полновластно приказываю, назначаю и утверждаю тебя главным академиком и догматиком с тем, чтобы ты мог всюду ходить и везде обитать, и чтобы никто не мог указать тебе на дверь, или как-либо оскорбить тебя, или как-либо препятствовать тебе. Поэтому входи, куда тебе понравится и где покажется подходящим.

И мы желаем также, чтобы ученой коллегией не была к тебе применена статья о двухлетнем молчании, которая находится в пифагорейском уставе, и все прочие обычные законы, потому что когда появляются новые законы и по отношению к ним установленное право не принимается в расчет; в промежуточном периоде приговор должен быть передаваем на суждение самого лучшего судьи, которому надлежит позаботиться о всем необходимом и соответствующем делу.

Так что - говори среди акустиков; соображай и размышляй среди математиков; спорь, спрашивай, учи, разъясняй и определяй среди физиков; бывай у всех, обсуждай со всеми, вступай в братство, объединяйся, сливайся со всеми, властвуй над всеми, будь всем.

Осел. Вы его поняли?

Обезьяна. Мы не глухие.

Конец